Софи все еще расхаживала по гостиной. Пытаясь успокоиться, она выравнивала дыхание.
– Я просто… Я не могу поверить, что ты это сделал. Сделка отменяется, Гаррет. Никакого свидания. Вообще ничего.
Когда он снова заговорил, его голос звучал гораздо спокойнее, словно он надеялся, что, сменив тон, он скорее добьется ее внимания.
– Софи, – вкрадчиво проговорил он. – Я буду повторять это бесконечное число раз, чтобы ты поняла. Я не имею к этому никакого отношения. Честно признаться, с моей стороны это был бы умный ход. Подлый и нехороший, но умный. Но, клянусь, этого я не делал. Знаешь, все-таки некоторые люди читают объявления в газете. Многие читают. И любой мог заметить такое и поделиться им с телевизионщиками. Но я этого не делал.
Софи колебалась. Она хотела считать его виновным, гадким – такого она могла обвинить в чем угодно. Ей требовалась еще одна причина для ненависти после всего, что он ей сделал. Но тут она поняла, что он говорит правду. И все же она молчала, когда он закончил свой монолог.
– Софи?
– Что?..
– Ты мне веришь?
– Почему я должна тебе верить?
– Потому что это правда.
– Видишь ли… я… не хочу тебе верить, – честно отвечала она.
– И что?
– Пока ничего. Мне надо решить.
– Так… а наша сделка… Она еще в силе?
– Ладно, – неохотно согласилась она. – Но лишь потому, что я держу свое слово. В отличие от некоторых.
– О, я слегка задет.
– Проклятье, – вырвалось у нее, – я рассчитывала, что тебе будет очень больно.
– Что ж, спасибо, что позвонила. Даже когда ты кричишь на меня, я с удовольствием слушаю твой голос.
Она пожалела, что он не видит ее лица – на нем кипела злая досада.
– Спокойной ночи, Гаррет.
– Спокойной ночи, Соф.
Глава 21
Заставь себя сделать что-то, что ты не сделал бы в обычной ситуации, поскольку то, что ты обычно делаешь, не работает.
«Ты давно была online?»
Сообщение от Гаррета выскочило в сотовом телефоне Софи, когда она воскресным вечером уже собиралась ложиться спать. Прошло четыре дня с того злосчастного репортажа. Софи забралась под одеяло и, посмотрев на короткую строку, решила, что ей не хочется сейчас переписываться с кем бы то ни было – тем более с Гарретом. Она положила телефон на ночной столик, но выскочило второе сообщение. Она с досадой открыла письмо.
«Это распространяется со скоростью эпидемии!»
Любопытство пересилило, и она торопливо набрала ответ.
«Что распространяется?»
«IT! Объявление о счастье. Оно везде!»
Софи затаила дыхание.
«Ты шутишь?»
«Загляни в свою почту, я послал тебе ссылки… Уффф».
Захлопнув телефон, Софи соскочила с кровати и бросилась вниз к компьютеру. Ее почта была до отказа забита спамом, но она быстро его отфильтровала. Письмо от Гаррета пришло с темой «Ох, ах, не проклинай меня». В телеписьме не было никакого текста, а лишь ссылки на разные интернет-сайты.
Первая ссылка была на YouTube, где репортаж Лори Эйкер уже посмотрели по всему миру почти полмиллиона пользователей. Другие медийные точки по всей стране тоже подхватили сюжет, и как минимум дюжина других телеканалов передали свои версии истории, которые тоже попали в YouTube. Каждый из каналов подавал событие так, словно это его репортеры открыли сюжет об «эпически печальном, героически несчастном и весьма загадочном человеке из Такомы, штат Вашингтон, который достучался до наших сердец и заставил нас всех замереть и задуматься над тем, что такое счастье, где его искать и, самое главное, как его удержать».
– Что за чушь! – вырвалось у Софи. – Полный бред! – Она морщилась, открывая сюжет за сюжетом – по сути один и тот же сюжет.
Некоторые из присланных Гарретом ссылок привели ее в чаты, Фейсбук, Твиттер и МайСпейс. На одном из сайтов группа под названием «Счастливые руки помощи» собрала среди своих приверженцев достаточно денег, чтобы печатать объявление о счастье в течение месяца в двадцати крупнейших газетах США.
Софи просидела почти полтора часа, гуляя по Интернету. Каждая новая ссылка приводила ее к десятку других. Наконец она сдалась и выключила компьютер. В ее голове стучало. Она медленно перебралась в постель. Но прошел еще час, прежде чем она уснула. Пока она в досаде лежала без сна, в ее голове крутилась одна только мысль: «Почему я сразу не согласилась на это дурацкое свидание с Гарретом?»
Назавтра, дождавшись прихода Рэнди, Софи поспешила на холм – взяв, разумеется, зонтик и не забыв печенье для Джима. Интересно, придут ли еще письма в ответ на объявление, гадала она.
Джим с неизменной нагрудной картонкой ждал ее на обычном месте у почты. Казалось, он чуял, что Софи не до него, и, когда она вручила ему печенье, сократил свои комментарии до минимума, кратко поблагодарив ее за ее доброту, но зачитал предсказание.
– Черт побери! – захрипел он, растянув сухие, в трещинах, губы в улыбке. – Тут говорится, что мои пятнадцать минут славы будут сокращены до пяти. – Он подмигнул Софи. – Так я и на пять согласен. Все равно это больше, чем я ожидал. Еще раз спасибо, спасибо вам, мисс Софи!
Согласно почтовому распорядку, принятому в этом штате, рабочий день завершился, и на почте был открыт лишь вестибюль, где на двух стенах были прикреплены почтовые ящики. Там толклась немногочисленная группка людей, скорее всего они зашли за корреспонденцией по дороге домой, вот как Софи. Однако, когда она вставила ключ в ящик под номером 3297, атмосфера на почте переменилась, стало вдруг оживленно, прокатилась волна невнятного шепота.
Со всех сторон послышались тихие реплики, особенно от стайки у противоположной стены. Поначалу Софи не среагировала на шум, не придав ему никакого значения. Но оказалось, что игнорировать его невозможно. До ее слуха донеслось распорядительное шипение: «Скорее! Камеру сюда! Сними, как она открывает почтовый ящик!»
Опомнившись, Софи сообразила, что весь этот переполох поднялся из-за «таинственного подателя объявления», которого наконец-то удалось обнаружить. Единственной частью ее тела стало в этот миг сердце; оно бешено стучало в грудной клетке, словно пыталось вырваться и убежать.
Она поняла, что угодила в ловушку, и застыла на месте, не двигаясь – но сколько можно так простоять? Она вздохнула поглубже и распрямила плечи, вытащила единственную полоску бумаги желтого цвета, лежавшую в ящике, закрыла дверцу и спокойно повернулась к присутствующим, как актриса на сцене после финальной реплики перед поклонами.
Со всех сторон засверкали вспышки. В одно мгновение ее окружила толпа репортеров; они совали ей в лицо микрофоны и с маниакальной настойчивостью старались запечатлеть «героически несчастливую» женщину, стоящую перед ними.
