Человеческая самка согласилась и пообещала сразу по пробуждении взяться за дело. Весь остаток ночи я провела с чувством выполненного долга. Наконец-то.
26
Лесная дипломатия
Когда я открыла глаза, напротив сидел Пифагор и внимательно на меня глядел.
– У меня получилось! Я нашла проход, вступила в диалог с человеческой самкой и обо всем ей рассказала.
Мои слова, похоже, не особенно впечатлили сиамца.
Он лизнул лапку и сказал:
– Я знаю. Все об этом только и говорят.
– Вот как? Патриция уже здесь?
– Ну да.
– Она передала мои пожелания?
– Почти.
– Что значит «почти»?
– Твоя Патриция может и умеет общаться во сне с животными, но вот донести свою мысль соплеменникам ей будет трудновато.
Он подвел меня к месту, откуда я могла хорошо видеть Патрицию. Это действительно была она. Ее тело покрывала цветастая одежда, отделанная перьями и позвякивавшими при малейшем движении украшениями. Пока я на нее смотрела, она открыла рот, но с ее уст не слетело ни единого звука.
– Она немая, – объяснил мне Пифагор.
– Ничего не понимаю, – сказала я, – в мире грез она…
– Ее способности общаться в мире грез развились только благодаря тому, что она не в состоянии наладить с людьми нормальный контакт. Это называется компенсацией. В мире людей она выполняет роль…
– Шамана.
– Если выразиться точнее, то ведьмы. Я навел о ней справки в Интернете. Ее нередко называют сумасшедшей последовательницей «религии нового века». Она живет затворницей в уединенном доме. Глухонемая. Люди приходят к ней, чтобы узнать судьбу, которую Патриция читает по руке. Общается она только с помощью письма. С другой стороны, есть данные о том, что она несколько раз лежала в психиатрической больнице, к тому же против нее выдвигались обвинения в мошенничестве.
– Значит, она умалишенная?
– В любом случае, воспринимать ее всерьез не представляется возможным.
Мне казалось, что у меня все получилось, а оказалось, что я общалась с человеком, неспособным к диалогу со своими собратьями!
– Значит, это провал? – огорчилась я.
Пифагор моих упаднических настроений не разделял:
– Не совсем. Патриция в совершенстве владеет языком знаков. Она говорит жестами рук, при ней состоит девушка, которая переводит их на язык человеческих слов. Это быстрее, чем писать. И ее речь в достаточной степени связная, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание.
– Опять не повезло! Со всеми этими посредниками донести до людей наш посыл будет очень и очень трудно!
– Тот факт, что ты сотворила подобное геройство, сам по себе уже чудо, – признал Пифагор и лукаво мне подмигнул (еще один человеческий трюк!).
Больше всего меня впечатлило, что он подмигнул только одним глазом. Я попыталась сделать то же самое, но не смогла и вновь перевела взгляд на Патрицию, общающуюся с другими странными движениями рук.
Юные дикари наконец собрались вместе, чтобы сообща обсудить происходящее. Их предводитель с ожерельем из крысиных голов на шее агрессивно заговорил, то и дело показывая пальцем на Натали и ее сестру. Те отвечали ему не менее яростно. Патриция с переводчицей продолжали диалог жестов. Вожак маленьких людей ткнул в меня пальцем и злобно ухмыльнулся.
В конце концов несколько человек по сигналу подняли руки.
– Что они делают? – спросил Пифагор.
– Голосуют. Чтобы выяснить мнение большинства по поводу того, что делать дальше.
– И что оно говорит, это большинство?
– Не знаю. Мнения, по-видимому, разделились. У меня такое ощущение, что тех, кто выступает за Лебяжий остров, и их противников примерно поровну.
Вдруг зазвенел колокольчик. Объявили общую тревогу. Пифагор проанализировал ситуацию и объяснил, что популяция крыс выросла настолько, что теперь они могут позволить себе принести в жертву сотни две соплеменников и преодолеть препятствие в виде наполненного нефтью рва, призванного защищать лагерь.
Крысы-камикадзе!
Преодолев первый, инстинктивный приступ паники, маленькие люди пришли в себя и занялись организацией обороны. Надели противогазы и защитные комбинезоны, вооружились луками, автоматами и гранатами, чтобы дать отпор колонне кишащих грызунов, превратившейся в один сплошной поток омерзительной коричневой шерсти.
Ряды атакующих крыс, казалось, совсем не редели.
Нападение послужило сигналом к поспешному бегству из Венсенского леса, на какое-то время ставшего для людей убежищем. Теперь оставаться здесь было немыслимо.
Группа маленьких людей принялась паковать сумки и чемоданы.
– Думаешь, они поняли, что нужно направляться на Лебяжий остров? – спросила я своего спутника.
– Что бы они ни говорили, кроме него, я не знаю мест, куда можно было бы уйти.
Несколько маленьких людей отправились на поляну и стали готовить грузовики, автомобили, мотоциклы и велосипеды, спрятанные в густой листве. Большинство транспортных средств пребывали далеко не в лучшем состоянии, хотя и прошли тюнинг, в ходе которого к их буферам прикрепили острые лезвия и шипы. Вероятно, их привезли с кольцевой автодороги, отремонтировали и внесли необходимые усовершенствования.
Мы с Пифагором, Натали, ее сестрой и Патрицией устроились в небольшом фургончике, водитель которого был еще очень юн.
Легковые автомобили, грузовики и трейлеры выстроились в колонну и медленно покатили по тропинке.
На заполненный нефтью ров опустили мост, и наша процессия не замедлила воспользоваться этим единственным проходом.
Натали произнесла два имени: мое и Патриции. Я повернулась к ней. Думаю, она поняла, что мне удалось сделать в мире грез. В ее голосе явственно чувствовалось восхищение. В этот момент я осознала, что совершила поистине исторический шаг.
Но на тот момент у нас были дела поважнее: двигатель нашего грузовичка заглох, и мы были вынуждены остановиться. Маленький водитель попытался вновь его завести, но тщетно. Мотор вышел из строя.
Крысы преследовали нас по пятам, одна из них сумела запрыгнуть в салон через большую дырку в полу. Я прыгнула на нее и убила. К сожалению, дыра оказалась настолько большой, что я провалилась в нее сама! В этот самый момент двигатель взревел вновь, и грузовичок двинулся с места. Я в смятении смотрела ему вслед. Ко мне во весь опор мчались как минимум тысяча крыс.
Я побежала, стая бросилась за мной.
Вдруг время остановилось, и вокруг меня все застыло.
Я сумела оценить ситуацию.
Мне вновь показалось, что этой Бастет внизу, телесной оболочке моего духа, угрожает опасность. Может, лучше ее покинуть?
