– Поступая так же, как они, я заставлю их осознать, что они творят.
Потом я приказала человеческим самцам выстроиться в колонну по одному. Стражи стали их по очереди забирать и куда-то уводить. Когда они возвращались, на паху у них красовалась повязка, в руках они держали банки с бежевым шариками.
«Теперь любуйтесь ими сколько угодно, – заявила я своей верной охране. – При желании их можно даже вставить в ожерелья, которые вы будете носить на шее».
После этого я кивнула стражам, велев устроить Томасу пытку красным, вечно убегающим лазером. Как он ни сопротивлялся, а избежать назначенного мной наказания все же не смог. Человеческий самец вскочил и бросился за зайчиком, а когда тот упал ему на руку, укусил себя до крови и расхохотался.
Я приказала привести мою служанку Натали. Она тут же упала к моим ногам.
– Прости меня, Бастет, я не ведала, что делаю, – промяукала она на моем языке.
– Раньше нужно было каяться, – отрезала я.
– Сжалься надо мной, Бастет!
– До этого я еще могла бы тебя пощадить, но того, что ты сделала, исправить нельзя. Нет тебе прощения.
Я приказала стражам запереть Натали в комнате, где она не могла достать до ручки двери. Она прыгала, царапалась, но взять высоту, чтобы выйти, так и не смогла.
Пифагор коснулся моей руки:
– Ты слишком жестока с людьми, в конечном счете, они сотворили все это зло исключительно по незнанию.
Я строго ему ответила:
– Люди, все как один, ответят за убийство моих котят. Им достаточно было всего лишь подумать, перед тем как совершать это злодейство.
Меня разбудил скрип двери подвала. На верхней ступеньке лестницы виднелся силуэт, четко выделявшийся на фоне дверного проема. Я сжалась как пружина, готовая броситься на нового непрошеного двуногого гостя.
Это была Натали. На руках у нее был рыжий котенок, которого она гладила и произносила одно слово: «Анджело».
Когда она несколько раз его повторила, я поняла, что это его имя.
Он мяукал – ему хотелось есть.
Броситься на нее я не осмелилась.
Такая вот дилемма.
Натали положила рядом маленький рыжий пушистый комочек. Я сопротивляться не стала, а когда он присосался ко мне своим жадным ротиком, испытала облегчение.
Потом вытянулась, чтобы ему было удобнее.
Месть немного подождет.
Вместе с молоком Анджело высасывал из меня и ярость.
Такая вот у меня была жизнь – я не выбирала себе служанку, не выбирала дом, не выбирала имя, не выбирала самца и не выбирала, кого из моих котят оставить в живых.
Как только Анджело насытился, я тихонько от него отстранилась и положила спать в углу. Потом, воспользовавшись тем, что дверь в подвал осталась незапертой, направилась в дом.
Натали сидела на кухне и в одиночестве что-то ела. Томаса не было.
Увидев приоткрытую дверь в ванную, я вошла внутрь, склонилась над унитазом и попила стоявшей там воды, чтобы определить, не осталось ли в ней немного запаха моих котят. Потом подошла к рулону туалетной бумаги, разодрала его когтями, размотала на всю длину, порвала на мелкие кусочки и разбросала по всему полу – обычно Натали это приводит в бешенство.
Потом подбежала к дивану, оторвала украшавшие его помпоны, вонзила когти в бархат и стала выдирать большие куски чего-то мягкого и белого. Что бы еще такого сделать Натали в наказание?
Я опрокинула вазу, которая упала на пол и разбилась на мелкие кусочки.
Потом набросилась на листья комнатного растения у входа, немного пожевала их и выплюнула: смотри, служанка, что я сделала с твоим рододендроном! Запрыгнула на стол, перекусила провод мышки ее компьютера и вонзила зубы в питающий шнур стереосистемы, но в этот момент меня шибануло по зубам током. А когда мне всего этого показалось мало, направилась в спальню и щедро оросила подушку своей мочой.
В довершение всего я задними лапами, будто собака, разбросала по всей комнате испражнения из своего лотка, а в сумочку Натали срыгнула несколько липких комочков шерсти.
Потом, утомившись от всего этого разорения, вернулась к Анджело и помогла ему устроиться у своих сосков. Как же трудно быть одновременно матерью и воинственной мстительницей! Он опять проголодался, мой малыш. До гибели братьев ему, похоже, не было никакого дела.
– Давай, Анджело, ешь. К тому, что произошло, ты не имеешь никакого отношения.
Я положила ему на грудку лапку и почувствовала едва слышное биение. Жизнь.
Все мы лишь резервуары, помогающие жизни циркулировать в наших телах, распространяясь все дальше и дальше.
13
Нет желаний – нет страданий
Шло время, и каждый день я крушила какой-нибудь предмет, надеясь, что он представляет собой что-то ценное. Мне стал нравиться резкий грохот разбивающегося о пол стакана и треск хлопчатобумажных подушек, которые я драла своими когтями. Шторы? Я предпочитала видеть на них бахрому. Платья и пальто служанки? Желая придать им оригинальности, я украшала их дырами. Чулки в корзине для грязного белья? Я просто обожала таскать их по всему дому, вонзать в них зубы, будто в перезрелые фрукты, и превращать в тряпки. Не думаю, чтобы в доме осталось нетронутым хоть одно комнатное растение. Если бы у них были хотя бы зачатки разума, они бы меня точно возненавидели.
Но мои систематические усилия по нанесению максимального ущерба, казалось, не оказывали на служанку никакого влияния. Натали (не исключено, что в виде провокации) окружила меня заботой и вниманием. Я получила право на дополнительную порцию корма, она больше меня гладила и чаще произносила приятные слова, а двери в доме теперь всегда оставались открытыми.
Моего рыжего котенка она обожала, ухаживала за ним, осыпала ласками и поцелуями. Когда она почесывала его под подбородком, он попискивал от удовольствия.
После того как Анджело увидел мир, его поведение изменилось. Он не только все больнее кусал мои соски, но и носился как угорелый, то и дело наподдавая мне лапой.
Разве это нормально, когда котенок так непочтительно относится к собственной матери?
Да если бы он колошматил только меня! Он же буквально затерроризировал бедного Феликса. А я-то всегда думала, что взрослые самцы должны учить молодых охотиться и относиться к старшим с уважением. Боюсь, что в случае с Анджело такой подход ни к чему хорошему не приведет.
Совершенно не желая брать на себя ответственность, этот жирный бездельник Феликс только то и делал, что ел и спал. К тому же Натали дала ему отведать валерьянки, после чего он стал поглощать ее в огромных количествах. На мой взгляд, наркотик, в конечном счете, представляет собой самое верное и быстрое средство для контроля таких посредственностей, как этот ангорский кот. Он жрал траву целыми пучками, потом вдруг валился с ног, поворачивался на спину и катался в экстазе. Это явно не способствовало развитию у него чувства отцовской ответственности. Он предложил попробовать и мне, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что кормящей матери от галлюциногенов нужно держаться как можно дальше.
