Я представил себе диктора, глаголющего, как по писаному:
– Думаем, эти ничтожные пятьдесят тысяч долларов, канув в казну наркомафии, растворились бы в ней без следа, на что, собственно, и рассчитывали…
Ну, и так далее.
Я набрал четыре цифры на телефоне внутренней связи:
– Привет заведующему связями с народом! Срочно в номер…
Глава 4
Коммерсант Дима, клявшийся, что с проблемами своего бизнеса разберется сам, ибо чистота и законопослушность его как частного предпринимателя должна быть отмечена правительственной наградой, на самом деле бессовестно меня обманывал. Он действительно занимался экспортом. Но – экспортом… пустоты. В бумагах же пустота оформлялась в качестве тяжелого машиностроительного оборудования, дорогостоящих приборов, иных практических достижений отечественной промышленности, но на деле автомобильный, железнодорожный и авиационный транспорт перевозил за рубеж рухлядь и лом, а порою и не перевозил, сбрасывая хлам на ближайшей свалке. Дима же, пользуясь коррумпированными связями на таможнях и в налоговых инспекциях, успешно получал так называемый НДС – то бишь налог на добавленную стоимость, списываемый при перемещении произведенного в России товара за ее пределы. Стоимость товара исчислялась миллионами, и миллионами же исчислялись получаемые жизнерадостным Димоном куши. Так что чеченские бандиты, зачиная свои домогательства, справедливо рассчитывали на безропотность жертвы – крупного экономического преступника. Однако вмешательство нашей конторы спутало им все карты. С одной стороны, возникал очевидный вопрос: кого и почему защищают борцы с оргпреступностью? С другой стороны, слухи о нас блуждали противоречивые, и, следуя им, особенно удивляться подобного рода несообразности не приходилось. Однако вероломные чечены пораженческой позицией не удовлетворились, сподобившись на изысканную месть подлому коммерсанту, – ранее, кстати, о чем Дима деликатно умолчал, плотно с ними сотрудничавшему. Именно чеченская братва помогала ему со связями среди налоговиков, включавших в свой график выплат и предоставлявших первоочередные квоты шарашкиным конторам нашего подопечного, оформленным на паспорта бомжей, покойников и лиц, находящихся в заключении. Настоящая же суть бандитских притязаний заключалась в увеличении доли процентов от криминальных доходов. Вот почему умник Дима, оправдываясь перспективами вероятного отмщения со стороны бандитов, не желал процедуры их ареста и дальнейшего следствия, моментально бы выявившего все эти обескураживающие факты. Но внезапная месть все-таки его настигла: чеченцы через свои каналы непринужденно слили всю информацию о жульнических манипуляциях Димы в МУР, где ее истинность мгновенно подтвердилась, и радостные сыскари ринулись на лов хитрого карася.
Чеченцы подбросили им и горячую оперативную информацию: Дима должен был отправлять очередное сфальсифицированное карго через купленный с потрохами таможенный пост, известно было время оформления груза, гарантировалось присутствие при таинствах этого деяния самого отправителя, так что две машины с Петровки немедленно рванули в указанном направлении за легкой добычей.
Ничего не подозревавший Дима с двумя подельниками и ответственным таможенным чином попивал тем временем кофеек под косячок в одном из кабинетов терминала, то и дело названивая водителю фуры, застрявшей на окружной дороге из-за прорванной ненароком покрышки.
Звонок внутреннего телефона разрушил царившую в кабинете идиллию. Звонили с проходной, сообщив, что на терминал нагрянул МУР.
Муровцы, кстати, изрядно прокололись, спросив при въезде на территорию, где находятся представители фирмы «Тяжэкспресс», не понимая, видимо, что вторгаются в сферы тотальной круговой поруки, и упреждающий сигнал тревоги грянул в кабинете незамедлительно.
Квартет жуликов дружно ринулся к окну, узрев входящих под козырек парадного входа угрюмых мужчин и стоящие неподалеку милицейские машины с боевой окраской. Машины стояли у груды ящиков с надписями «Made in China», отправляемых в Китай как гуманитарная помощь населению, пострадавшему от недавнего землетрясения.
У таможенного чина скатились к носу глаза, и, трагически присвистнув, без объяснений и комментариев он кабинет покинул, оставив проходимцев на волю рока.
На раздумья оставались секунды. И предоставленной форой по времени троица не замедлила воспользоваться. Как солдаты, поднимающиеся по команде «В ружье!», они скинули цивильные пиджаки, облачившись в висевшие на вешалке мундиры таможенников и даже водрузили на головы фуражки. Дима, которого сыщики могли опознать, спрятался в платяном шкафу, мгновенно замкнутому на ключ.
Милиционеры, распахнув заветную дверь, застали за ней непринужденно прихлебывающих кофе государственных чиновников в униформе, поглощенных изучением ведомственных документов.
Далее прозвучали естественные вопросы о представителях компании «Тяжэкспресс» и об их актуальном расположении во времени и пространстве.
– Так они уехали полчаса назад, – прозвучал небрежный ответ. – Водитель фуры терминал перепутал, они во Внуково отправились, оттуда груз и уйдет, так и договорились. Ругались тут страшно… А что случилось-то?
– Да мы с завода, представители, – уныло соврали сыщики. – Не ту продукцию отгрузили, теперь вот мечемся…
– Так спешите же, разгильдяи! – донесся суровый совет. – На всех парусах! Иначе никаких концов не найдете!
– Это точно! – с горячностью подтвердили сыскари, проникнувшись тайным смыслом финальной рекомендации и живо кинувшись вон.
Выбравшись из недр казенного шкафа, Дима отер неверной рукой пот со лба, тупо глядя на истово крестящихся подельников, затем троица через черный ход выбралась наружу, далее через прореху в заборе покинула терминал и, поймав попутку, покатила в столицу, растаяв в ее дебрях. А к вечеру Дима уже сидел в ресторане, нервно пил текилу и давал неформальные чистосердечные признания столь любезному его сердцу Акимову, рассчитывая на его дружеский либерализм.
Из ресторана новоиспеченные дружки отбыли на квартиру знакомых проституток, где перекантовались до утра. Утром помятый Акимов покатил на работу, а Дима объявил, что останется у доброжелательных девочек до вечера. К вечеру мы были обязаны определиться с решением его дальнейшей судьбы, а покуда проходимец решил вкусить все прелести жизни, заказав на дом роскошный обед с шампанским и заплативший шлюхам за их дальнейшую благосклонность.
В нюансы случившейся с Димой передряги Акимов посвятил меня за обедом в служебной столовке, на десерт. И я едва не поперхнулся компотом, возмущенный двуличием доставшегося нам под опеку афериста.
Откашлявшись, я просипел, что негодяя такого рода надо сажать без оговорок и проволочек, вторым планом поражаясь своей приобретенной идейности, вполне, кстати, на сей раз натуральной.
При доверительной обеденной беседе присутствовало еще одно лицо – Вадик Тарасов, от кого Акимов секретов не имел, ибо, как было мне известно, их связывали давние и таинственные дела.
