Адам Рудольфович тоже умаялся. Столько дней в напряжении, да еще убытки! Договорившись с Хачиком, в котором часу отправятся к Артему, покинул кабинет. Оставшись в одиночестве, Хачатур думал несколько минут, застыв, как изваяние, затем схватил трубку и набрал номер.
Адам Рудольфович комфортно устроился в лимузине, правда, дорогой его одолевало беспокойство по поводу последних событий. Сегодня он видел собственными глазами бумаги Алекса! Иллюзии развеялись насчет того, что о нем там мало сведений. Их хватит. Вдобавок окончательно взбесил Каракуль. Поздно Адам сделал вывод, что нельзя недооценивать противника. С Каракулем ошибочка вышла. И Хачатур последнее время не нравится. Из глаз так и выстреливал ненавистью, не простил и не простит Адаму мечту забрать порт. Из сложившейся ситуации вырисовывался единственный выход: как можно скорей помочь Хачатуру закончить земной путь. Очень подходящий момент убрать врага и хапнуть порт. А бумаги Алекса не убегут.
Дверь своего особняка Адам открыл сам, ведь поздно, прислуга спала, все спали. Будить не было желания лишь потому, что настроение плохое и никого не хотелось видеть. Он поднялся на второй этаж, где была расположена спальня. Жену выгнал давно, чтобы не трясла мощами перед носом. Стареющая женщина постоянно напоминает, что и ты не юнец. Жил один, иногда пользуясь услугами молоденьких девушек. В его доме проживали некоторые близкие родственники да дочь с мужем, но им он отвел противоположное крыло, чтобы реже видеть. Когда те попробовали мораль читать про «хорошо и плохо», поставил на место сразу, то есть: не нравится – пошли вон. Теперь при его появлении в доме наступает тишина, будто живет здесь он один.
Адам Рудольфович сбросил пиджак, спустил с плеч подтяжки. Расстегивая пуговицы на рукавах, учуял сигаретный дым. В его спальне кто-то курит?
– Кто здесь? – спросил, осматриваясь.
Из-за спинки кресла, стоявшего к нему тылом, выглянула отвратительная рожа, которую он и при дневном свете не переваривал органически. От неожиданности Адам Рудольфович вздрогнул. Однако, чувствуя себя в безопасности в собственном гнезде, надменно спросил:
– Что тебе надо? Как ты посмел? Как вошел? Я позову...
– Тссс! – приложил палец к губам ночной гость, прокравшийся тайком.
Дежурный хирург вышел в приемную по настоятельной просьбе ментов. Он был раздосадован тем, что его оторвали от дела, строго хмурился, неласково обратился к пятерым мужчинам, лица которых были в ссадинах:
– Что вы хотите?
– Как там наш паренек? – выступил вперед Каракуль. – Мы же не можем просто так уйти. Скажите, чего ждать.
– А, – протянул хирург, – вы опять будете угрожать мне?
– Когда это я вам угрожал? – поднял брови Каракуль.
– Когда заставляли зверя оперировать, – четко выговорил хирург. – Помнится, вы обещали мне... да, вспомнил: глаза на затылок натянуть. Так?
– Может, и обещал, не помню, – смутился Каракуль. Конечно, эпизод припомнил, но так хотелось расположить злопамятного деда, ведь под его ножом окажется человек, а не собака. – Извините, если я обидел вас...
– Вы нам только скажите, есть надежда или нет, – выручил Руслан.
– Я ничего не могу сказать, – раздраженно ответил хирург. – Если хотите, надейтесь на чудо. У парня переломаны ребра, ключица, сломан нос и нижняя челюсть. О внутренних повреждениях сможем судить, когда разрежем. Однако могу успокоить вас: внутреннее кровотечение есть. А тут вы еще мешаете!
Успокоил! Каракуль выскочил на воздух, злющий, как черт. Затянулся сигаретой. От его зажигалки прикурил Сева, затем Сашко. Руслан и Артем некоторое время разговаривали с хирургом, потом вышли к ним.
– Мы попросили о Вадиме не давать никому никакой информации, – доложил Артем. – Даже матери. А то всякое может случиться. Ей придумаем, что соврать. После операции его поместят в отдельную палату. Дедушка пообещал.
– Ну и противный дед, – сказал Каракуль, нажимая кнопки на мобильнике. – Я бы не хотел к нему на стол попасть. Никакого сочувствия... Хачик? Не спишь, да? Ну, ты и мудак вместе с Булькатым, – говорил Каракуль без злобы, хотя это было трудно. Он хорошо знал по манере Хачика, что спокойный тон – это тон силы, а вызывает он ужас. – Я ж тебе обещал достать бумаги, а ты мальчишку пытал, скотина... Не надо слов, Хачик, не верю тебе. Так вот, ты молиться умеешь?.. А зря, говорят, помогает. Но все равно молись, чтоб Вадим выжил... Да, больше не звони на телефон Алекса, я его утопил. До скорого. Спи, дорогой, высыпайся, а то нары – это не твоя пуховая кровать.
– Зачем дразнишь? – спросил Артем, когда Каракуль положил телефон в карман.
– Пусть каждый грамм его жира уже сегодня плавится, – огрызнулся тот и направился к машине, за ним последовали остальные.
Каракуля и Сашко забросили в дом Алекса, им предстояло выяснить, куда дел дискеты Васильич – мягкий, скромный и пожилой водитель. Не Васильич, а сама простота и доброта. Прощаясь, Каракуль попросил Руслана передать мобильный телефон Лии.
Ей тоже не спалось. Заслышав лай Раджа, который предпочел двор тесным комнатушкам пристройки, где ему не развернуться, затем лязг ворот и звук въезжающей машины, она приоткрыла дверь, искала глазами Каракуля.
– Где Захар? – с беспокойством спросила Лия.
– Все нормально, не волнуйтесь, – упредил дальнейшие расспросы Артем. – Он в доме Алекса с нашим человеком, кое-что выясняет. Это необходимо.
– Тогда отвезите меня к нему.
– Он велел оставаться тебе здесь, – сказал Руслан и протянул мобильник. – Вот, просил передать. Наверное, будет звонить.
Лия, взяв телефон, буркнула «спасибо» и закрыла дверь. Они с минуту стояли у пристройки, словно вспоминая, не забыли ли что передать. Сева толкнул в бок Артема:
– Артем Игоревич, тебя никак столбняк хватил?
– Красивая, – очнулся тот, – как картинка. У Каракуля губа не дура.
– Я вижу, у вас она тоже не дура, – хихикнул Сева.
– Ты на что намекаешь? – протянул Артем с оттенком обиды. – Красота, Сева, для того и существует, чтоб ею любоваться.
– Хорошо, что Каракуль не видел вашего любования, – хмыкнул Сева.
– Пошли, ребята, вмажем по соточке и на покой, – предложил Руслан. – У меня все кости ноют после сегодняшней потасовки. Я так дрался только в юности.
Когда за ними захлопнулась дверь дома, Радж прилег на старое одеяло у порога пристройки. Он лежал какое-то время, закрыв глаза, как вдруг волна томности прокатилась по мышцам. Дог приподнял голову, принюхался. Мимо забора прошмыгнула сука, за ней пара псов. Радж вскочил на лапы, вытянул шею и втянул носом воздух. Это был тот запах, который горячил кровь, обещая блаженство. Радж мигом достиг забора, заметался, издавая тонкие звуки. Сука не поняла приглашения, убежала. Не отыскав лаза, Радж вскочил на бак для воды у забора, оттуда прыгнул на улицу и помчался за собаками.
