Ковалев попытался быстренько вспомнить, что же с ним случилось и как он мог оказаться в этом каменном мешке, но память выдала лишь какие-то сумбурные и смутные обрывки, никак не желавшие складываться в логичную и стройную картинку…
Он хорошо помнил, как спускался по трапу в воду, затем какое-то время спокойно и не торопясь плыл… А потом был неожиданный страшный рывок вниз, словно какой-нибудь огромный спрут схватил его своими щупальцами и потащил в темную глубину. Затем ему, уже совсем обезумевшему от ужаса и начавшему захлебываться мерзкой горько-соленой водой, чьи-то руки с силой прижали к лицу что-то вроде дыхательной маски и он чисто рефлекторно начал жадно хватать спасительный воздух. Кажется, и руки, и ноги его в тот момент уже были связаны. Потом его, как какой-нибудь мешок, куда-то волокли под водой. Волокли двое водолазов. Нет, это были аквалангисты. Да, еще у них костюмы были странной окраски: спереди вроде бы темные, а с боков и сзади – светло-песочного цвета. Что же дальше-то было… А дальше был провал, темнота…
Теперь темнота сменилась полумраком, среди которого он, Егор Ковалев, лежит на чем-то довольно мягком, связанный, а рядом с ним сидит на корточках мужчина лет тридцати пяти – сорока, курит сигарету и насмешливо смотрит своими холодно-серыми глазами. Неподалеку еще двое. А лица-то у всех европейские. Знать бы еще, хорошо это или плохо… Скорее всего, все-таки плохо – тот, в доме, тоже был европейцем… А дымком как вкусно тянет…
– Закурить… Сигарету дайте, – Ковалев жадно шевельнул ноздрями и добавил: – Пожалуйста.
Свою просьбу пленник высказал по-английски, хотя уже процентов на девяносто был уверен, что если ему сейчас что-то и ответят, то сказано это будет по-русски.
Подтверждая догадку Ковалева, Орехов достал из пачки сигарету, небрежно сунул ее в губы связанному пленнику, поднес зажженную зажигалку и произнес по-русски:
– На, травись.
– Значит, все-таки русские… Кто вы? – сделав пару затяжек, спросил Ковалев, переводя взгляд с майора на Каткова, со старлея на Троянова и вновь на Орехова. – И что вам от меня нужно?
– Спасатели мы, – по узким губам майора скользнула короткая усмешка. – Ты же чуть не утонул, а мы тебя спасли…
– А связали, чтобы я на радостях не убежал, забыв отблагодарить? – Егор вложил в вопрос побольше сарказма и демонстративно звякнул наручниками. – А я готов. Сколько вам надо?
– Ты нас за дебилов-то не держи, банкир хренов. – Скат подошел поближе к пленнику и сверху вниз презрительно посмотрел на Ковалева, небрежно засунув руки в карманы куртки и покачиваясь с пятки на носок. – Я к тебе в плавки не лазил, конечно, но подозреваю, что там в смысле бабок голимый ноль.
– Это не проблема, – быстро отозвался Егор, – деньги будут. Сколько?
– Нам твои поганые бабки не нужны, – Катков скривился и сплюнул в сторону.
– Во как… – озадаченно поднял брови Ковалев. – Хм, бабки им не нужны… А что тогда? Жизнь? Убьете, что ли? Совсем глупо…
– Да кому ты дохлый нужен? – устало произнес майор, но тут же поправился: – Хотя, что это я – есть, есть люди, которые предпочли бы, чтоб ты и в самом деле утонул по-тихому. Но мы не они – мы тебя беречь будем. Как зеницу ока.
– Кажется, я догадываюсь, – задумчиво кивнул пленник. – Если я все правильно понимаю, то расклад у нас такой: есть плохие парни и есть хорошие. Вы – надо понимать, хорошие. А за вашей спиной, наверное, стоит такая же хорошая и правильная российская Фемида, которая даже в самом лучшем случае мне отвесит лет десять, не меньше… Все так? Или я в чем-то ошибаюсь?
– В общем и в целом так оно примерно и есть, – согласно кивнул Орехов. – Кто и сколько тебе потом отвесит, нам плевать – у нас другая задача…
– А может, все-таки договоримся, а? Ну вот ты… кто ты там – капитан, майор? Сколько ты получаешь? Штук двадцать-тридцать? Ах, да, еще казенные трусы бесплатные! Самому не смешно? А я реальные, настоящие деньги предлагаю! Скажем, по пятьдесят тысяч баксов на каждого, а?
Троянов, услышав последнюю фразу, живо подсел к Ковалеву с открытой банкой тушенки в одной и с ложкой в другой руке. Потянул ноздрями воздух, изображая полный восторг.
– Ковалев, тушеночки хочешь? Вкусная. Так что ты там про баксы говорил? Ты с этого места давай-ка поподробнее! Меня еще никто в жизни не покупал. Мне жуть как интересно!
– Сто. Каждому, – каким-то шестым чувством понимая уже, что с этими непонятными людьми, скорее всего, сторговаться не получится, все же не сдавался Егор.
– Вот всю жизнь у меня с арифметикой нелады, – прожевывая солидную порцию тушеного мяса, погрустнел мичман. – Это ж сколько на наши будет?
– Сто пятьдесят тысяч, – уже втрое увеличивая сумму, с нажимом произнес пленник, – это на «наши» будет почти четыре с половиной миллиона рублей!
– Зарплата лет за пятнадцать, – обнаруживая все же некие способности к устному счету, прикинул Тритон. – И что? Пятнадцать лет ни хрена не делать, водку жрать и в потолок плевать? Скучно… Не, не пойдет. Так будешь тушенку? Бесплатно, между прочим.
Ковалев, темнея лицом, демонстративно отвернулся и надолго затих, молча рассматривая неровности каменной стены. Затем, ни к кому конкретно не обращаясь, негромко произнес:
– Вот никогда не понимал таких, как вы… Вроде бы не дураки и на тупых фанатиков не похожи. Вам что, и правда, деньги не нужны? Так это же бред собачий, так не бывает…
– Ну почему не нужны – нужны. Только мы свои деньги зарабатываем, а не воруем у старух. Улавливаешь разницу? А ты что, думал, кошельком потрясешь – и я сразу кинусь тебе ботинки чистить? – неприязненно прищурился Орехов.
– Ты, может быть, и нет, допускаю. А, между прочим, иногда и генералы не гнушаются…
– А я майор! И как вы, твари, по два института позаканчивали, а все никак не поймете, что ну не купить вам всех?! Ты будешь смеяться, но я и генералов знаю нормальных. Тех, кто дело делает, а не только трясет пузом, ворует и заставляет солдат себе особняки строить.
– Ну, у тебя-то, судя по всему, особняка точно никогда не будет. Это ты, майор, просто от зависти бесишься, – презрительно кивая, улыбнулся Ковалев.
– А чему завидовать-то? Тому, что тебя по всему свету как обожравшуюся крысу по амбару гоняют? Ну, наворовал ты свой десяток миллионов или сколько там и что? Вон, лежишь тут, как бомжара последний… Хозяин жизни! – майор запнулся и, махнув рукой, начал прикуривать новую сигарету.
– Значит, загнали гончие старого лисовина… – пленник с грустью посмотрел на наручники, уселся поудобнее на спальном мешке, заботливо подстеленном похитителями, и поинтересовался: – А как вы меня умыкнули-то? Там же охрана была.
– Как умыкнули, спрашиваешь? – оживился Троянов и мечтательно улыбнулся. – Отвечаю: красиво! Жаль, операция ну очень секретная, а то б я тебе рассказал…
Взяли Ковалева спецназовцы действительно красиво…
