Увы, именно здесь оказался самый слабый участок фронта. Еще 15 июля в полосе дивизии Киквидзе казаки внезапной атакой ворвались на станцию Филоново, разогнав два полка дивизии Киквидзе, которые даже не выставили боевого охранения. Ответственность за этот эпизод можно возлагать на Киквидзе, на штаб округа, на военрука Снесарева, но Сталин-то тут при чем?
В этот раз станцию удалось отстоять, но в 20-х числах июня белоказаки начали наступление на участке, занимаемом Усть-Медведицкой группой Миронова. 25 июля противник занял район станции Литки, а на следующий день – станции Лог и Арчеда. Железная дорога на Поворино оказалась перерезана. 28 июля донцы, пользуясь отсутствием взаимодействия между участками обороны советских войск, захватили станции Панфилово и Бударово. 30 июля они заняли Себряково, а на следующий день красноармейцам удалось отбить станцию Лог. 2 августа казаки генерала Фицхелаурова заняли село Пролейка на берегу Волги, начав обстрел идущих вверх от Царицына судов. К 3 августа город был блокирован с севера, а весь 300-километровый участок дороги от Арчеда до Поворино оказался в руках Донской армии. Прямая железнодорожная связь Царицына с Центром прервалась до февраля 1919 года.
Тем временем 30 июля войска центрального (Царицынского) и южного (Сальского) участков действительно переходят в наступление. 31 июля взят Калач, где захвачены большие трофеи и запасы хлеба. 2 августа наступающие в направлении Великокняжеской части Сальской группы заняли Зимовники и Куберле (60 км. от Великокняжеской), 5 августа им удалось деблокировать трехтысячный отряд красного ополчения, более месяца оборонявшийся в слободе Мартыновка.
Как мы видим, наступление на расходящихся направлениях организовал именно Снесарев; и провалилось оно именно там, где ни Сталин, ни Ворошилов к его приведению никакого отношения не имели. Напротив, на центральном и южном участках был достигнут хотя и локальный, но все же успех – захвачены большие трофеи в Калаче, спасен от неизбежной (и мучительной!) гибели отряд в Мартыновке. 4 августа Сталин в телеграмме Ленину так характеризовал эту операцию: «Наступление повели в надежде, что северные участки (Миронов, Киквидзе, Поворинский участок) обеспечены от разгрома. Между тем оказалось, что эти участки наиболее слабы и не обеспечены». Далее Сталин сообщал, что ввиду этого наступление в сторону Тихорецкой пришлось прекратить, перейдя здесь к обороне, а из частей центральной группы начать формирование ударного кулака для атаки во фланг наступающей группировке противника вдоль левого берега Дона к устью реки Хопер.
Характерно, что профессор Козлов в своей статье цитирует другой фрагмент этого документа, то есть с текстом его знаком и общую обстановку представляет. Таким образом, его утверждения о начале наступления 16 июля и о его неудаче являются вполне сознательной дезинформацией, имеющей целью подогнать факты под существующую «антисталинскую» схему и озвучить соответствующие выводы. В действительности неудачи на севере не могли стать следствием наступления в центре и на юге, потому что произошли до начала этого наступления.
Тем временем Сталину удалось добиться своего: Москва дала согласие на реорганизацию управления Северо-Кавказского военного округа. Вместо военного комиссариата 19 июля был организован Военный совет округа в составе Сталина, Минина и военного специалиста Ковалевского (4 августа был заменен Ворошиловым). Снесарев, формально остававшийся военным руководителем, был вызван в Москву. 24 июля состав Военного совета СКВО был утвержден Высшим военным советом республики, в его ведение передавалось все руководство военными операциями вплоть до создания Военного совета Северного Кавказа (который так и не был создан). В тот же день Военный совет округа выпустил приказ № 1/А о разделении фронта на участки и об их задачах[290]. В основу приказа, судя по его тексту, лег приказ Снесарева от 11 июля, так и не отправленный в войска. Новый документ отличался обновленным и несколько более подробным расписанием действующих войск. 26 июля Сталин ишет Ленину новое алармистское письмо – о необходимости срочно установить связь с Кубанской армией Калнина и доставить ей снабжение, иначе «весь Северный Кавказ, закупленный хлеб и всю тамошнюю армию, созданную нечеловеческими усилиями, потеряем окончательно». 4 августа в новом письме Ленину Сталин сообщает, что войска на Кубани «ввиду отсутствия снарядов и патронов потеряли свою стойкость… и, видимо, переживают процесс окончательного распада».
8 августа группа генерала Мамонтова нанесла контрудар через Дон на центральном направлении, вновь захватив Калач. 11 августа части Мамонтова заняли станцию Кривомузгинскую, а к 15-му вышли на подступы к Царицыну. Из-за промедления руководства Сальским участком вовремя оттянуть к городу части южной группы и организовать с их помощью фланговый контрудар не удалось, с 15 по 24 августа эта группа тремя отдельными отрядами удерживала районы Жутово, Котельниково и Куберле, пока фронт не покатился обратно.
10 августа случилось кульминационное событие утверждения власти Сталина в Царицыне. В этот день комендант города Якимович получил от Сталина и Минина распоряжение арестовать начальника штаба Северо-Кавказского военного округа Носовича и заведовавшего мобилизационным управлением округа Ковалевского, отправив их в Москву в распоряжение Народного комиссариата по военным делам. В тот же день было разоружено арестовано находящееся в Царицыне правительство Донской Советской республики. Одновременно был арестован и военрук Снесарев. Иногда встречаются утверждения, что «было арестовано все руководство оперативного отдела штаба округа» (Г. Родин), однако в приказе по оперативному отделу при Военном совете Северо-Кавказского военного круга за № 50 от 18 августа 1918 года перечислены всего 6 работников штаба, считающихся уволенных со службы с 16 августа 1918 года:
1. Бывший начальник штаба Носович.
2. Бывший начальник административного управления Генерального штаба Серебрянников.
3. Бывший начальник мобилизационного отдела Ковалевский.
4. Бывший начальник хозяйственного управления Старикова.
5. Бывший секретарь начальника штаба Садковский.
6. Состоявший для поручений при начальнике штаба Кремнов.
Вопреки утверждениям, с 1960-х годов переписываемым друг у друга целым сонмом историков и журналистов, никто из этих людей расстрелян не был – прибывшая в Царицын инспекция во главе с членом ВЦИК А. И. Окуловым добилась освобождения арестованных и всех их отправила в Москву; Снесарев формально оставался военным руководителем округа вплоть до 23 сентября. Носович и Ковалевский осенью получили новые назначения в штабе Южного фронта; первый успел перебежать к белым и высоко оценил качество работы красной царицынской контрразведки, второй был арестован и расстрелян по обвинению в измене. Добавим, что в восприятии многих историков и даже очевидцев событий аресты в штабе округа слились с последовавшими через неделю арестами по делу о «заговоре инженера Алексеева». Судя по свидетельству Носовича, оба заговора были связаны, но прямых улик против штабистов чекистам обнаружить не удалось.
А теперь еще раз внимательно посмотрим на ситуацию с военспецами глазами Сталина и Ворошилова. 2 июля 1918 года под Уфой перебегает к чехам командующий 2-й армией, подполковник Ф. Е. Махин, назначенный на эту должность буквально неделю назад – 26 июня[291]. 10 июля в Симбирске поднимает мятеж сам командующий фронтом, бывший полковник, левый эсер Муравьев, «прославившийся» кровавым захватом Киева в январе 1918 года. К нему присоединяются новый командующий 2-й армией бывший поручик А. И. Харченко и начальник штаба 1-й армией интернационалист Р. Шимунич. Муравьев был убит при подавлении мятежа, Харченко перебежал к белым, судьба Шимунича неизвестна.
