г) По выполнении указанного установить самую действительную связь со штабом Северо-Кавказского округа.
д) Как только позволит боевая обстановка, срочно, но последовательно привести все части группы в должный порядок, переформировать все отряды и армии, соответственно, в роты, батальоны, полки и бригады, согласно новым штатам частей Красной армии…
е) Напоминаю о необходимости самой интенсивной разведки и по возможности ежедневных оперативных и разведывательных сводок.
ж) По выполнении всей операции вы назначаетесь ответственным начальником всех войск, расположенных на Царицынском фронте, от р. Иловля включительно до станции Гашунь включительно».
Кроме того, в приказе командующему Царицынским фронтом было указано:
«1. Поддержать всемерно самую действительную связь со штабом тов. Ворошилова и при его выходе на левый берег Дона оказать ему активное содействие войсками вверенного вам фронта.
2. По окончании операции вы поступите в подчинение тов. Ворошилова».
23 июня товарищ Сталин подтвердил этот приказ следующим документом:
«Подтверждаю назначение т. Ворошилова командующим частями бывших 3-й и 5-й армий, бывшей армией Царицынского фронта и частями, сформированными из населения Морозовского и Донского округов.
Член Совета народных комиссаров, народный комиссар СТАЛИН»[43].
Этот приказ возлагал на тов. Ворошилова новую, еще более ответственную работу оперативно-стратегического характера, когда ему нужно было сейчас же после перехода на левый берег Дона объединить под своим непосредственным руководством все войска Царицынского фронта, от реки Иловля до станции Гашунь (фронт составлял 350 км без Камышинского района, а с включением последнего – до 500 км).
Одновременно предстояло провести большую работу по переформированию множества различных отрядов в цельные оперативно-тактические единицы (дивизия, бригада, полк, батальон, рота и т. д.), и все это в условиях непрерывного, неослабного натиска со стороны классового врага с опытным в боевом отношении офицерским и рядовым составом.
Все попытки белоказаков до конца июня прорваться к красным эшелонам, а также помешать постройке железнодорожного моста у Рычкова окончились неудачей. Атаки белоказаков были почти непрерывны и повсеместны; особенную активность они проявляли в районах хуторов Ближне-Осиновский, Лисинский, Кустовский, Бурацкий, Трехтрубочный Лог и Ляпичев. Налеты происходили на рассвете и были комбинированного порядка: производился неожиданный конный набег как бы с целью разведки и затем наступление нескольких цепей пехоты или же пехотная атака, и если она оказывалась удачной, то для борьбы на поле боя и преследования высылалось несколько конных сотен. О характере этих боев активный их участник, ныне покойный тов. Михайловский писал:
«Передовая цепь Харьковского отряда. В цепи – Ворошилов. На цепь с гиком и свистом, леденящим кровь, несется мамонтовская кавалерия, но цепь молчит. Зычную команду Клима „Не стрелять. Пусть ближе подъезжают”, подхваченную сотенными и десятниками, все слышат и строго выполняют. Но вот казаки совсем близко. Новый зычный крик: „Пли!” – и цепь открывает адский ружейный и пулеметный огонь. Валятся лошади и люди. „Товарищи, за мной в атаку. Ура!” Мощное ответное тысячеголосое „ура”, и красноармейская пехотная лавина несется в атаку на кавалерию. Клим – впереди. Рядом с ним несколько отборных ребят. Патроны все расстреляны. Казацкий полковник вот совсем перед нами. Иван Локотош – командир Харьковского отряда – не крикнул, а взвизгнул каким-то неестественным, высоким фальцетом: „Клим, Клим, стреляй!..” Клим приложился. Выстрел… Полковник как будто подпрыгнул в седле, шапка взлетела вверх, и он свалился с лошади. Подскочившие партизаны срывают с него серебряную шашку и вручают Ворошилову».
Другие участники, как бы дополняя тов. Михайловского, рассказывают об этих боях:
«Наутро мы заметили среди белых большую суетливость и увеличение численности. К полудню к нам на участок прибыли тт. Ворошилов и Руднев. Я заметил прибывшим, что их появление на боевом участке почти всегда ознаменовывается со стороны казаков переходом в наступление и что уже сейчас заметно оживление в лагере противника. И действительно, вскоре казаки повели наступление. Мы установили, что наступают по крайней мере 7 цепей. Нужно заметить, что к этому времени наши части уже закалились. Вначале при появлении казаков, даже за 4–5 км, наши цепи поднимали неимоверную пулеметную и ружейную стрельбу. В последнее же время наши части приобрели выдержку и стойко выдерживали приближение неприятельских частей, сохраняя спокойствие. Было отдано распоряжение не стрелять до открытия пулеметного огня с командного кургана, на котором находились мы с тов. Ворошиловым. Тов. Кулику был отдан приказ открыть артиллерийский огонь, меткость которого произвела замешательство в рядах казаков, но наступления не остановила.
Подпустив казаков шагов на 400 к нашим цепям, когда у них раздалась команда „Вперед, в атаку”, мы открыли губительный пулеметный огонь, от которого, точно снопы, валились их цепи; но следующие цепи с обнаженными саблями мчались на нас, и тогда мы перешли в контратаку. Я уже расстрелял все свои патроны. В это время возле меня мчится на коне казачий полковник. Я крикнул Ворошилову, последний выстрелил вдогонку и сшиб офицера с лошади.
После мы установили, что казаки наступали так остервенело и рискованно потому, что были абсолютно пьяны, и, кроме того, их уверили, что это – последнее решительное наступление, после которого с нами будет покончено».
Успешные бои в районе Ближне-Осиновская, Нижне-Чирская, Ляпичев, Пятиизбянская сыграли решающую роль для сохранения в целости красных эшелонов и благополучного завершения героических работ по возведению пролетов железнодорожного моста через Дон. Эти бои еще более закалили волю к борьбе у красных бойцов, выработали у них упорство в преодолении всевозможных трудностей и обогатили их ценным боевым опытом.
Большой документальный материал говорит об исключительном внимании тов. Ворошилова к разведывательной деятельности. Он постоянно напоминал своим боевым соратникам, чтобы те научились даже из скудных, обычно отрывочных сведений о противнике составлять себе ясное представление о положении врага и на основе этих сведений принимать решение. Сотни раз за свою многообразную боевую деятельность в период Гражданской войны тов. Ворошилов лично выезжал на разведку. Заглянуть в расположение врага, узнать, что делает противник, было постоянным его стремлением. Это стремление не раз ставило тов. Ворошилова в рискованное положение, из которого он выходил благодаря мастерскому умению действовать сообразно с боевой обстановкой, а главное – никогда не терять присутствия духа.
Вот один из многочисленных боевых эпизодов, характеризующих эту сторону деятельности тов. Ворошилова.
Во время боев в районе строящегося моста через Дон было известно, что белоказаки из частей под командованием генерала Фицхелаурова сосредоточивали значительные силы в районе станций Голубинская, Пятиизбянская для удара в южном направлении, с тем чтобы сорвать работы по постройке моста. Тов. Ворошилов решил поехать в броневом автомобиле на разведку и направлении Пятиизбянской.
