Некоторые эмоции все же просыпались в Веронике – когда она говорила о Севастьяне, то говорила зло, с ненавистью.
– У психа от всех болезней одна таблетка – аспирин. Знаешь, раньше я думала, что он хочет только денег моей сестры, тогда я сказала, что больше не буду клянчить деньги, Севка взбесился. Так я думала.
– А что теперь думаешь?
– Смотри, у него же есть деньги, он сам их зарабатывает. Да, поначалу ему не хватало, он ведь строил ангар для машин, но потом, через два года, как я вышла за него замуж, стал зарабатывать. Зачем же ему понадобилось превращать меня в инвалида, запирать? Зачем он тебя держит в тюрьме? Ни поехать никуда не может, чтоб мир посмотреть, ни приятелей привести в дом, он прикован к нашему застенку точно так же, как и мы. Почему, как ты думаешь?
– Не знаю.
– А я недавно поняла. Нет, не одни деньги его влекут, это так, попутная добыча, повышающая его самооценку. У него, Светка, особенное пристрастие. Он будет постепенно вырывать из нас жилы, потому что это для него сильнейший наркотик. И какой умный: нашел безопасный способ удовлетворять свою страсть – законопатил нас в своем бункере, из тебя сделал рабыню, которую избивает за малейшую провинность до состояния трупа и насилует. Со мной давно ничего подобного не делает, я ему не интересна, потому что перестала бояться, плакать от боли и обиды, а он хочет именно этого. Хочет давить. Давить не просьбами и даже не угрозами, а болью, чтобы видеть, как его боятся. Но Севка нашел способ и со мной добывать наркотик. Когда он сюда приходит, то издевается надо мной морально. Унижает, оскорбляет, торжествует. На улице не изобьешь, не изнасилуешь, а хочется чувствовать себя сильным, хочется видеть ужас в глазах людей. На улице надо убивать после насилия, ведь жертв нельзя оставлять живыми, но в этом случае милиция начнет искать маньяка. А он прекрасно живет, все имеет, уважаем, потому что хитрый. Я боюсь за сестру. Если она приедет, он притащит ее сюда, в этот дом, отсюда она уже никогда не выйдет.
– Господи, как я его ненавижу! – разревелась Светлана.
Последующие две недели состояние Вероники то улучшалось, то ухудшалось. Наступила суббота, затем воскресенье, Светлана не приходила в эти дни к подруге, так как Севастьян все время проводил дома. В воскресенье вечером он запер ее в комнате для гостей, в которой никогда никто не селился, а в понедельник...
Светлана пришла наверх, а там пусто. Она терялась в догадках, куда Севастьян дел Веронику, но так и не смогла точно определить. Надеялась, что все же отвез ее в больницу. Однако, потеряв Веронику, она сломалась, потому что потеряла надежду и смысл жизни.
– Он еще пару раз запирал Светлану, – закончила повествование Роксана Сергеевна. – Она думала, что вернулась Вероника, а когда побывала в ее комнате, там не оказалось мебели. И ничего не было, что указало бы на присутствие человека.
– Значит, точно никто не знает, где Вероника, – огорчился Макар.
– Только Севастьян. Знаете, Макар, я до сих пор не понимаю, зачем ему нужна была Светочка под именем Вероника?
А он понял. Он прекрасно его понял. И почему отправлялись письма из одного района – это клубы, расположенные недалеко от его салона, а один выбился из списка, потому что находится недалеко от его дома. И почему оперативники не дождались Вероники: она просто не ходила туда, а ходил Севастьян. Многое понял, но задал встречный вопрос:
– Иду убил Севастьян?
– Светочка думала на него, но не видела, кто это сделал. Утром Ида попросила ее сходить за сигаретами, а когда она вернулась... все было кончено. Бедная девочка безумно испугалась, кинулась бежать, вдруг видит – во двор заходит друг Иды, ну, с «КамАЗом». Она спряталась от него за домом, дождалась, когда он войдет к подруге, и убежала.
– Почему она поехала к Иде, а не к тетке?
– Куда, по-вашему, кинулся бы Севастьян после того, как Света убежала при появлении Алины? Сюда, к Любочке.
Правильно: интуиция сработала и выбрала наиболее оптимальный вариант с точки зрения нормального человека. К сожалению, Светлана не учла, что ее знакомых Севастьян тоже знает, поэтому вычислить, где она прячется, труда ему не составило. Макар вознегодовал:
– Зачем она убежала? Не могла сразу нам его сдать?
Глаза Роксаны Сергеевны наполнились вселенской жалостью, в данном случае она жалела Макара:
– Как вы неправы! Неужели не понимаете? Девочка год сидела взаперти с мучителем, с постоянным страхом, не общалась с людьми, превратилась в покорную рабыню, а тут Алина. Да у Светы от волнения, от растерянности, от паники перехватило горло. Она только поняла, что это единственный шанс вырваться от Севастьяна. И поехала к Идочке, та расплатилась с таксистом, денег ведь у Светочки не было. Они проговорили до рассвета, Ида сама намеревалась пойти в милицию...
– Ну, хорошо, хорошо! – прервал ее Макар. – Почему же потом вы не пошли в милицию? После Иды Светлана подалась к тетке, правильно?
– Больше ей некуда было идти. Когда мы узнали про Идочку, подумали, что сразу к вам нельзя.
– Это почему же? – возмутился Макар.
– Боялись, убийство Иды припишут Светочке. Решили разыскать Алину. Я хотела пойти к ней, отнести драгоценности, которые нечаянно унесла Светочка...
– Это побрякушки, бижутерия.
– Неужели? – разочаровалась она. – А так сверкали... Любочку убили из-за подделки?
– Не думаю. Дальше, Роксана Сергеевна.
– Я додумалась, что Алина, приехав из-за границы, остановилась в «Интуристе», это же самая приличная гостиница. Позвонили туда, получили подтверждение. Тянуть было нельзя. В тот день мне надо было на дежурство, поэтому вечером и пошла Любочка, взяв коробочку с украшениями, как доказательство, что Светочка не собиралась их присвоить. Мы ждем, ждем, а ее все нет. Ночь прошла, день. Светочка совсем потерялась: тетка пропала, к тому же с драгоценностями, что подумают? Она собралась и сказала мне, будто знает одно надежное место, там ее не станут искать, а ей надо подумать.
– Ну, а вы почему не пошли в гостиницу к Алине? Почему не справились, была ли у нее Гришина?
– Я ходила, честное слово. Но она сдала номер и уехала.
Вот так бывает: досадная цепь случайностей заплелась в смертельный узел. Остальное Макару было ясно, он позвонил начальнику и, пока тот не взял трубку, обратился к Роксане Сергеевне:
– Вы уж простите за неудобства, но в вашей квартире будет круглосуточно дежурить пара ребят... Извините. Алло! Это Дергунов...
Тесно прижимаясь к нему, Алина тихо хлюпала носом. Макар лежал, запрокинув одну руку за голову, а второй обнимал ее за плечи. Он не видел ее лица, голову она положила ему на грудь, видел лишь затылок, но знал, что не все люди любят, чтобы видели их слезы. Но разве мог он не рассказать о Веронике и Светлане? Это было очень трудно. Теперь следовало бы ее утешить, но какие здесь подойдут слова, тон? Просто надо пережить хотя бы первый момент. Боль будет и потом, со временем она ослабнет, а сейчас Макар дал Алине время именно пережить, решив помолчать.
