– Я знаю, что ты не такая. Ты платила в прошлый раз, так что пицца за мой счет.
– Если ты это сделаешь, возьми с меня деньги за использование грузовой машины.
– У меня идея. Может, платим пополам?
– Я бы предпочла оплатить полностью.
– Либо так, либо никак. Выбирай.
Грейс бы выбрала последнее, но она так голодна.
– Хорошо, пополам. Но я мою посуду. А завтра готовлю нам обоим.
– Ты умеешь готовить?
– Я очень люблю сестру, но Белла и кухня – понятия несовместимые. Если тебе доводилось пробовать ее стряпню, я понимаю, отчего ты удивлен. Но вообще-то она в семье одна такая.
– Нет, не приходилось. Но Хью рассказывал, как она однажды что-то поджарила для него, и это было ужасно.
– Кстати, в ее оправдание, она прекрасно готовит оладьи и кексы.
– На одних оладьях с кексами не проживешь.
– Вот именно. Вернемся к нашему разговору. У тебя есть нелюбимые блюда, какие-то ингредиенты, которые не переносишь, аллергия на что-нибудь?
– Нет, и вся моя кухня с ее оборудованием в твоем распоряжении.
– Я очень рада. У тебя прекрасная кухня, и для меня будет удовольствием в ней готовить. А ты что, прекрасный повар, или это просто показуха?
Роланд вспомнил о тех временах, когда они с Линетт готовили вместе. Не на этой кухне, но после аварии он так и не набрался смелости готовить. Жил на бутербродах, заказывал доставку еды, покупал готовые обеды для микроволновки. Всю его жизнь составляла работа, за исключением тех периодов, когда друзья и родственники вытаскивали его из этой рутины. Работа помогала избавляться от грустных мыслей.
– Я не очень-то часто готовлю сейчас.
– Ясно.
К его облегчению, она не стала расспрашивать о причинах.
– Но если ты напишешь мне, во сколько хотел бы завтра поужинать, будет здорово.
– Непременно.
В сложившейся ситуации Роланд ощущал себя неловко, слишком уж много в ней домашнего, непривычного для него. Пожалуй, не стоит расспрашивать Грейс о том, почему она переехала в квартиру сестры. Иначе придется рассказывать о себе. А вдруг она начнет ему сочувствовать, только этого не хватало. Ну как же, несчастный вдовец. А он не заслуживает ничьей жалости, в трагедии лишь его вина, он не позаботился о Лин должным образом. И себя никогда за это не простит.
Телефон Грейс издал тихий сигнал.
– Я жду звонка кое от кого. Оставлю тебя на пару минут.
– Ты моя гостья, чувствуй себя как дома.
– О, какая прелесть. Сегодня в Беллаграме мост Золотые Ворота
[1]. – Она продемонстрировала Роланду фотографию Беллы и Хью на фоне легендарного моста.
– В Беллаграме?
– Так Белла называет свои открытки мне. Это наподобие телеграммы, только в современном варианте. Она любит игру слов.
– Твоя сестра пишет тебе каждый день?
– Мы переписываемся каждый раз, когда находимся далеко друг от друга, посылаем фотографии. Однажды Белла забыла о разнице во времени, и я проснулась в три утра. Но уж такова она. Здорово видеть, что они там не скучают.
– Ты ей рассказала о…
– Квартире? Нет. Не хочу, чтобы она беспокоилась, напишу просто, что рада за нее и люблю ее.
Они с Лин когда-то тоже отправляли фотографии со своего свадебного путешествия по тропическим лесам, чтобы дома не переживали, думая, что они потерялись или их съели пираньи. Роланд вновь ощутил укол совести. Тогда он заботился о Лин. Когда же все пошло наперекосяк? Грейс, словно что-то почувствовав, тактично сменила тему, и он был ей благодарен за это.
Вечером, растянувшись в кровати, Роланд не мог заснуть, лежал на спине, разглядывая сквозь стеклянный потолок небо. Ему нравилось, что никто и ничто не заслоняет этот необозримый простор. Он думал о Грейс. Что в ней так его зацепило?
Он ошибся на ее счет. Вместо эгоистичной и взбалмошной девчонки, которая не прочь выпить, перед ним предстала рассудительная, спокойная, прекрасно воспитанная женщина. Немного застенчивая, очень независимая и милая. С ней легко находиться рядом. А это уже опасно. Грейс Фарадей выбила его из привычной колеи, и значит, ей стоит от него съехать. Она первая женщина, которой удалось за все это время заинтриговать его и вызвать к себе интерес. Что же касается несостоявшейся свадьбы, наверное, у нее были веские причины. Это не его дело. Однако интересно, что произошло? Грейс обнаружила какой-то серьезный недостаток в будущем муже? Вроде бы она уже готова была рассказать об этом, но они сменили тему. Быть может, он узнает завтра? И тогда одумается, начнет мыслить рационально и не сделает глупости. Не пойдет на поводу у своих желаний, которые так и нашептывают поцеловать Грейс.
Глава 3
Открыв дверь, Роланд остановился как вкопанный.
В доме пахло приготовленным ужином. Странное, новое ощущение. Что за запах? Лимон – точно, а еще, похоже, рыба. Но это не все. Из кухни доносилась музыка. Видимо, Грейс подсоединила плеер к колонкам. Странно, от нее можно ожидать любви к классической музыке, а играла старая добрая попса. И девушка подпевала исполнителю. Роланд улыбнулся, Грейс недотягивала мелодию. Почему такой странный выбор? Она предупреждает его, что не хочет рисковать своим сердцем? Хотя о чем это он? Об отношениях с ней не может быть и речи. Роланд вошел в кухню.
– Добрый вечер, Грейс.
– О, Роланд, привет.
Она подняла глаза и улыбнулась, его сердце совершило сальто. Что с ним творится, когда вообще он так реагировал на женскую улыбку?
Грейс густо покраснела, очевидно, поняла, что ее вокальные упражнения не остались незамеченными.
– Прошу простить за пение. Боюсь, у меня не идеальный слух.
– Ничего страшного. Можешь петь, когда тебе заблагорассудится. Хотя, должен признаться, твои музыкальные пристрастия для меня неожиданны. Я-то думал, ты скорее из тех, кто любит классику.
– Скучный бухгалтер, который любит все скучное?
– Классическая музыка вовсе не скучная. Ты когда-нибудь слышала, как Хью исполняет симфонии Баха? Просто поразительно.
– Нет, я вообще-то люблю классику. Только не оперу, это для меня слишком сложно. Всегда хотела попасть на концерт, где исполняют популярную классическую музыку на фоне фейерверков. Но не стану тебя утомлять моими пристрастиями. Ужин будет готов через десять минут.
Почему она считает, что ее общество утомляет собеседника? Он хотел спросить, но не решился. Она словно снова закрылась для него. Видимо, привыкла так жить всегда, быть спокойной и покладистой старшей сестрой на фоне искрометной и взбалмошной Беллы.
