– Мисс Даниэлс, советую начинать говорить правду, пока для вас с отцом все не стало еще хуже, – пригрозил Драко.
По ее позвоночнику прокатилась холодная волна страха.
– Я и так говорю правду. У нас не было какой-то четкой договоренности. Проходя мимо, я просто решила заглянуть и посмотреть, сможет ли он со мной пообедать. Я какое-то время с ним не виделась и решила, что…
– Какое-то время?
– Наши отношения тебя не касаются.
– Ты действительно считаешь, что исчезновение моего финансового директора и твое внезапное появление в это же время действительно меня не касаются? – насмешливо улыбнулся Драко.
– Ну решил он устроить себе небольшой отпуск, что в этом такого особенного?
– Учитывая, что за те пять лет, что он на меня проработал, он вообще еще ни разу не уходил в отпуск, а теперь внезапно сорвался, даже не предупредив, возникают определенные подозрения. К тому же у нас есть определенный протокол для подобных случаев. Хочешь – верь, хочешь – нет, но обычно мои сотрудники просто так не исчезают, когда им внезапно придет в голову немного отдохнуть.
– Потому что иначе их сразу зароют?
– Ну что ты, сперва я потребую объяснений и лишь затем дам отмашку на земельные работы.
– Так ты не только дракон, но еще и безжалостный людоед? Отлично, поздравляю.
Острый взгляд серых глаз под невероятно пушистыми для мужчины ресницами пронзил ее насквозь.
– Тебя забавляет наш разговор?
Арабелла снова разозлилась:
– Не больше, чем то, что ты объявил мне вендетту, хотя мы раньше даже не встречались.
– А нам и не нужно было встречаться, чтобы я понял, к какому типу людей ты принадлежишь. И твои выходки за последние полчаса лишь подтвердили правильность моего мнения.
– Да неужели? Может, тогда им поделишься? Или мне самой что-нибудь предположить?
– Последнюю пару лет ты с трудом пробивалась в финал, да и то лишь потому, что твоя рабочая этика в лучшем случае дотягивает до средней, а громкие газетные заголовки волнуют тебя куда больше, чем тяжелый труд, гарантирующий место на пьедестале.
Сглотнув, Арабелла постаралась взять себя в руки:
– Да будет тебе известно, что я два года ставила рекорды среди юниоров.
– Но за последние шесть лет ни разу не поднялась выше пятого места. Только вот чем ниже падает профессиональный уровень, тем выше поднимается твоя известность. Обладая этими данными, несложно понять, где лежат твои настоящие интересы. А отсюда следует вопрос, с чего ты вдруг решила строить из себя оскорбленную невинность.
Старательно пряча обиду и злость, Арабелла решила ни за что не показывать, как больно ее ранили эти слова.
– Я все еще не могу понять, какое отношение все это вместе с моей частной жизнью имеет к тебе.
– Раз это касается моих клиентов, значит, касается и меня. К тому же лишь вопрос времени, когда твое поведение непосредственно затронет кого-либо из спортсменов.
Ну конечно. Слишком уж он остро реагирует, чтобы все решалось так просто. Тут явно дело не в клиентах, но слишком уж она была озабочена тем, чтобы скрыть собственные чувства.
Больше всего ей сейчас хотелось покинуть этот кабинет и избавиться от давящего общества Драко. Ей нужно открытое пространство, чтобы прийти в себя и понять, что затеял отец. И действительно ли переведенные ей на счет деньги являются украденными. Осознав, чем это может для нее обернуться, Арабелла разом похолодела.
– Мистер Энджелис, думаю, мы уже все обсудили. «Ред глоу» больше не является моим спонсором, так что я не обязана выслушивать ваши беспочвенные обвинения, и если вам нравится верить тому бреду, что пишут в газетах, это ваши личные проблемы, и меня они не касаются.
Она повернулась к двери, а Драко не сделал ни малейшей попытки ее задержать.
И спустя секунду, потянув за ручку, она поняла почему.
Дверь и не подумала открываться.
– Открой.
Стальной взгляд пригвоздил ее к месту.
– Я с тобой еще не закончил.
– А я закончила, – огрызнулась Арабелла, пытаясь подавить панику. Она с силой толкнула дверь, но та и на сантиметр не сдвинулась.
– Уйдешь, как только скажешь, где скрывается твой отец.
В два счета Драко оказался так близко, что его аромат вновь нарушил ее мыслительные способности.
Что ж, он не просто опасный дракон-людоед, а еще и до невозможности прекрасное создание, привыкшее заманивать в ловушку неосторожную добычу.
Вот только она так просто не сдастся!
– Ты обо всем так быстро выводы делаешь или мы с отцом редкое исключение?
– Ты всерьез думаешь, что я допущу, чтобы поползли слухи, что мой финансовый директор растратил солидную сумму и бесследно исчез?
С каждой секундой паника все нарастала.
– А чем ты докажешь, что в растрате повинен именно он?
– Неоспоримых доказательств еще нет, но и то, что мне уже удалось обнаружить, выглядит весьма неприятно. Мы обязательно выясним, куда ушли деньги, это всего лишь вопрос времени. Ну а то, что он не отвечает ни на звонки, ни на письма, явно говорит не в его пользу.
– Ну а что бы ты сказал, если бы он ответил?
Драко прищурился:
– Все пять лет, что он на меня проработал, он делал это хорошо, так что сперва я бы выслушал его объяснения.
– Прежде чем закопал бы?
– А по-твоему, если он виновен, я все равно должен его отпустить?
– По-моему, раз против него нет никаких улик, это очевидно.
– К сожалению, ты выглядишь далеко не так невозмутимо, как хочешь. Ты знаешь, где он. И если прямо сейчас сознаешься, я обдумаю возможность не выдвигать всех обвинений.
– Клянусь, я не знаю, где он.
Приблизившись едва ли не в плотную, Драко ухватил ее за руку, и, чувствуя себя так, словно ее током ударили, Арабелла опустила вторую руку, которой до этого все еще сжимала дверную ручку. Пытаясь вдохнуть разом загустевший воздух, она слегка приоткрыла губы, скорее почувствовав, чем услышав, как где-то на высоте своих ста восьмидесяти с плюсом резко вдохнул Драко. И выглядел он при этом таким же потрясенным, как и она сама. Но уже спустя секунду он с собой справился и наградил ее убийственным взглядом:
– Ладно, возможно, ты и не знаешь, где он, но что-то ты точно знаешь. И предлагаю прямо сейчас мне это рассказать.
В ответ Арабелла лишь головой покачала. Если отец действительно присвоил деньги «Энджел интернэшнл групп», она в любом случае уже не сможет их вернуть. А прямо сейчас и вовсе непонятно, что хуже. Признать виновность отца или сказать Драко Энджелису, что она использовала эти деньги, чтобы обеспечить себе участие в чемпионате в Вербье. Потому что, учитывая его отношение к ней как к спортсменке, он и глазом не моргнув, обвинит ее в соучастии и отправит в тюрьму.
