– Я в самом деле виноват, Наямото-сан, – произнес он. – Понимаете, закрутился. Пока искал работу, пока то, се – и время пролетело.
Японец вдруг понимающе кивнул ему и миролюбиво улыбнулся.
– Ну хорошо, хорошо… На первый раз я вас прощаю. Но больше вы так не поступайте. Учтите, мы люди серьезные и не потерпим, чтобы нас водили за нос…
– Да что вы все… – хотел возмутиться Болохов, но японец тут же остановил его.
– Довольно, тема закрыта, – сказал он. – А сейчас слушайте меня и запоминайте: завтра ровно в восемь часов вечера я вас жду в этом самом кабине. Будет очень серьезный разговор… – Он сделал паузу, давая возможность собеседнику обдумать его слова. – Я живу в отеле и каждый вечер спускаюсь сюда поужинать, – пояснил он. – Так что при случае вам будет нетрудно найти меня. А сейчас я не смею вас задерживать. Вы, кажется, пришли с друзьями? Вот и идите к ним.
Но то был не последний сюрприз, который ожидал Болохова в этот вечер. Возвратившись после ресторана к себе, он неожиданно нашел в кармане своего пиджака записку. «Болохов, – несколько фамильярно обращался кто-то к нему, – вы в опасности. Одоевцев предпримет все, чтобы разоблачить вас. Избавьтесь от него».
Александр остолбенел. «Что это, шантаж? – подумал он. – Или же записку писал тот, кто желает ему добра? Но тогда кто он?»
Александр начал перебирать в уме всех, с кем общался накануне, но никто из этих людей, на его взгляд, не имел никакого отношения к подметному письму. «И все-таки кто-то же это сделал!» – упав без сил на кровать, подумал он. То приятное, что он испытал в этот вечер, познакомившись с массой интересных людей, тут же отошло на второй план. Не волновала уже и Лиза. Все, о чем он мог думать, содержалось лишь в коротком вопросе: что же делать?
Глава пятая. Чистильщик
1
А где-то дня через два все местные газеты вышли с сенсационной новостью: убит полковник Одоевцев.
– Вы уже знаете?.. – забежав к Болохову в мастерскую, чужим голосом спросил его Шатуров.
– Нет… А что случилось? – ответил Александр.
Он и в самом деле ничего не знал. Утром газет он не покупал, чтобы они не отвлекали его от работы, – только вечером.
– Юрия Анатольевича… Полковника Одоевцева застрелили…
Болохова эта новость одновременно и обрадовала и удивила. Как?.. Да кто же это его?..
– Уму непостижимо! – сделал он скорбное лицо. – Вот так, был человек – и нет его… Не знаете, убийцу поймали? – спросил он ротмистра.
Тот покачал головой.
– К сожалению… – тяжело вздохнул он. – Но господа из отдела контрразведки уверяют, что убийство это не случайное. Кто-то действовал намеренно и наверняка… Так поступают профессиональные убийцы. – Он снова тяжело вздохнул. – В двух шагах от дома – надо же! Значит, убийца знал, где живет Одоевцев… Где жил, – поправил он себя. – Вам, случайно, неизвестен был его адрес? – зачем-то спросил он Александра.
– Нет. Мне это было без надобности…
Тот же вопрос, с которым к нему обратился ротмистр, ему задали утром следующего дня в отделе контрразведки, куда его привели под конвоем.
Их было трое: мордастый офицер, сидевший за массивным дубовым столом, и находившиеся за его спиной этаких два дюжих бородатых подхорунжих. Из них он знал только первого. Это был заместитель начальника контрразведки штабс-капитан Шульженко.
– Присаживайтесь, – указывая на стул, стоявший напротив, сказал он Болохову. Тот сел, оказавшись лицом к лицу с контрразведчиком. – Я надеюсь, вы догадывались о том, что находитесь у нас под подозрением? – с места в карьер начал он.
– Безусловно… – попытался улыбнуться Болохов. Он заметно волновался, хотя и старался держаться бодрячком. Понимал, что его привели сюда не для светской беседы. – Господин Одоевцев даже не скрывал этого…
– Господин полковник убит – вы об этом знаете? – глядя ему прямо в глаза, спросил штабс-капитан.
– Да, конечно… – ответил Болохов. – Весь город об этом только и говорит.
– Кстати, когда вы в последний раз видели полковника? – Взгляд у Шульженко тяжелый, пугающий.
Болохов задумался.
– Третьего дня мы вместе были на концерте… Потом был ужин в ресторане.
– Он вам что-нибудь говорил?
Болохов пожал плечами.
– Нас была целая компания, поэтому говорить с каждым в отдельности он вряд ли мог, – пояснил Александр.
– Значит, вы хотите сказать, что лично с вами он ни о чем не говорил?
Болохов сделал вид, что пытается что-то вспомнить.
– Нет, – покачал он головой. – Было шумно… В общем, я не помню.
Шульженко нахмурил брови.
– А разве он не говорил вам, что готовит вам сюрприз?
– Вы это о чем? – не понял Болохов.
– А все о том же! – стукнул кулаком по столу Шульженко. Кулак у него был огромный, как, впрочем, и он сам, потому грохот получился отменный.
Болохов понял, что хозяева кабинета настроены решительно.
– Да… да… вспомнил, – неожиданно спохватился он. – Но это было до того, как мы пошли в ресторан. Полковник сказал, что со дня на день ждет каких-то господ, с которыми мне будет приятно встретиться. Об этом вы хотите услышать?
Шульженко даже порозовел от удовольствия.
– А, значит, вы все-таки не забыли!.. – радостно прогудел он. – Ну, конечно, как такое забудешь? Вы ж только об этом потом и думали. Вот и надумали… – Он усмехнулся. – Говорите прямо: вы убили полковника?
Болохов выпучил на него глаза.
– Да окститесь, господин хороший! Не было у меня надобности его убивать. Мы ж еще не распили с ним коньяк, – пытался он разрядить обстановку.
– Какой еще коньяк? – не понимает Шульженко.
– А тот, который я пообещал выставить в случае, если и впрямь увижу кого-то из своих старых боевых товарищей, – объяснил Александр.
Штабс-капитан потер лоб – будто бы в надежде найти какие-то новые аргументы. Не найдя, побагровел и набычился.
– Значит, вы не признаете своей вины? – грозно взглянул он на Александра, и было видно, что дело движется к кульминации. Вот сейчас эти трое, не получив нужного ответа, набросятся на него и начнут ломать ему кости.
– Естественно, нет, – понимая, что выносит себе приговор, произнес Болохов. – Зачем же я буду наводить на себя напраслину? Меня, знаете ли, с детства учили не врать.
В следующий момент штабс-капитан подал знак и те двое, что находились за его спиной, подскочили к Александру и опрокинули вместе со стулом на пол.
– Сейчас он у нас заговорит! – прорычал один из казачков и с силой воткнул носок сапога ему в бок. Его примеру последовал и другой.
