Я сделала ставку на Марсьяля, оставив в стороне все прочие свои иллюзии, все прочие страсти, бесконечные возможности, которые дарила мне жизнь, я уподобилась студентке, готовой пренебречь собственной молодостью и работать день и ночь, стремясь к единственной цели — получению недостижимого диплома.
Я выбрала его, чтобы он стал отцом моего ребенка.
Нет, Марсьяль не имел права бросать меня ради первой попавшейся шлюшки.
Вот потому-то в тот вечер я приперла его к стенке…
16 ч. 03 мин.
Не прошло и трех часов с тех пор, как я отвез Алоэ в аэропорт в Сен-Дени, и мне позвонила Грациелла. Должно быть, узнала об этом от общих друзей, с самыми лучшими намерениями доложивших ей, что девчонка на неопределенный срок улетела в Париж.
— Мне надо, чтобы ты сегодня вечером побыл с Алексом. Да, я знаю, сегодня мой день, но… Но ты должен приехать. У меня сегодня вечером назначена встреча, свидание с мужчиной. Это впервые, Марсьяль. Так что прошу тебя, сделай над собой усилие, приезжай в «Кап-Шампань» и забери Алекса не позже десяти.
Она врала. Я не сомневался в том, что она меня обманывает. Не было у нее никакого другого мужчины и не было никакого свидания. Она в очередной раз воспользовалась Алексом как предлогом, чтобы свистнуть мне, чтобы заставить меня примчаться, чтобы снова орать мне в лицо, напоминать о мнимом долге перед ней и перед нашим сыном. Зная о том, что я снова свободен, еще раз попытать счастья.
16 ч. 04 мин.
Гордость мешала Марсьялю в это поверить, но в тот вечер я его не обманула. Впервые я ничего не выдумывала. Я и в самом деле решила отдаться другому мужчине. Фабрис Мартен был адвокатом, специалистом в области экологического права. Он был богат и убежденно защищал биологическое разнообразие острова, выгоняя с заповедных территорий в горах скотоводов и земледельцев, хотя в тех местах поселились еще их прапрадеды. Если разобраться, он был скорее некрасивым. И, хотя он два часа в день бегал под солнцем и старался почаще стаскивать галстук и рубашку, чтобы я могла полюбоваться его великолепно вылепленным торсом, лицо у него все равно оставалось чиновничье — лоб с залысинами, длинный нос, на котором удобно сидели тяжелые очки для близоруких.
Он не первую неделю выклянчивал у меня ужин при свечах. И в тот вечер я согласилась — разумеется, только для того, чтобы заставить Марсьяля ревновать. Его едва достигшая совершеннолетия креолочка наконец-то свалила. Я уже давно могла уволить ее из ресторана, но она привлекала клиентов. И она заботилась об Алексе. Марсьяль никогда один не смог бы справиться с сыном… Но теперь с этим покончено! На этот раз он должен был выбрать…
Алекс играл на пляже, он часто играл там по вечерам. Я присматривала за ним из-за стойки бара, пляж был уже темным и безлюдным. Я решила все закрыть самое позднее в десять. У Марсьяля не было выбора, пусть даже очередь была не его, ему ничего не оставалось, кроме как приехать за Алексом. Он давно понял, что я не спущу ему даже малейшего опоздания… Свидетельства служащих. Письмо судье. Марсьяль был мальчишкой, которого следовало наказать. Я была на верном пути. Он делал успехи. Вернувшись ко мне, он стал бы почти безупречным отцом.
Да, Марсьяль должен был приехать за Алексом. И тогда я напомнила бы ему о его обязанностях. Он не мог больше играть мной. Отныне он должен был считаться с соперником.
Фабрис был молодым адвокатом, богатым, спортивным и с головой на плечах.
Марсьяль мог окончательно меня потерять.
А этого он бы точно не вытерпел.
16 ч. 05 мин.
Если бы я не появился в ресторане до десяти вечера, эта ненормальная Грациелла в очередной раз написала бы судье, наврав с три короба. В этой ситуации слово отца весит против доводов матери столько же, сколько слово черного раба против слов надсмотрщика… В половине десятого я решил ехать за Алексом.
Я добрался до пляжа Букан-Кано в самом начале одиннадцатого. Солнце уже зашло, только небо пылало, словно проснувшийся вулкан. Я нарочно поставил машину под казуаринами, в самом конце пляжа, на некотором расстоянии от первого фонаря.
Я шел в полумраке вдоль черных скал напротив отеля «Букан». Отсюда я мог, сам оставаясь невидимым, наблюдать за баром «Кап-Шампань».
Эта стерва Грациелла была там, за стойкой, и смотрела оттуда, как Алекс, освещенный падающим из ресторана светом, играет на пляже метрах в десяти от нее.
Как я и думал, ее любовное свидание было всего лишь выдуманным предлогом, чтобы завлечь меня сюда, как только уехала Алоэ. Я подошел в полутьме поближе, присел на песок и несколько минут смотрел, как играет Алекс. Я обожал, когда он вот так ускользал из мира взрослых. Разговаривал с воображаемым кораблем, с пиратом, придумывал всяких фантастических креветок. А вот Грациелла терпеть не могла, чтобы он был ничем не занят.
Непримиримые…
16 ч. 06 мин.
Хотя Марсьяль и спрятал машину под казуаринами, и скрывался в темноте, он все же приехал за Алексом. Он, наверное, думал, что я его не вижу, но освещенные окна отеля у него за спиной его выдали. Я тайком наблюдала за его темным силуэтом, переводя взгляд на Алекса всякий раз, как Марсьяль поворачивал голову в мою сторону.
Я все поняла. В этот раз Марсьяль предпочел забрать сына, не встречаясь со мной, так, чтобы даже двух слов мне не сказать.
Классический случай…
Судья Мартен-Гайяр рассказывал мне, что некоторые разведенные родители до такой степени неспособны встречаться, так ненавидят друг друга, что передают ребенка, оставляя его на несколько минут одного в каком-нибудь безопасном месте, на лестничной клетке, в городском саду, на террасе кафе.
Марсьяль еще до такого не дошел, но все было ясно. Он больше не хотел меня видеть. Он не был плохим отцом и даже уже не был ветреным мужем. Но что-то во мне стало ему противным. И мои угрозы, и мои хитрости только ухудшали дело.
«Я поставила не на тот номер. Я проиграла».
Фабрис Мартен может во время ужина обойтись без долгих ухаживаний, я все равно ему отдамся сегодня ночью. В конце концов, может, я смогла бы его полюбить… Может быть, Марсьяль бы его возненавидел… Возненавидел бы до того, чтобы снова полюбить меня.
Может, не все еще было потеряно….
16 ч. 07 мин.
Я простоял в тени скал несколько минут. Я не хотел, чтобы Алекс меня увидел. Ему и без того было трудно привыкнуть к тому, что за ним присматриваю то я, то его мать. Он бы не понял, что я делаю здесь, на пляже Букан-Кано, в те выходные, которые он проводит с Грациеллой. И тем более не понял бы, почему я сразу уехал.
Я посмотрел на часы. Десять минут одиннадцатого. В последний раз взглянув на Грациеллу, чтобы убедиться, что она действительно из окна бара наблюдает за пляжем, я в темноте направился к своей машине.
