Чтобы оказаться у выхода, надо пройти через гигантскую дубовую бочку, изготовленную, как сообщает табличка, в 1847 году и вмещавшую 57 000 литров рома. Марсьяль идет вперед, наблюдая за девушкой у входа, за рядами открыток. Она стучит по клавишам айфона. Крашеные ногти, африканские косички, пирсинг в ноздре. С точки зрения статистики куда больше шансов, что красотка сидит в фейсбуке, чем на новостном сайте, где выложена фотография беглеца…
Марсьяль надевает темные очки. У него нет выбора, он должен попытать счастья. В холле пустовато, на стойке буклеты, перечисляющие главные развлечения острова, ежемесячный журнал, расхваливающий радости курорта Сен-Жиль, еще какие-то рекламные проспекты…
На первый взгляд — ничего полезного.
На первый взгляд.
У Марсьяля созревает план.
Для его осуществления надо только, чтобы ему повезло. Самую малость. И как следует набраться наглости.
13
Адвокат заговорил
17 ч. 16 мин.
— Алло, Айя?
Капитан Пюрви, закрывшись в большом зале, пересекает идущий от видеопроектора луч света и внезапно накрывает город Сен-Жиль черной тенью, словно грозовой тучей.
— Да?
— Жильдас, капитан из бригады Сен-Бенуа. Ты должна меня помнить, полицейские в резиновых сапогах и плащах…
Айя его помнит. Жильдас Яку уже двадцать пять лет как капитан из бригады Сен-Бенуа. Двадцать пять лет растит свою досаду, как другие — коноплю, просит о переводе в другое место, но никак не дождется. Сен-Бенуа — это сто дождливых дней в году, больше половины населения — безработные, и рекордные для острова цифры по насилию над личностью…
— Чего ты от меня хочешь, Жильдас? Мы здесь слегка зашиваемся. Если ты хотел предложить мне помощь…
Жильдас кашляет, как будто у них там зима.
— Айя, у меня есть кое-что новое по делу Бельона.
У Айи подкашиваются ноги. Марсьяль Бельон проскользнул сквозь ячейки сети. Он уже на другой стороне острова. Он скроется в Мафате или Салази.
[25]
— Ты… ты засек Марсьяля Бельона?
— Нет… Хотя, знаешь, я бы не прочь. Поимел бы свои пять минут славы после того, как несколько десятилетий служил верой и правдой, и всем на это было начхать. Нет, не я, а — держись крепче — моя стажерка Флора, она дежурит в бригаде эту неделю… Она видела Лиану Бельон.
Айя рухнула на ближайший стул.
— Живую?
Жильдас снова покашлял в телефон. Так и представляешь себе его в шарфе и вязаной шапочке.
— Да, вполне, живее некуда.
Опять закашлялся. Жильдас явно тянет время.
— Но это было пять дней назад…
Оказаться бы сейчас рядом с Жильдасом и удавить его собственными руками.
— Хватит валять дурака, Жильдас. Мы здесь работаем.
Капитан из бригады Сен-Бенуа не обиделся.
— Лиана Бельон сама приходила в участок во вторник, 26-го числа.
За три дня до того, как пропала, подсчитала Айя.
— И чего она хотела?
— Трудно сказать. Насколько я понял, она разговаривала довольно странно, но подробности надо узнавать у Флоры, это она записывала показания.
— Ясно, Жильдас. Быстро давай сюда вместе со своей Флорой. Мы тебя ждем…
Жильдас забулькал смехом сквозь кашель.
— Ты не меняешься, Айя! Настоящая командирша. Представь себе, у нас здесь тоже работы хватает. Если хочешь увидеться с Флорой, тебе достаточно сесть в машину и обогнуть остров. Тебе повезло, в ближайшее время урагана не обещают…
— Жильдас, у нас убийца на свободе разгуливает.
— Ага… я так и понял… У меня, представь себе, каждую неделю по убийству. Не считая изнасилований и нападений…
— Не занудствуй, Жильдас. Если не будешь нам помогать, управление с тебя голову снимет.
Жильдас взорвался, и теперь в его голосе не слышится ни малейшего цинизма.
— Слушай, Айя, со мной эти штучки не пройдут! Мне-то какое дело до зореев из Сен-Дени? Давай договоримся, что приоритеты у нас разные, и останемся добрыми друзьями. Поделим пополам, идет? Я доеду до Ле-Тампона, а ты проделаешь другую половину пути, и мы встретимся в Антр-Дё, у кладбища Бра де Понто.
Айя смотрит, как гигантская карта на стене медленно, очень медленно окрашивается в желтый цвет, — это означает, что патрули прочесали территорию.
— Делать мне больше нечего. Жильдас, я нужна им здесь.
— Надо доверять своим людям, Айя, надо делить обязанности…
17 ч. 21 мин.
Кристос знаком предлагает супругам Журден сесть, а сам с наслаждением устраивается в глубоком кожаном кресле директора отеля «Аламанда».
Он ликовал, выгоняя Армана Зюттора из его кабинета.
Проваливай, дружище, твои кабинет реквизирован. Чрезвычайные обстоятельства!
Кристос просто залюбовался его перепуганной физиономией. И пусть скажет спасибо, что задница у младшего лейтенанта, согнавшего его с места, чтобы допросить с пристрастием его же постояльцев, не черная… Кристос поглубже забрался в кресло, расположенное с точным расчетом, — так, чтобы струя прохладного воздуха от вентилятора под потолком ласкала затылок сидящего. В общем-то Зюттора можно понять. К жалким привилегиям вроде этой так быстро привыкаешь…
Парочка напротив явно чувствовала себя неуютно. Адвокат и его жена. Жак и Марго Журден.
Кристос положил нож из набора, купленного в «Maisons du Monde», на письменный стол.
— Мадам и мсье Журден, еще раз спрашиваю: это нож Марсьяля Бельона?
— Ну-у…
Неразговорчивый попался адвокат.
Кристос не обманывается. Жак Журден, разумеется, узнал нож, но упирается. Вопрос чести, классовой солидарности, молчаливого сговора. В конце концов, еще вчера они с Марсьялем Бельоном сидели за одним столом…
Кристос поправил седую прядь, которую назойливо трепал ветерок от вентилятора.
— Мадам и мсье Журден, давайте говорить напрямик. Пока мы тут прохлаждаемся в директорском кабинете, все полицейские острова мобилизованы для псовой охоты. Свора, крупная дичь — а между ними жизнь шестилетней девочки. Так что думайте быстрее…
Кристос крутанул нож, словно стрелку лотерейного колеса.
— Это оружие торчало в груди одного бедолаги, на рукоятке остались отпечатки пальцев Бельона. Вы никого не выдаете… Я прошу у вас всего лишь подтверждения.
Жак Журден принимает вид достойный и ответственный.
