– Обувка девчонкам по размеру не подошла, – осенило Волкова-старшего, – небось здоровенные оказались. Это Лизка с Наташкой украли шмотки! И они же в магазине были!
– Глупости! – закричала жена Никиты. – Докажите, что это мы! Лиц-то на записи не видно!
– Теперь представляем вашему вниманию видео охраны из магазина на другом конце Москвы, – сказал Макс. – Помните, мы объясняли вам, почему следователь окончательно уверился в том, что Наталья не имеет отношения к смерти Шляпина и всех остальных? Сначала он узнал про умерших сотрудников близлежащего магазина, где торговали посудой, а потом…
– Потом какие-то люди купили конфеты в супермаркете, расположенном далеко от злополучной школы, и тоже уехали на тот свет, – медленно произнес Никита.
– Да, отравленные шоколадки «всплыли» трижды, и последний раз на другом конце Москвы, – подтвердил Виктор. – Другой-то он другой, но доехать туда от дома Натальи было просто. Сел на метро и покатил без пересадок. Через двадцать минут уже будешь в том магазине, он тоже у подземки расположен. Там все произошло точно так же, как в первом супермаркете. Будто под копирку. Вот, любуйтесь…
– Те же мальчики в розовых кроссовках, – прошептала Екатерина Андреевна, не отрывая глаз от экрана. – Банки уронили, один коробку взял, протирает ее. Видимо, у него, то есть у какой-то из девочек, был шприц с отравой. Правда, как прокалывается упаковка, не видно, наверное, шприц в варежке спрятан.
– Умные, изворотливые, жестокие, ни в грош не ставящие чужую жизнь преступницы, но… дети, – вздохнул Федор, наш эксперт, – всего по десять лет им было. Поэтому они повторили однажды удавшуюся вылазку.
– А почему следователь, который дело о смерти людей вел, на это видео внимания не обратил? – поинтересовался Волков-старший.
Макс выключил экран и посмотрел на до сих пор молчавшего Буркова.
– Сергей Владимирович, у вас есть ответ?
– Насчет того, что девочки были детьми, поэтому действовали в двух супермаркетах одинаково, у меня другое мнение, – спокойно вступил в беседу сын Ларисы. – Серийные убийцы вырабатывают свой почерк, поэтому их и ловят. Да, на свете встречаются малолетние преступники. В России много колоний и школ, где они содержатся. Принято считать, что все дети ангелы и в десять лет ребенок не способен на преступление. Но, увы, это не так. Стоит хотя бы вспомнить девятилетнего Николая Харченко, который убил своих спящих родителей, а потом представил дело так, словно в дом влез грабитель. Его, правда, быстро раскусили. А вот с десятилетними братом и сестрой Иваном и Леной Никитиными получилось иначе. Близнецы лишили жизни свою бабушку и сначала молчали. Потом врали, что в квартиру вломился какой-то мужик и задушил старушку, которая давала деньги в долг под проценты. Затем признались в убийстве. Но как они это сделали! Брат твердил: «Все совершил я один. Сестра ничего не знала». А девочка восклицала: «Все совершила я, втайне от братика. Он ни о чем не подозревал». Мальчик выгораживал девочку, а та его. И в конце концов им даже пальцем не погрозили. Харченко тоже по малолетству избежал наказания
[4]. Некоторые дети бывают более жестоки, хитры и лживы, чем взрослые.
– Юра, – прошептала Екатерина Андреевна, – в нашей семье живет маньячка, убившая массу народа.
– Бред! Бред! Бред! – заорала Лиза. – Ни малейшего отношения ко всему этому я не имею! Розовые кроссовки? Рюкзаки с картинками «Хелло, Китти»? Ерунда, лиц-то на записи не видно. Вы меня оговариваете, врете. Я найму адвоката и разорю вас иском о клевете. Сволочи! Гады! Ненавижу вас всех! Ничего вы точно не знаете!
Макс нажал на кнопку в столе, сказав одновременно:
– Сейчас позовем сюда человека, который точно все знает.
Дверь отворилась, и все увидели женщину с забинтованной головой.
Глава 41
– Что, гадюки, не ждали? – вкрадчиво спросила она.
– Садитесь, Регина Павловна, – попросил Макс.
Львова опустилась на стул, обронив:
– Лизка, ты зачем хотела меня убить?
– Я? – подпрыгнула невестка Волковых. – Вы больная? Впервые вас вижу.
– Господи, – засмеялась воспитательница-пенсионерка, – анекдот просто. Не прикидывайся! И ты, Катерина, глаза не выпучивай и не лги, будто мы не знакомы. Что, Лизавета, не получилось меня на тот свет отправить?
– Не несите бред, бабушка, – пропищала Лизавета.
– Ах ты …! – заорала вдруг Регина Павловна. – Думаешь, я тебя не видела? Не узнала? Да, ты капюшоном прикрылась, но я, как только на платформе метро оказалась, тебя заметила, еще подумала: «Опля! Кого вижу!» Но не стала с тобой заговаривать. И тут ты как пихнешь меня на рельсы… Решила, что я под поезд попаду и все твои гаденькие тайны на тот свет уволоку? Не вышло! Поторопилась ты удрать с места преступления, поэтому и не видела, что меня дежурная по станции и мужики-пассажиры целехонькой вытащили. Только головой я стукнулась, в поликлинике три шва наложили
– Она все врет! – со слезами на глазах воскликнула Лиза.
– Хочешь сказать, что мы никогда не встречались? – танком поехала на нее Львова.
– Нет, я вас знаю, – наконец призналась супруга Никиты, – вы Регина Павловна. Но я уж сто лет как не езжу в метро.
– А в этот раз спустилась, – прошипела Львова. – На станции «Тверская» дело было.
– Она врет, – всхлипнув, повторила Елизавета, – честное слово…
Все молча смотрели на них.
Львова с шумом выдохнула.
– Вон там в углу я вижу кофемашину. Она для антуража стоит? Или работает?
Я подошла к агрегату.
– Мне капучино, – заказала Регина Павловна. – Долго говорить буду, а вы слушайте, не перебивая. Я спец по трудным детям. Услуги мои дороги, но они того стоят. От тех, кто приводит ребят, я требую соблюдать два условия. Первое: дети проходят полное обследование у психиатра – хочу быть уверена, что ко мне попал кадр с поведенческими, а не с более серьезными проблемами. Есть болезни, которые провоцируют безудержное бессмысленное вранье. Ребенок, глядя на солнце, говорит: «Ночь настала». Он не лжет, а именно так видит, и с этим бороться невозможно, у него мозг поражен. А вот если шизофрении, олигофрении, психоза, органических сосудистых или нервных заболеваний, а также других подобных «радостей» нет, то прошу ко мне. Итак! Рассказываю про Валькову, Якименко и Рыльского. Они занимались в моей группе. Сначала появились Елизавета и Наталья. Помните, я говорила о двух условиях, которые необходимо выполнить, чтобы я взялась за чье-то чадо? Первое я уже озвучила. Теперь второе: полнейшая откровенность родителей. Я задаю вопросы, они отвечают. Если поймаю их на лукавстве, выгоню. Если не пожелают выплеснуть историю до дна, также. И не возьму ребенка. Смысла нет с ним работать, не имея полной картины происходящего.
