– Вы слышали? – громко спросила она. – Все слышали, да? Она упрекнула меня, что ей придется за минералкой к холодильнику идти! Да ты знаешь, кто я такая? Понимаешь? Мою книгу вот-вот издадут! У меня будет миллион читателей! Миллиард подписчиков в инстаграме! Да… да… да… Боже! Они все умерли! Остались только урны с прахом…
Елена вскочила, затопала ногами и – упала на пол. Федор бросился к ней, Макс схватил телефон и вызвал «Скорую». Я взяла подушку с дивана и хотела подсунуть ее под голову Рыльской, но не успела. Елена уперлась в пол пятками и затылком, сильно выгнула спину и замерла в таком положении. Глаза ее, не моргая, смотрели вверх.
– Что с ней? – испугался Витя.
– Не знаю, – растерянно ответила я. – Как она так держится? Упирается пятками и затылком, больше ничем.
– Каталептический мост, – пробормотал эксперт. – Грубо говоря, оцепенение. Когда я учился в институте, профессор рассказывал, что в девятнадцатом веке женщины и редкие мужчины часто самостоятельно впадали в это состояние во время истерических припадков, но в наше время подобного явления уже не случается. Такое состояние может вызвать только гипнотизер.
– Надолго она так зависнет? – испуганно спросил Витя.
Эксперт начал рыться в своем чемодане.
– Каталептический мост может держаться шесть часов, так сообщается в справочной литературе, но я лично никогда с этим не сталкивался.
Федя вытащил какие-то ампулы и сказал Максу с Виктором:
– Подстрахуйте ее, она может грохнуться.
Через пару мгновений после инъекции Елена моргнула, потом вздохнула и упала на подставленные ей под спину руки мужчин.
– Уложите девушку на диван, – скомандовал Федор, – будем надеяться, что «Скорая» сейчас прикатит.
Дверь переговорной открылась, появились двое мужчин в форменных кутках.
– Что тут у вас? – спросил тот, что постарше.
– Каталептический мост, – пояснил Федя. И показал на пустые ампулы: – Я вот это ввел.
– Вы врач? – быстро спросил приехавший.
– Медэксперт, – пояснил Леонов, – обычно с живыми дел не имею, но сейчас пришлось.
– У нас таких лекарств, как у вас, нет, – протянул приехавший. – Чем вы тут, господа сыщики, занимались? Неудачный сеанс гипноза?
– Она сама замерла, – пустилась я в объяснения. – Сначала впала в истерику, разозлилась, а потом…
– Да ладно, – отмахнулся врач. – Что-то вы, ребята, темните.
Макс показал на камеру, висящую под потолком.
– Здесь в режиме нон-стоп идет запись, ее можно просмотреть. Вы лучше отправьте девушку в клинику. Если сочтете нужным сообщить в полицию, то нет проблем, мы понимаем, что такова инструкция, и все объясним дознавателю.
Глава 4
– Однако странно, – сказал Макс, когда мы остались в своей тесной компании. – Помните, что рассказывала Елена? Отец незадолго до кончины стал закатывать истерики, мать тоже вела себя агрессивно. И саму Елену никак нельзя назвать адекватной.
Я начала рисовать на листе бумаги птичек.
– Возможно, у Рыльских нервы не выдержали. Сергей Николаевич не мог смириться с гибелью любимого сына, а у Галины Алексеевны получился двойной удар: на ее долю выпали две смерти – сына и мужа. Елене же досталось больше всех – она потеряла сразу троих близких: родителей и брата.
Федор отнял у меня листок со словами:
– Если человек во время разговора чиркает ручкой по бумаге, это признак того, что он не может сосредоточиться на беседе. Я бы согласился с твоими доводами, но ведь, понимаешь ли, стресс не корь.
– Точное замечание, – кивнул Макс, – истерикой заразиться нельзя.
– А вот тут ты ошибаешься, – возразил Федор. – Никогда не замечал, что случается в семье или рабочем коллективе, когда там вдруг появляется человек с яркими отрицательными или положительными эмоциями? Одна истеричка способна завести массу людей. Но я сейчас не об этом. Как протекает корь? Сначала катаральный период: кашель, насморк, температура. Длится он три-четыре дня. Затем появляются высыпания. В первый день пятна возникают за ушами, на голове, шее, во второй спускаются ниже, на грудь, живот…
– Понимаю, что ты учился в медвузе, – перебил его Вульф, – похвально, что помнишь курс педиатрии. Но нам-то с Лампой зачем про корь знать?
– Всякая болезнь имеет свое течение, – объяснил Федя, – очень четкое. Если у вас корь, то сыпь никогда не образуется сначала на ногах, а потом за ушами. Всегда бывает наоборот.
– И что? – не поняла я.
– А вот стресс у каждого проявляется по-разному, – гудел Леонов. – У одного поднимается температура, у другого открывается тошнота, у третьего скачет давление, у четвертого начинается понос, а у пятого все это вместе.
– Пятого больше всех жаль, – хихикнула я, – плохо же бедолаге с тошнотой, поносом, давлением, да еще с термометром под мышкой.
– А что мы имеем в семье Рыльских? – не успокаивался эксперт. – У всех умерших и у Елены симптомы одинаковые: развивается обидчивость, злопамятность, агрессия, и у троих был летальный исход. У Вадима, Сергея Николаевича, Галины Алексеевны, а теперь еще и у Елены идентичное течение стресса. Но повторяю: он одинаково у больных не развивается, так ведут себя корь, скарлатина, коклюш и куча других болячек. Следовательно…
– У Рыльских корь? – спросила я. – А где красные пятна?
Леонов закатил глаза.
– Лампа, порой ты ведешь себя, как классическая блондинка. Осталось только губы ластами сделать. Нет, покойные не заразились детским недугом. То, что с ними случилось, не корь, но и стресс, то есть нервное перенапряжение, тут тоже явно не в тему. Вероятнее всего отравление. Или у них какая-то болезнь, которая «садится» на нервную систему. Вы же видели, как Елена себя вела!
– Она крикнула, что «остались только урны с прахом». Значит, тела кремированы, пробу на токсикологию не взять, – пробормотала я.
– Елена в больнице, – напомнил Макс, – и у нее там явно возьмут кровь на анализ. Федя…
– Понял, – кивнул эксперт, – уже еду.
Мы с Максом остались вдвоем, муж протянул мне трубку городского телефона.
– Поговори с невестой Вадима, напросись на встречу. Представься журналисткой из спортивного интернет-журнала «Ринг».
– Такой есть? – уточнила я.
– Пока доберешься до Натальи, Миша его сделает, – пообещал муж, – давай, набираю номер.
После седьмого гудка я услышала тихое «алло» и затараторила:
– Добрый день, госпожа Якименко. Вас беспокоят из журнала «Ринг». Наши многочисленные читатели очень хотят видеть интервью с вами, так как…
– Извините, Наташи нет, – остановила меня незнакомка.
