– А вдруг? – спросил супруг.
И вот теперь тот самый «вдруг» настал.
Я приоткрыла створку и, увидев аспиранта, спросила:
– Что все это значит?
– Кто-то активировал программу охраны от похищения, – затараторил Юра. – Вообще-то она срабатывает на слова «надо спрятаться», такова заводская установка, инструкция рекомендует поменять ее на свой код. Лампа, вы его изменили?
Я втянула голову в плечи. Признаться, что не читала руководство?
Если честно, я никогда не изучаю все эти толстые книжечки, которые прилагаются даже к самым элементарным бытовым электроприборам. Недавно Макс купил новый тостер, так с ним прибыло руководство, которое по объему страниц превышало бессмертное произведение Николая Карамзина «История государства Российского», состоящее из кучи томов. Ну вот что можно написать о тостере? Хватит одной фразы: «Засуньте кусок хлеба внутрь, нажмите на кнопку». Весь остальной текст наверняка состоит из рекламы и предупреждений вроде: «Не вкладывайте в тостер свой язык». Неужели есть люди, способные на это? А недавно я увидела в супермаркете коляску, которая собирается в нечто похожее на трость. На ней была наклейка: «Не забудьте вынуть малыша при складывании». Покажите мне хоть одну мамочку, которая способна закрыть «трость» с ребенком…
– Остановить запуск SOS-действий можно, произнеся пароль, – чирикал тем временем Юра, – если этого не произошло, начинается выброс грунта и остального содержимого. Саму сциниллу держат специальные крепления.
– Зачем столько сложностей? – простонала я.
– Экзот в стадии распускания бутона стоит очень дорого, – объяснил парень, – мера направлена на борьбу с вором. Да вы входите, не бойтесь.
Я вошла в кухню и приросла ногами к полу. По всему пространству были раскиданы темные катышки, на мебели, занавесках, полу лежали комья серо-коричневой пыли, а на столешнице еще и нечто, напоминающее перья. Да этот кошмар месяц убирать придется! Сомневаюсь, что грабителя, решившего украсть растение, остановит дождь из грунта, а вот хозяйке, которая случайно активировала программу охраны от похищения, придется несладко.
Ящик, в котором хранятся рукавицы, медленно приоткрылся, из него высунулась Фира. Собачка поводила в разные стороны головой, ее выпуклые глаза стали еще крупнее, потом мопсиха исчезла из вида, и ящик снова тихо закрылся. Я испытала желание залезть в соседний шкафчик и сидеть там до тех пор, пока кто-нибудь не наведет в кухне порядок.
– Юрий, куда вы подевались? – спросил голос Романа Борисовича.
Я потрясла головой, увидела профессора, входящего в кухню, и попросила его:
– Пожалуйста, остановитесь, здесь очень грязно.
– Да? – удивился отец Нины. – А мне кажется, что на кухне все как обычно.
Я вздохнула. Ну да, у нас никогда не бывает идеального порядка.
– Юрий, проследуйте в кабинет, – приказал научный руководитель и исчез в коридоре.
Аспирант быстро шмыгнул за своим гуру. Анюта выползла из-под стола.
– Ой-ой! Ну и картина! Вот это пейзаж! И где собачки?
– Фира в ящике, – объяснила я, – Муся в коридоре. Антонина…
Я начала озираться.
– Тося, Тося, Тося…
Чихуахуа не отзывалась.
– Она же вот тут сидела? – почему-то шепотом спросила Нюся, показывая пальцем в сторону двери.
– Вроде да, – согласилась я.
Девушка попятилась.
– Ой, там на полу… посмотрите…
Я наклонилась, всмотрелась – и тоже ойкнула. На серо-бежевой плитке лежал небольшой кусочек мяса.
– Псинку разорвало на куски… – прошелестела модельер, – разнесло взрывом…
Ко мне вернулась способность рассуждать логически.
– Тут ничего не взлетало на воздух, горшок просто выкидывал наполнитель. Неприятно, конечно, много грязи, но ничего похожего на динамит точно не было.
– Однако где тогда собачка? – всхлипнула дочь Бункиной. – Ее нет…
Я подняла с пола кусок.
– Мясо вяленое. Только что погибшая Антонина никак не могла развалиться на ломти бастурмы.
И тут из угла, где стоит собачья миска с водой, послышалось тихое хлюпанье. Я повернула голову.
– Тося! Вот же она, живая и здоровая, пьет!
– А что валялось на полу? – изумилась Нюся.
Я положила ломтик на мойку.
– Очень похоже на ветчину. Вернее, на хамон. Но у нас дома нет его. Я не ем колбасу и все такое прочее, Макс предпочитает запеченную телятину. Может, Юрий или Алевтина притащили бутерброды? В конце концов, неважно, откуда взялся кусок, главное, что все живы, никто не погиб.
Анюта засучила рукава.
– Помогу вам убрать бардак.
Мне очень не хотелось одной наводить порядок, но правила приличия велели произнести:
– Ну что вы! Нехорошо заставлять гостью возиться в грязи, сама справлюсь.
– Я пришла не торт есть, а обсуждать, что шить собакам, которые любезно согласились помочь мне и пойдут по подиуму, – ответила Нюся. – То есть, конечно, это не мопсихи решили, а вы… Ой, хватит разговоры болтать. Где у вас ведро, веник, швабра, тряпка?
– Сейчас принесу, – пробормотала я, глядя на часы.
Похоже, сегодня я уже не уйду из квартиры. Придется отмывать кухню до вечера.
Глава 24
На следующий день незадолго до полудня я подъехала к серому дому и обрадовалась. Жильцы уехали по делам, во дворе есть место, куда можно поставить машину. Я начала парковаться, и тут зазвонил мой телефон. Номер абонента оказался скрыт.
– Гороскоп птицы Феникс, – продекламировал женский голос, – астрологический совет на сегодня. Много тайн в детстве той, о которой вы сейчас постоянно думаете. Все тайное сделайте явным, и удача вам улыбнется.
– Спасибо, – засмеялась я.
Послышался щелчок. Запись закончилась.
Я вышла из машины, мысленно улыбаясь. Макс, ты теряешь квалификацию. Раньше розыгрыши мужа были по-детски просты: пластмассовая муха в чае, пукательная подушка на стуле. Потом Вульф отшлифовал мастерство, и несколько раз ему удалось меня ошарашить. Но сейчас он поступает глупо. Идея с гороскопом птицы Феникс забавная, однако текст, который только что прочирикало пернатое, свидетельствует о том, что астролог сидит у меня дома. Кто, кроме нас с Максом и малого количества сотрудников агентства, знает, что я на данном этапе начала копаться в детстве Якименко? Глебов – новичок, он никогда не станет меня разыгрывать, не те пока у нас с ним отношения. Эксперт Федор Леонов? Так он вообще не понимает шуток. Ну, Макс! Тебе бы следовало попросить Феникса пропеть что-то типа: «Не ешьте шоколад, вас хотят отравить!»
