Кирилл Васильевич Пигарев в своей яркой, талантливой во всех отношениях книге «Солдат-полководец» (1943). Скорее всего правнук Тютчева, филолог и историк Пигарев поверил в красивую, но не вполне достоверную легенду Сергея Глинки. Суворов никогда не упоминал «Разговоры» в письмах, а факт публикации в авторитетном журнале был бы лестным для внимательного к литературной жизни полководца. Убедительно сказал В. С. Лопатин: «Тяжёлый язык «Разговоров», написанных по канонам высокого стиля, лишь оттеняет живость, точность и красочность языка суворовских писем». Впрочем, из рассказов С. Н. Глинки нам ясно, что Суворов не был пассивным участником заседаний «Общества любителей российской словесности». Он участвовал в прениях, спорил, выслушивал замечания, словом, учился.
Памятник Абраму Петровичу Ганнибалу в Пушкинских Горах
Формально Суворов не был кадетом, но на мраморной доске в Первом кадетском корпусе имя слушателя занятий, генералиссимуса А. В. Суворова значилось наряду с выдающимися выпускниками корпуса – фельдмаршалами П. А. Румянцевым-Задунайским, М.Ф. Каменским, А. А. Прозоровским.
Долгих одиннадцать лет (считая пять с лишним лет учебного отпуска) Суворов служит в нижних чинах – с 1747 года капралом, затем – подпрапорщиком, сержантом, затем – премьер-майором…
В 1752 году ему поручили ответственное задание, требовавшее распорядительности и знания иностранных языков: сержант Суворов был послан с депешами в Вену и Дрезден. Он увидел Европу, увидел будущих противников и соратников. Командировка вышла длинной – аж на полгода. Сержант… Сверстники Суворова – такие же аристократы, как Александр Васильевич, успели обогнать его по службе, но медленное продвижение по служебной лестнице сформировало суворовский гений. Служба в нижних чинах позволила зоркому, усердному исследователю армейской жизни составить объективное мнение о человеческих качествах и профессиональных возможностях русского солдата. Суворов подзадержался в нижних чинах, и это помогло ему изучить солдатство. Прав Денис Давыдов: «Суворов положил руку на сердце русского солдата и изучил его биение». Без службы в нижних чинах Суворов никогда бы не стал истинно народным генералом. Прославленный герой и в лучшие дни своей великой славы ценил собственную близость к народу, солдатскую простоту, иногда с лукавством называя ее «грубостью». В годы наивысшей славы полководца Суворова российская элита переживала период лихорадочного увлечения европейской, а в первую голову – французской культурой. Именно тогда галльская картавинка стала родовым признаком русской аристократии, которая всё чаще изъяснялась не на родном языке. Суворов со своими солдатскими замашками казался галломанам совсем уж эксцентрической личностью. А для патриотов, для русофилов всех поколений Суворов станет боевым знаменем.
…В начале 1754 года С. Ф. Апраксин – командир гвардейцев-семёновцев – ходатайствовал перед императрицей о производстве отличившихся унтер-офицеров гвардии в армейские офицеры. И 25 апреля гвардейцы смогли ознакомиться с поимённым списком унтер-офицеров, получивших первые офицерские чины. Таковых насчитывалось 176 человек, большинство из них стали подпоручиками. 35 особо прилежно служивших в гвардии унтер-офицеров сразу были произведены в поручики – и среди них Александр Суворов. В череде подписей под грамотой о производстве Суворова в поручики мы находим и подпись члена присутствия Военной коллегии, бригадира Василия Ивановича Суворова. Теперь Суворов получил право выбрать полк, в котором ему предстояло продолжить военную службу. Молодой поручик выделил два полка – Ингерманландский и Астраханский, прославленные в баталиях петровской Северной войны. И 10 мая он получил назначение в Ингерманландский полк, входивший в дивизию генерала А. И. Шувалова. Этот славный полк связан с героическими днями службы второго российского генералиссимуса Александра Даниловича Меншикова – ингерманландцы отличились при Калише, победно сражались при Лесной. Слава полка подтвердилась и в Полтаве. Полтава для русского сердца в те годы была главной рифмой к слову «слава». Победа для России – это всенародная идея, объединяющее начало в идеологии и культуре. Куликовская битва, Бородино, Великая Отечественная… А для империи XVIII века системообразующей Победой была Полтава – ключевой подвиг основателя империи Петра Великого. В Ингерманландском молодой Суворов впитает полтавские традиции, без которых не было бы науки побеждать.
Семилетняя война
С неиссякаемой любознательностью он постигал, почём хлеб младшего армейского офицера. Однажды Суворов с блеском выполнил задание – проверить снабжение солдат и унтер-офицеров, после чего его и решили использовать в хозяйственных службах и армейской юриспруденции. Сказалось и влияние отца: он считал, что Александру не хватит здоровья, чтобы с преуспеванием тянуть армейскую лямку.
Служба в Ингерманландском оказалась недолгой: Суворова переводят на хозяйственную службу, обер-провиантмейстером, что соответствовало капитанскому чину. Это Василий Иванович пытался пристроить его в обжитых пенатах военно-хозяйственных служб. Новым местом службы стал древний Новгород, а в ведении Суворова оказались продовольственные и фуражные склады-«могазеины» в самом Новгороде, Старой Руссе и Новой Ладоге.
Но молодой офицер видел себя героем, истинным воякой – и побеждал природную хилость ежедневными изнурительными упражнениями. В те годы он уже ежеутренне обливался колодезной водой, совершал долгие пробежки, в любую погоду одевался легко.
28 октября 1756 года – новое назначение, на этот раз – в военно-судной области. Суворов становится генерал-аудитор-лейтенантом, в непосредственном подчинении Военной коллегии. Это было повышением по службе: звание генерал-аудитор-лейтенанта соответствовало премьер-майорскому. Отныне в его ведение попали многочисленные армейские уголовные дела. Юридическая специфика не пришлась по душе Суворову, да и продержался он в Аудиторианте недолго: в конце лета Россия объявила войну Пруссии, началась Семилетняя война. А в декабре Суворов сдаёт дела в аудиторской экспедиции и переезжает на новое место службы – в Либаву (ныне – Лиепая), ближе к театру военных действий. Фельдмаршал Бутурлин формировал в Прибалтике войска для выступления в Восточную Пруссию.
Как мы видим, первые месяцы и годы офицерской службы Суворова потребовали навыков быстрого вникания в специфику разных областей армейской науки и жизни. В будущем полководцу пригодится и знание тайных пружин интендантской работы, и компетентность в правовых вопросах. Хотя с этими службами Суворову не раз придётся хлебать прогорклую кашу интриг, взаимного недоверия, а то и прямой вражды. Подчас полководец бывал мнителен к интендантам, но чаще его претензии будут оправданными – и так до последних дней жизни.
