Такие открытки юные суворовцы посылали домой. Из коллекции В. А. Гурковского
Сегодня он герой, а завтра – палач. В следующую эпоху он будет снова героем. Все мои исторические картины даны с таким подтекстом. В том же «Пугачеве», в углу, где рукописи, у меня мелкими буквами, но так, что можно разобрать, надписи: какими полками командовал Суворов в этом походе и другие документальные сведения». Суворов у Назаренко получился иконописный – он беззлобно смотрит на бунтаря в красной рубахе…В противоположность драматичной сувориаде прошлого, сравнительно недавно, в 1998 году, О. В. Калашникова написала цикл очень мирных картин «Дорогами А. В. Суворова» – имеются в виду альпийские маршруты полководца.
Зарубежные портреты, лишённые сходства, передают тамошние представления о Суворове. Отметим, что злые карикатуры на Суворова при жизни полководца публиковали не только французы, с которыми Россия воевала, но и союзники – англичане.
Другое дело – наши агитационные рисунки. В годы войны наравне с фильмом Пудовкина сражался и плакатный Суворов. Особенно любили в народе работу Кукрыниксов и С. Я. Маршака: «Бьемся мы здорово, колем отчаянно – внуки Суворова, дети Чапаева». Народные герои звали в смертельный бой. Мальчишки из окопов на гражданке по двадцать раз бегали на «Чапаева», знали эту картину наизусть, а о Суворове им рассказывали отцы и деды. Плакат, созданный в первые дни войны, касался натянутых струн патриотизма. Другой плакат учил бойцов навыкам штыковой атаки:
«Штык не обмишулится», —
Суворов говорил,
Коли их по-суворовски,
Фашистских громил!
На плакате художника В. Иванова (1942) Суворов на коне, с саблей в руках, сопутствовал красноармейцам: «Бей, коли, гони, бери в полон!». Эпиграф к плакату взяли из речи Сталина: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков!» В годы войны с особым чувством относились советские люди и к почтовым открыткам с изображениями Суворова – всё, что связано с ратной славой предков, стало святыней. По меньшей мере в пяти песнях военного времени звучало имя Суворова. Привольно было шагать под такую строевую песню:
Наш народ не подкачал,
Хорошо врага встречал.
Не святой водой кропил,
По-суворовски лупил.
Эх, раз, два, любо-хорошо,
По-суворовски лупил!
Суворова упоминали ещё в пяти-шести песнях тех лет. Композитор Шапорин в «Суворове» показал себя виртуозным стилизатором и мастером патетической героики.
После учреждения суворовских училищ в 1943 году большую популярность получила песня композитора А. Новикова и поэта М. Левашова «Учил Суворов», ставшая гимном суворовцев:
Учил Суворов в лихих боях
Держать во славе Российский флаг.
Отцом и братом Суворов был,
Сухарь последний с бойцом делил.
До сих пор эта песня входит в репертуары детских хоров. Кроме общей песни суворовцев, у каждого училища был свой марш. Например, суворовцы-горьковчане пели:
Надёжный щит страны,
Гроза для злого ворога,
Мы Сталина сыны,
Мы правнуки Суворова!
В XIX веке написано несколько известных маршей и песен, посвящённых Суворову. Традиция продолжилась и в советское время. Тут и многочисленные марши и песни, связанные с суворовскими училищами, и панорамная «Песня о Суворове» Вадима Кочетова на стихи Владимира Луговского, и «Завет Суворова» композитора Юрия Слонова, и «Говорил Суворов» белорусского маэстро Игоря Лученка.
Полная мочь избранному полководцу!
А. В. Суворов
Из крупных музыкальных произведений вспомним несколько самых значительных. Михаил Ипполитов-Иванов написал «Кантату в память 100-летия смерти А. В. Суворова». Борис Асафьев в 1942 году создал сюиту «Суворов».
В 1942 году композитор Сергей Василенко создает полноценную четырехактную оперу «Суворов» на либретто Сигизмунда Кржижановского. Опера шла в московском театре имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко, а также в Ташкентском театре оперы и балета имени Свердлова. На концертах фронтовых бригад нередко исполнялось ариозо Суворова из этой оперы.
В 1952 году в Московском театре оперетты состоялась премьера музыкальной комедии композитора Оскара Фельцмана «Суворочка» («Дочь полководца»), которую ставили на многих сценах Советского Союза. И в лёгком музыкальном жанре образ Суворова оказался востребованным – стоит ли этому удивляться, помня о его глубокой укоренённости в фольклоре? Композитор-фронтовик Андрей Эшпай побывал в Швейцарии, побродил по суворовским тропам, услышал гул из бездны альпийского ущелья… В 1996 году родилась симфоническая картина Эшпая «Переход Суворова через Альпы».
…В первые, самые чёрные, месяцы Великой Отечественной войны в оккупированных областях Белоруссии и Украины появились партизанские отряды имени Суворова. Как реликвии, фронтовики пронесли через войну изображения великого полководца, листовки с суворовскими афоризмами. А музей Суворова в Кончанском был открыт 25 октября 1942 года, когда село было уже прифронтовым… Это постарался Владимир Грусланов, красный командир времен Гражданской войны, офицер Великой Отечественной, дошедший до Берлина. Он был инициатором возрождения суворовского музея в Ленинграде и создания музеев в Кончанском, Новой Ладоге, Тимановке… С фронта забрасывал «инстанции» грозными письмами – и добивался своего. Знаковые события, связанные с именем Суворова, поднимали боевой дух, подобно кинофильму о полководце.
Суворов смотрит на нас и с полотен современных живописцев, в каждой воинской части есть портрет Суворова. А как иначе?
* * *
В публицистике 1980-х – начала 1990-х бросалась в глаза дискуссия о культуре тоталитаризма. В авторитетных изданиях публиковались полные историософских и эстетических рефлексий размышления о кинематографе сталинских лет. Было замечено, что и в сталинском СССР, и в гитлеровской Германии идеологическая конъюнктура потребовала кинематографической мифологизации «славных страниц истории Отечества». Аналогичные процессы мифотворчества, присущие и США, и Китаю, и Индии, оставались за пределами внимания ораторов… Герои отечественной истории, чьи имена упоминались в официальных выступлениях советских вождей, действительно воспеты кинематографом. Безусловно, возвращение Александра Невского, Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова, Нахимова и Ушакова в лоно отечественной культуры было закономерным. Героями немецкого кинематографа 1930-1940-х стали «друзья» и «враги» национал-социализма из истории Германии: друзья – Фридрих Шиллер и князь Бисмарк, враги – еврей Зюсс, австрийский император Франц-Иосиф… Кинематограф в нацистской Германии верно служил своим заказчикам – правителям государства и местному капиталу. Рейху нужно было оправдать идею ликвидации евреев – и режиссёр Файт Харлан осуществил постановку кинокартины «Еврей Зюсс» – спекуляции на низменных инстинктах этнического большинства Германии. Экранизация Харлана переворачивала с ног на голову содержание фейхтвангеровского романа. Чуть раньше требовалось объяснить немецкому народу пользительность союза с Россией – кинематографисты услужливо предъявили своему фюреру фильм о заключившем союз с Россией «железном канцлере». Но премьера ленты В. Либенайнера «Отставка» состоялась лишь в 1942 году, и авторам фильма пришлось изменить трактовку бисмарковского союза с Россией. Художественное произведение, потерявшее политическую «прогрессивность», считается отменённым – это первый закон искусства в грозные годы. Кинематограф исправно служил государственным интересам.
