Если любишь горячее,
будь способен и к холодному.
А. В. Суворов
Поэт, предвосхитивший литературную моду и перемены в идеологии, молодой Симонов вместе со всей советской страной преодолевал последствия вульгарно-социологического подхода к истории. В поэме сочувственно упоминается Екатерининский век, уделено и положенное внимание главного героя к простому народу, а автора – к социальным коллизиям описываемой эпохи.
Двадцатитрёхлетний поэт, как водится, относится к жанру поэмы с головокружительным трепетом: он даже создаёт впечатление собственной авторской искушённости – получается очень симпатичная наигранная опытность молодого человека, нисколько не мешающая читателю поэмы.
Автор эпической поэмы о Суворове может легко почувствовать себя великим демиургом, всеобщим наставником, если угодно – фельдмаршалом строчек и рифм. В мире Суворова поэма Константина Симонова стоит рядом с кинофильмом Всеволода Пудовкина. Их роднит не только одна на двоих эпоха написания. И в поэме, и в фильме кульминацией судьбы заглавного героя является Швейцарский поход. И в поэме, и в фильме рассказывается о конфликте с Павлом Первым – самодуром и «пруссаком», – а великие дела Екатерининского века присутствуют как прекрасное воспоминание. Симонов больше внимания уделил Прошке, авторы фильма «Суворов» – заглавному герою. Осторожный политик Симонов воздерживается от пафосного прославления Суворова как национального героя и гения; читательское внимание то и дело переводится на «историю народа», на жизнь простых солдат и офицеров, того же Прошки. Симонов, в отличие от Пудовкина, вводит в повествование мотив классового противостояния между угнетенным народом и хоть и лучшим представителем класса угнетателей, но всё-таки крепостником Суворовым. Пудовкин работал над своим Суворовым через два года после написания Симоновым суворовской поэмы. В позднейших стихах Симонова о русских воинах и полководцах мотив классовой вражды не возникал… Мудрые солдаты (социально близкие) говорят о социально далеком фельдмаршале:
Фельдмаршал наш – орел старик,
Один грешок за ним – горячка…
Впрочем, конечно, в сравнении с другими прислужниками царизма Суворов выигрывает и в соревновании на «социальную близость».
Поэма «Суворов» не стала крупнейшей творческой удачей Константина Симонова. Последовавшие за «Суворовым» стихотворения Симонова затмили историческую поэму, и сейчас, перечисляя лучшие произведения этого поэта, мы едва ли назовём поэму о Суворове. И всё-таки она значительна! Мы находим в поэме и подлинные прозрения, исполненные свойственной Симонову энергией, заразительным чувством. Приведу замечательный отрывок из Второй части, посвящённый осознанию Суворовым своей старости:
Нащупав в темноте шандал,
Он подошел к часам со свечкой.
Всё было так, как он и ждал:
И луг, и замок, и овечки,
Но замок сильно полинял,
И три овечки постарели,
И на условленный сигнал
Охрипшей старенькой свирели
Никто не вышел на балкон.
Внутри часов заклокотало,
Потом раздался хриплый звон,
Пружина щелкнула устало…
Часы состарились, как он.
Они давно звонили глухо,
И выходила на балкон
Уже не дама, а старуха.
Потом старуха умерла.
Часы стояли опустело,
И лишь пружина всё гнала
Вперед их старческое тело.
«Глагол времен – металла звон».
Он знал, прислушавшись к их ходу,
Что в Сен-Готарде начал он
Последний из своих походов.
Это – высокая поэзия, которая всегда будет волновать умы.
Большой удачей следует признать и финал поэмы. Мужественно, по-суворовски горделиво и скромно звучат строки:
Вдоль долгих улиц гроб несли.
На бархате ряды регалий,
Оркестры медным шагом шли,
Полки армейские шагали…
Он с ними не один редут
Взял на веку. И, слава Богу,
За ним в последнюю дорогу
Полки армейские идут.
Патриот Отечества, кровно связанный с армией, Симонов чувствовал приближение войны и искал духовной поддержки у великих героев прошлого. Позже он осмыслял работу над предвоенными поэмами «Суворов» и «Ледовое побоище»: «Работа над ними была тогда существенной частью моей нравственной жизни… Думая о предстоящей схватке с фашизмом, некоторые из нас обращали взгляды в русскую историю, и прежде всего в военную историю нашего Отечества».
В 1930-е годы, а пуще – на излёте десятилетия – интерес к истории России из академического стал злободневным. В Европе наступало время военных столкновений; воспоминания о героях прошлого, о грозных царях и непобедимых полководцах завоевали место в советской пропаганде. И Симонов выкраивал из суворовской легенды образ, годный для советской пропаганды. Очевидно, что молодой поэт Константин Симонов был талантливым человеком, военная история по-настоящему интересовала его, и симоновское служение советской пропаганде в тридцатые, как и в сороковые, годы было вдохновенным. Без побед на пропагандистском ристалище мировые войны не выигрываются.
Поэма Симонова знаменует переходный период отношения к суворовской легенде в СССР. Ощущалась потребность в привлечении Суворова «на нашу сторону баррикад», но нелегко было отделаться от предрассудков огульного антимонархизма. Социально близкий пьяница Прошка почти снисходительно обращается с Суворовым, понимая, что такой снисходительностью он делает фельдмаршала ближе к народу: дружба Прошки оправдывает крепостника
Суворова. Военные таланты Суворова уже признаются образцовыми, легенды о дерзновенном фрондёрстве фельдмаршала в павловскую эпоху входят в пропагандистский обиход. Некоторые натуралистические подробности, показанные автором поэмы, привлекли молодого читателя; впрочем, повторюсь, последующие сочинения Симонова заслонили «Суворова», поэму, остающуюся всё-таки на обочине симоновского наследия.
Суворов в Кончанском. Кадр из кинофильма В. Пудовкина «Суворов»
Суворов не был забыт Симоновым и после завершения поэмы. В известном стихотворении 1942 года «Безыменное поле», вошедшем в цикл «Из дневника», образ Суворова, суворовских солдат угнетает отступающих красноармейцев:
Опять мы отходим, товарищ,
Опять проиграли мы бой,
Кровавое солнце позора
Заходит у нас за спиной.
С киплинговским темпераментом Симонов взывает к истории, к священным именам российских военных: петровских солдат, суворовских солдат, героев первых двух Отечественных войн России —1812и1914-1918 гг. Отступавшим советским солдатам являлся образ непобедимых суворовцев. Своим поражением герои стихотворения как будто предают память о них – и сплошным поражением оборачивается вся история России:
