Тогда Чернявин считал, что принял правильное решение, вполне логичное, почитывал газетки, посмеивался… Скляр пал жертвой им же затеянной лесной войны. Правда, оставалось опасение, что следаки выйдут на Потапова или Бояркина. А хоть и выйдут? Чего они там узнают? Что им померещилось, будто Чернявин хотел Скляра завалить? Хрень полная. Да и выйти на них у них пути нет. Они навряд ли даже будут искать того самого «партизана», что Скляра пристрелил. Бумажками обложатся, запросами и закроют дело, в первый раз, что ли? Нет, ну неужели Карло все это именно так с самого начала просчитал? Это как же надо понимать наши расклады! Вот бы снова с ним поговорить!
К осени Чернявин уже не вспоминал ни Анжело, ни Карло. Не до того было. Они на пару с Беляковым добивали гниду Александрова. Того хватил то ли инсульт, то ли инфаркт, и жена потащила его в Швейцарию. А Чернявин до самого Нового года крутился с прессой, сновал по министерствам, мотался в Центробанк, в Белый дом. Много было вопросов по поводу продажи такого значимого и масштабного банка. Журналисты доставали его вопросами, почему банк продали по такой низкой цене. Его департамент отбрехивался, что в банке была масса дыр по вине прежнего руководства. Это доказано оценкой, которую проводил PWC – Pricewaterhousecoopers. Цена, к сожалению, была справедливой.
К Новому году его департамент добил и этот вопрос. Стас Беляков выдал ему приличную премию, хотя – гад, мог бы кинуть с барского плеча и поболее. Но Чернявин решил не препираться, было ясно, чем это чревато. Лучше выпросить отпуск на подольше. Сначала он со своей молоденькой дурой махнул в Австрию на лыжах кататься. Как ему это дело понравилось! Он себе тогда слово дал – каждый год на лыжах ездить. Слово дал… Все под богом ходим. Вернулся на пару недель в Москву, чтоб Беляков не попрекнул, но уже начал мылиться в Лондон.
Сидя в своем крохотном кабинете, где за перегородкой секретарша с рыбьими губами молотила по компьютеру наманикюренными ногтями, он вспоминал свою первую поездку в Лондон, тяжкую встречу с Таней. Вспоминал, как стоял на мосту и смотрел на мутную, беспокойную и застывшую воду под мостом Waterloo, повторяя, что доделал первое дело и надо возвращаться ко второму. Решать вопрос с Танечкой.
Почему-то в британском посольстве долго тянули с визой. Как будто он год назад не получал предыдущую. И снова однократку дали, гады, хоть и на полгода. Билет он купил не на «Аэрофлот», а на British Airways… Он как сейчас видел ту картину.
Самолет приземлился и катил к пятому терминалу, а он переводил часы. Занятно: вылетел в семь и прилетел в семь с копейками. Ща на черном кэбе до отеля, поужинать, а потом – спать. Спать сколько сил хватит. Завтра отшопингуется по полной, а послезавтра возьмет машину и покатит в Оксфорд. Именно в Оксфорд. Найдет Лидку, потребует встречи с Машей. Таню пока травмировать не будет, ясно, что она на поводу у этих двух ходит.
Самолет подъехал к воротам, навстречу поползла труба. Стюардесса просила пассажиров оставаться на местах, пока их не пригласят к выходу. Из кабины вышел командир, долго переговаривался с кем-то по телефону. Стюардессы откатили наконец дверь.
В салон вошли трое полицейских в форме.
– Можно ваши документы?
Чернявин не понял, что обращаются к нему. Потом протянул паспорт.
– Вы арестованы. Руки…
Полицейский защелкнул наручники.
– Пойдемте. Пассажиров просим оставаться на своих местах. Стюардесса вас пригласит к выходу. Прошу извинить за задержку…
…Чернявина вели бесконечными коридорами, полицейский держал его за наручники, второй придерживал за плечо, третий шел сзади.
Его толкнули в боковой выход, повели по лестнице, сначала вниз, потом наверх. Еще один коридор, снова лестница. «В чем дело? Вы можете сказать?» – твердил Чернявин.
Они вошли в комнату, его подвели к столу, велели сесть. Дверь заперли изнутри, после чего сняли с него наручники. Стали брать отпечатки пальцев, приказывали плевать в пробирку, отщипали волос, сунув его в пластиковый пакет, потом велели встать, подвели к стене. Сняли анфас и в профиль. Потом еще раз.
– Господин Чернявин, вы арестованы по подозрению в организации убийства. Убийства господина… – полицейский заглянул в бумаги, лежавшие перед ним на столе, – …господина Склярина. Скляр. Господина Скляр.
– Скляра, – поправил Чернявин.
Почему-то ему тогда показалось, что это важно.
– Вы имеете право на звонок. У вас есть адвокат?
– Нет.
– Мы так и думали. Джек, пригласи адвоката.
В комнату в сопровождении полицейского вошла женщина лет тридцати пяти в темно-сером, плохо сидящем костюме.
– Это ваш адвокат. Мисс Лесли Прингл. Меня зовут Бенджамин Холл, мне поручено вести ваше дело. Сейчас доложусь начальству, и мы приступим к допросу. Алло? Мистер Хитроу с нами в участке пятого терминала. Сопротивления не оказывал. Не стоит вам дожидаться. Да, конечно, не здесь. Но бумаг все равно хватает… Что? Хорошо, босс.
Холл посмотрел на Чернявина и подмигнул ему.
– Извините, господин Чернявин. «Мистер Хитроу» – это ваше кодовое имя. Ваше настоящее имя, фамилия. Дата рождения… Место рождения…
– Я не убивал никакого Скляра. Я не знаю, о ком вы говорите.
– Минутку, я записываю ваши биоданные. Подпишите, что вы ознакомились… вот тут. Адвокат, объясните, если мистер Хитроу… простите, если вашему клиенту не ясно, что он должен подписать. Мистер Чернявин, вы подозреваетесь в том, что вступили в сговор с целью организации убийства гражданина России Платон Скляр. Вам понятно слово conspiracy? Вы признаете это?
– Не признаю.
– Вы знаете господин Скляр?
– Какой господин Скляр? Какой именно?
– Именно вот этот.
На столе появились фотографии Скляра.
– Мы встречались несколько раз. Давно. В Москве.
– Значит, вы знакомы с господином Скляром. У нас есть сведения, что в прошлом году, одиннадцатого мая, вы встречались в отеле Novotel Waterloo с человеком, которому вы поручили убить господина Скляра. Вы признаете это?
Чернявин посмотрел на тетку в сером костюме.
– Если вы хотите проконсультироваться с адвокатом, отойдите туда, за перегородку.
«Что я ей скажу?» – подумал Чернявин. А вслух сказал:
– Не признаю. И встречи никакой в отеле не знаю. Не помню такого отеля. Novotel? Может, я бывал там. Может, и выпивал у бара. Я никому ничего не поручал. Я не убийца.
Полицейский записывал его слова в протокол.
– Понятно. У вас есть компания на Кипре под названием… – он снова заглянул в бумажку.
– Нет у меня никаких компаний на Кипре.
– Значит ли это, что вы отрицаете, что вы бенефициар этой компании?
Чернявин снова бросил взгляд на адвоката.
