Утрата духовной связи с земной природой определяет серьезный разлад между коллективным бессознательным и сознанием. К чему это приводит и чем грозит, мы поговорим в заключительной главе.
Интересное наблюдение Юнга: исследуя жизнь одного племени в Восточной Африке, он с удивлением узнал от них, что они не видят сны. После уточнений выяснилось, что они видят сновидения, но уверены: сны обычного человека ничего не значат. Вождь и знахарь заявили, что теперь у них нет осмысленных снов со времени прихода англичан. Ныне вещие сны – у английского чиновника, ведающего их делами.
Этот казус Юнг сообщил, чтобы современный западный человек, в отличие от туземцев, обращал внимание на свои сновидения. Но данная история имеет более серьезный смысл. Приход нового порядка сказался и на образе жизни, и на снах племени, как сказывается новый мировой порядок на сновидениях, сознании и области бессознательного «цивилизованных» народов, мнящих себя на вершине прогресса.
Юнг предупреждал: «Существуют люди, чье психическое состояние настолько нестабильно, что расшифровка их снов может оказаться крайне рискованной ; в таких случаях слишком одностороннее сознание отрезано от соответствующего иррационального или «безумного» бессознательного, и этих обоих не должно сводить вместе без соответствующей подготовки.
В более широком смысле было бы большой глупостью допустить, что существует готовый систематический истолкователь снов, который достаточно лишь купить и найти в нем соответствующий символ. Ни один символ сна не может быть взят отдельно от человека, этот сон видевшего. Нет и единой и однозначной интерпретации любого сна. Каждый человек настолько отличается в выборе путей, которыми его бессознательное дополняет или компенсирует сознание, что совершенно невозможно быть уверенным, что сны и их символика могут быть хоть как-то классифицированы».
Есть сны часто встречающиеся: падения, полёт, преследование зверями или врагами, появление в публичных местах в голом виде или в нелепой одежде, состояние спешки или потерянности в толпе, изматывающее убегание в никуда. Но эти мотивы необходимо осмысливать в контексте всего сна, а не в качестве иероглифов, имеющих один и тот же смысл.
Иногда человек много раз видит повторяющийся сон. Это, по мнению Юнга, попытка компенсировать дефект в отношении сновидца к жизни. Иногда такой сон может предупреждать о важном событии.
Он сослался на свой опыт: «Несколько лет подряд я сам видел во сне мотив, в котором я “открывал” в своем доме жилые пространства, о существовании которых и не подозревал. Иногда это были комнаты, в которых жили мои давно умершие родители, в которых мой отец, к моему удивлению, оборудовал лаборатории и изучал там сравнительную анатомию рыб, а мать держала отель для посетителей-призраков. Как правило, это неведомое мне доселе гостевое крыло представляло древнюю историческую постройку, давно забытую, и, однако, унаследованную мною собственность. Внутри находилась интересная античная мебель, и ближе к концу этой серии снов я находил старую библиотеку с неизвестными книгами. В конце концов, в последнем сне, я раскрыл одну из книг и обнаружил там изобилие прекрасно выполненных символических рисунков. Я проснулся с бьющимся от возбуждения сердцем».
До того как увидеть финальный сон серии, он заказал букинисту одну из классических работ средневековых алхимиков. Спустя несколько недель после увиденного во сне неизвестного фолианта от книготорговца пришёл пакет, где находился том, датированный XVI веком. Он был иллюстрирован символами, которые напомнили ему рисунки, увиденные во сне.
«В смысле переоткрытия принципов алхимии, входящих составной частью в переосмысливаемую мной психологию, – сделал вывод Юнг, – мотив повторяющегося сна достаточно ясен. Сам дом являл символ моей личности и область её сознательных интересов, а неизвестная пристройка представляла собой предвосхищение новой области интересов и поисков, о которых сознание в тот момент ничего не ведало. Больше этого сна – а прошло свыше 30 лет – я никогда не видел».
Если отвлечься от интереса к алхимии, в его навязчивом сне можно усмотреть увлечение идеей коллективного бессознательного, поисков – в тёмных подвалах памяти – подтверждений этой концепции. В наших снах нередко проявляются тревоги и заботы времён учёбы или работы. Тогда мы во сне представляем себя молодыми, а пробуждение возвращает в текущую реальность.
Юнг призывал не только понимать символы сновидений, но и учитывать «целостность индивида, воспроизводящего эти символы». Он писал: «Человеческое тело представляет собой целый музей органов, каждый из которых имеет “за плечами” длительную историю эволюции, – нечто подобное следует ожидать и от устроения разума. Он не может существовать без собственной истории, как и тело, в котором разум пребывает…
Сонники от З. Фрейда: чтиво для интеллектуалов
Безмерно древнее психическое начало образует основу нашего разума точно так же, как строение нашего тела восходит к общей анатомической структуре млекопитающих».
Продолжая его мысль, надо учесть: душа человека в процессе эволюции формировалась не только благодаря преданиям, верованиям, воспитанию, общению людей. Есть земная природа, область жизни – Биосфера, – которая определяла ход эволюции, воздействуя на человека и его предков и ежеминутно, даже во сне влияющая на каждого из нас.
Детские страсти
Согласно учению Фрейда, поведение человека в основе своей эгоистично, определяется животными потребностями и влечениями, прежде всего сексуальными и агрессивными. Личность формируется в период от рождения до пяти лет, проходя несколько стадий.
Младенец не испытывает никаких стремлений, кроме получения удовольствия. Эрогенной зоной для него является всё тело (Оно), а центр чувственных наслаждений – рот. Эта психосексуальная стадия развития продолжается до полутора лет и называется оральной. (Тот, кто ухаживал за особенно крикливыми младенцами, может сказать, что надо исходить из слова «орёт».)
Вторая стадия, по Фрейду, называется анальной. Продолжается она до трёх лет. Теперь чувство наслаждения малыш испытывает от процессов испражнения. Ему приходится учиться управлять этими потребностями с помощью взрослых. Если они проявляют строгость и прибегают к наказаниям, у человека выработается навязчивое стремление к аккуратности, переходящее в психическую аномалию.
На третьей стадии развития ребёнок от трёх до пяти лет переносит центр своих удовольствий на гениталии. У него возникает бессознательное влечение к родителю противоположного пола (Эдипов комплекс). Невозможность реализовать это желание вызывает чувства тревоги, ревности, ненависти, вины. Ребёнок вынужден подавлять эти чувства и подражать родителю одного с ним пола. До шести лет он всё более ясно осознаёт себя; происходит процесс идентификации.
