Выезжая из Одессы, я виделся с сенатором Вороновичем, председателем как раз того съезда хлеборобов, стараниями которого был избран гетман Скоропадский. По его словам, хлеборобы очень недовольны гонением на русский язык, школу и т. д. И усилением самостийности. Когда Скоропадскому указали на недопустимость притеснения русских, то он сказал: «Неужели вы думаете, что я, русский генерал, забыл, кому раньше служил. Мои поступки вынуждаются известными обстоятельствами. Гонение на русских это дань времени, а сам я, как и прежде мечтаю о Великой России».
Имеются сведения, что за последнее время среди украинских крестьян сильно проявляется монархическое настроение, особенно это явно в Черниговской губернии. Там восстанавливаются императорские памятники, а в одном из селений памятник Александру II даже позолотили. Также могу засвидетельствовать, что в волостях Одесского уезда обнаружился большой спрос на портреты Николая Николаевича и вообще царской фамилии.
Мне случилось также беседовать с одним из членов директората в Кишиневе, который сообщил мне, что в Бессарабии наблюдается сильное возбуждение против румын, не только со стороны интеллигенции, но и крестьян. В несколько месяцев, благодаря политике Румынского правительства, в Бессарабии проявилось такое русофильское течение, о котором и не помышляли прежние наши власти. Румынам приходится держать в Бессарабии шесть пехотных дивизий. Очень часты случаи покушений на румынских солдат и офицеров. Поклевский говорит, что румыны сами признают непрочность своего положения в Бессарабии. Настроение в Бессарабии преимущественно монархическое.
Группа Гурко полагает, что с разрешением вопросов об установлении в России конституционно-монархического образа правления нужно спешить, так как Уфимское правительство сконцентрировалось и представляет свои требования. Нужно, чтобы голос Добровольческой армии как можно скорей был услышан в Париже и Лондоне.
Протокол вел прапорщик Гейферт.
ГА РФ. Ф. Р.-439. Оп. 1. Д. 86. Л. 9–10 об.
Копия.
В.И. Гурко
Царь и царица
1
Мученическая кончина царской семьи
{172}, а тем более испытанные ею несказанные нравственные мучения, перенесенные с таким мужеством и высоким подъемом духа, обязывают относиться к памяти покойного Государя
{173} и его супруги
{174} с особливой почтительностью и осторожностью.
Эти страдания – сравнительно недавнее прошлое. Впечатление совершенного в Екатеринбурге злодеяния
{175} столь живо и неизгладимо, что чрезвычайно трудно подходить к определению умственного склада и духовного облика царя
{176} и царицы
{177} путем беспристрастного объективного анализа, всецело подчинив ему волнующие нас чувства. Но разобраться в сложных и разнообразных причинах разрушения русской государственности без выяснения основных свойств Николая II и его супруги невозможно. Участие в государственной жизни России и влияние на ход событий не только царя, но и покойной царицы слишком для этого значительно; оно должно быть признано едва ли не решающим.
