Тут следует добавить, что благодаря своим же заграждениям корабли Черноморского флота потеряли свободу маневрирования. Они не могли входить в свои базы ночью и составляли легкую добычу для самолетов и кораблей противника.
В начале июня 1941 г. командующий Черноморским флотом, ссылаясь на разведку флота, доложил наркому ВМФ Кузнецову, что в Черное море вошло 10–12 германских подводных лодок. Тот, не мудрствуя лукаво, 7 июня приказал Военному совету Черноморского флота выставить противолодочные сети в Керченском проливе для недопущения прохода подводных лодок в Азовское море. Замечу, что в Азовском море максимальная глубина всего 13 м.
9 июня Кузнецов доложил Сталину о том, что в Керченском проливе установлен противолодочный дозор из двух малых охотников, в поддержку дозора выделены два торпедных катера и три самолета МБР-2, а также выслан тральщик для установки в Керченском проливе противолодочных сетей
[97].
Адмиральские страхи и установка противолодочных сетей не остались незамеченными для младшего командного состава. С 22 июня на флоте началась «перископомания». Уже 24 июня в 11 ч. 30 мин. и в 13 ч. 20 мин. канонерская лодка «Красная Армения» была дважды «атакована» подводной лодкой противника. 25 июня в 11 ч. 15 мин. у мыса Сарыч близ Севастополя заметили перископ подводной лодки. Почти одновременно пограничный малый охотник в районе реки Шохе (между Туапсе и Сочи) обнаружил и атаковал подводную лодку. В нескольких километрах другую подводную лодку заметили с наземного пограничного поста. И пошло, поехало…
Пока надводные корабли героически боролись с итальянскими и германскими подводными лодками, наши подводники почти весь 1941 год ожидали у Севастополя и кавказских портов появления итальянских линкоров и крейсеров. Всего с этой целью подводные лодки Черноморского флота в 1941 г. совершили 84 боевых похода, длившихся в общей сложности 730 суток
[98]. То есть ежедневно поиск итальянцев вели несколько подводных лодок.
Но, увы, повезло обнаружить вражеский линкор только подводной лодке М-36 в сентябре 1941 г. Воспользовавшись темнотой, линкор шел к Севастополю – не иначе как повторить подвиг «Гебена». Наша лодка выпустила торпеду, но она прошла рядом с бортом вражеского корабля. Капитан был страшно огорчен. Но по прибытии в базу его вначале пробрал холодный пот, а потом охватила нечаянная радость. Оный линкор оказался транспортом «Восток»
[99], да еще с несколькими сотнями бойцов на борту.
Но борьба с итальянцами не всегда обходилась без потерь.
Во всех послевоенных официальных трудах наших морских историков важное место уделяется ударам авиации и кораблей Черноморского флота, нанесенным в июне-июле 1941 г. по румынскому порту Констанца. Цель этих ударов стратегическая – сокращение добычи и вывоза румынской нефти. Увы, на самом деле задача, поставленная нашим морякам и летчикам, была совсем иная. Наше морское командование как в Москве, так и в Севастополе было уверено, что в Констанце собралось большое количество итальянских и германских боевых кораблей и транспортов. Вся эта армада должна была со дня на день двинуться к берегам Крыма с целью высадки морского десанта, который должен был быть синхронизирован с высадкой воздушного десанта.
Следствием этого стало нанесение воздушных и корабельных ударов по Констанце. Другой вопрос, что эти удары наносились сравнительно небольшими силами, и если бы опасения наших адмиралов подтвердились, то вряд ли вражеской армаде был бы нанесен серьезный урон. Рискну предположить, что адмирал Октябрьский действовал в основном затем, чтобы впоследствии оправдаться от обвинения, что он проворонил вражеский десант.
Уже 23 июня 1941 г. ВВС Черноморского флота произвели три налета на Констанцу. В них принимали участие 2 полка ВВС Черноморского флота: 2-й минно-торпедный авиаполк, вооруженный ДБ-3Ф, и 40-й авиаполк, вооруженный бомбардировщиками СБ. Организационно оба полка входили в состав 63-й авиабригады.
Первый налет был произведен с 6 ч. 35 мин. до 7 ч. 42 мин. 63-й авиабригадой в составе 33 самолетов ДБ-3 и 27 самолетов СБ, которые бомбардировали зернохранилище, элеватор, нефтегавань и нефтегородок в Констанце, аэродром Мамая и батарею в Тапая. В ходе налета был потерян один СБ.
Второй налет силами семи ДБ-3 был произведен с 13 ч. 50 мин. до 14 ч. 04 мин. Наши самолеты бомбили военный мол, район железнодорожных мастерских и нефтегородок.
Третий налет девять ДБ-3 произвели в 17 ч. 35 мин., сбросив бомбы на нефтегородок, железнодорожные мастерские и элеватор.
В тот же день, в 13 ч. 04 мин. шесть СБ бомбили склады и транспорты в Сулине. А всего за сутки на Констанцу и Сулину было сброшено 54 бомбы ФАБ-500, 22 бомбы ФАБ-250, 90 бомб ФАБ-100 и 336 бомб ЗАБ-2,5.
Румыны утверждали, что в течение этих трех налетов были сбиты восемь бомбардировщиков ДБ-3Ф и восемь СБ. Сведения эти явно преувеличенные. Румынский лейтенант Х. Агаричи утверждал, что сбил на своем «Харрикейне» два СБ. Его старший брат – модный бухарестский композитор – быстренько подсуетился и выпустил пластинку (как говорят сейчас, «альбом») с названием «Агаричи лупит большевичи». Когда же «большевичи» пришли к власти в Румынии, оба Агаричи «загремели под фанфары».
Утром 24 июня с 6 ч. до 6 ч. 35 мин. четырнадцать бомбардировщиков ДБ-3Ф и восемнадцать СБ вновь бомбили порт в Констанце и близлежащий аэродром Мамая. На подходе к Констанце наши самолеты встретили шестнадцать румынских истребителей Хе-113. Советские самолеты сумели отбомбиться, но потеряли три ДБ-3Ф и семь СБ. По сообщениям наших летчиков, было сбито одиннадцать румынских истребителей, но это, видимо, преувеличение. На аэродроме Мамая, по германским данным, было уничтожено три истребителя Ме-109Ф.
Вечером Констанцу бомбили два ДБ-3Ф. Их перехватили германские истребители. Наш бомбардировщик ДБ-3Ф сбил один Ме-109Ф, но пилот обер-фельдфебель Вальтер спрыгнул с парашютом и был спасен румынским гидросамолетом SМ-62.
Всего за день авиация Черноморского флота произвела на Констанцу 40 самолето-вылетов, сбросив 2 бомбы ФАБ-100, 21 бомбу ФАБ-500, 30 бомб ФАБ-250, 18 бомб ФАБ-100 и 6 бомб РРАБ-3.
В тот же день свыше 10 наших самолетов вели «дальнюю разведку» в районе Босфора, Зунгулдака, Сулины и Варны. Как скромно говориться в «Хронике…», разведка обнаружила в районе Босфора и Зунгулдака 19 транспортов
[100].
Подлинные донесения пилотов и агентурной разведки до сих пор совершенно секретны. Но вот что пишет участник боев за Крым генерал-адмирал П.И. Батов: «У меня сохранилась выписка из разведывательных и других штабных документов того времени. Чего тут только нет! 22 июня: в Констанце готовится десант. авиаразведкой обнаружены 10 транспортов противника. направление на Крым. 24 июня: на траверзе Шохе обнаружена подводная лодка. концентрация судов в районе Констанцы свидетельствует о подготовке десанта. на аэродромах Бухареста скопление шестимоторных транспортных самолетов для переброски парашютистов. 27 июня: итальянский флот проследовал через Дарданеллы в Черное море для высадки десанта в Одессе и Севастополе»
[101].
