Во избежание ошибок, которые имели место при взятии Николаева, мною был произведен ряд молниеносных крупных и малых акций для фиксирования рабочей силы. Каждый выявленный работник предприятия получил квитанцию-расписку: “Скрепляю подписью, что я получил сообщение об обязательной явке на работу. Мне известно, что за невыполнение приказа у меня или у моей семьи будет конфискован дом, двор и все имущество. Если я и после этого не явлюсь на работу, то мой дом будет сожжен, а мои родные взяты в качестве заложников”.
Каждого выявленного работника завода доставляли в комендатуру, сажали в машину. В сопровождении солдат он объезжал крепость, указывая местонахождение не менее чем трех работников завода. После этого получал право возвращения к семье. Таким способом удалось уже выявить более трехсот специалистов…
Вывод: русские рабочие доказали свою способность эффективно работать на режим большевиков. Нет никаких оснований полагать, что они не смогут так же эффективно работать на пользу рейха.
Необходимо: ни в коем случае не допуская снижения заданного нами энергичного ритма, в ближайшие дни провести детальную инспекцию предприятия, для чего прислать специалистов из Управления верфей. Темп, темп, темп – условие того, что ошибки, допущенные в Николаеве, не расползутся язвами саботажа в Севастополе. Каждый русский с первого дня установления нового порядка должен чувствовать твердую власть и направляющую руку. Должен понимать: мы, немцы, – здесь и отсюда – не уйдем!
Немедленно осмотреть крейсер русских, полузатопленный в бухте в результате успешных действий нашей авиации. Имя этого крейсера “Червона Украина”, что значит “Красная Украина”, “Большевистская Украина”, “Коммунистическая Украина”. Восстановление крейсера усилит наш флот на Черном море и резко увеличит престиж наших судоремонтных служб.
Немедленно принять все меры к подъему и восстановлению 100-тонного плавкрана и плавдока, затопленного в бухте, для чего срочно организовать два аварийно-спасательных отряда из специалистов Управления верфей и русских рабочих. Без подъемных механизмов и дока ремонт судов невозможен…»
[225].
25 июля 1942 г. комендант города опубликовал сообщение к жителям Севастополя:
«Мы делаем каждого гражданина города Севастополя ответственным за жизнь и здоровье Германской Армии, за устранение всех диверсионных актов, как пожары, взрывы и т. д.
Настоящим приказываю:
Если в одном из домов или их предместье днем или ночью с кем-либо из Германской армии случится что-либо вредное, безразлично каким образом, то жители данного дома будут расстреляны.
Если произойдут диверсионные акты (пожары, взрывы мин и т. д.), нападения или выстрелы на улицах или площадях одного участка города, то я эвакуирую этот участок города, а жители будут привлечены к принудительной работе. В особо тяжелых случаях будут приняты строжайшие меры.
Мы имеем только лишь одну цель: восстановление города, защиту, спокойствие, подходящую работу для каждого и, наконец, обеспечение беззаботной человеческой жизни»
[226].
Севастопольский историк В.Б. Иванов пишет: «Для поддержания «нового порядка» в городе были созданы карательные органы. В угловом здании на ул. Красный спуск (современная ул. В. Кучера) разместилась немецкая жандармерия (глава лейтенант Шреве), насчитывающая более 20 человек.
На ул. Частника, дом 90, расположилась служба безопасности (СД) во главе с штурмшарфюрером Мейером. В СД работали семь следователей, три переводчика, отряд охраны из 20–25 человек. Основной задачей СД было выявление коммунистов, сотрудников органов госбезопасности и милиции, работников госаппарата, партизан и подпольщиков.
Ортскомедатуру (местная комендатура), которая размещалась на ул. Ленина (современное здание Ленинского райсуда) до 30 июля 1942 года возглавлял майор Купершлягель, затем был назначен подполковник Ганш. В ее подчинении находились Городская управа во главе с бургомистром, или городским головой (Н. Мадатов, а с августа 1942 года П. Супрягин), и шуцполиция (немецкая полиция). Без указания или разрешения ортскомендатуры ни горуправа, ни щуцполиция не могли проводить никаких мероприятий. Основная задача всех восьми отделов госуправы состояла в организации обеспечения немецких воинских подразделений и учреждений продовольствием и материальными ресурсами.
На улице Пушкинской в доме № 2 размещалось главное управление русской вспомогательной полиции во главе с главным полицмейстером Б.В. Корчминовым-Некрасовым. В ее составе в 1942 году были 120 человек, а в 1944 году – около 300.
При главном управлении вспомогательной полиции была создана следственно-розыскная часть, или криминальная полиция. В декабре 1942-го она стала именоваться вспомогательной полицией безопасности и перешла в подчинение СД.
Кроме карательных органов в Севастополе действовали разведывательные органы: тайная полевая полиция (ГФП), отдел контрразведки абвера «Дариус-305». Все немецкие органы управления и власти были призваны насаждать «“новый порядок” в Севастополе»
[227].
Из донесения оберштурмбанфюрера СД Фрика: «Специально прибывший в крепость зондеркомандой СС в составе 800 человек, управлением СД, комендатурой, полицией совместно с привлеченными в помощь воинскими подразделениями проведен ряд крупномасштабных акций с целью выявления комиссаров, командиров Красной Армии, большевиков из гражданских лиц, комсомольцев, все выявленные оформлены (убиты). 12 июля на спортивном стадионе “Динамо” были собраны жиды (количество – округленно – 1500), которым предварительно был дан приказ нашить на рукавах желтую звезду, собранные оформлены.
14 июля из прибрежной зоны крепости, разрешающей обзор бухты, слежение за движением судов, в срочном порядке выселены все жители, ширина зоны – 2–4 км; выразившие недовольство оформлены.
Четырежды издан приказ ортскоменданта, обязывающий всех сдать излишки продовольствия за исключением 10 кг мучных продуктов, 10 кг крупяных, 1 кг жировых. Отсутствие продовольствия заставит всех быстро пройти перерегистрацию, укрывшие продукты оформлены»
[228].
Понятно, что военные преступления немцы совершали не только в Севастополе, но и по всему Крыму.
В 1941–1944 гг. из Крыма в Германию на принудительные работы были вывезены 85,5 тыс. человек, в основном русских. Из них в 1945–1947 гг. вернулось 64 тысячи.
После десантов в Керчи и Феодосии нацисты опасались высадки советских войск в Ялте и 14 января 1942 г. угнали 1300 мужчин в возрасте от 17 до 55 лет в лагерь «Картофельный городок» под Симферополем. К июлю 1942 г., когда ялтинцы были освобождены, более 500 человек погибли от голода и болезней. Кроме евреев, жертвами нацистов в Ялте, по утверждению городской Чрезвычайной государственной комиссии, стали около 900 мирных ялтинцев, не считая погибших в «Картофельном городке». Число жертв выведено из объема захоронений.
