МИХАИЛ КОШКИН
Михаил Ильич Кошкин родился в ноябре 1898 г. в деревне Брынчаги Ярославской губернии в семье бедного крестьянина. Когда ему исполнилось 11 лет, Кошкин отправился в Москву на заработки и устроился на кондитерскую фабрику. Весной 1917 г., уже после Февральской революции, его призвали в армию и отправили на германский фронт. Правда, воевать Кошкину пришлось совсем недолго – в августе, после ранения, он оказался в госпитале. Здесь застало его известие об Октябрьской революции, которую он принял сразу и полностью. Во время боев с юнкерами в Москве он сражался на стороне большевиков, а в апреле 1918 г. вступил добровольцем в Красную армию. По завершении Гражданской войны Кошкин окончил в 1924 г. Коммунистический университет имени Свердлова, а потом более пяти лет отдал работе партийного функционера.
Решительный перелом в его судьбе произошел в годы первой пятилетки, когда в Советском Союзе чрезвычайно остро встал вопрос о создании собственных инженерно-технических кадров. Тогда появилось решение руководства ВКП(б) о направлении в высшие технические заведения страны испытанных коммунистов, прошедших школу партийной работы. Кошкин, который давно мечтал стать инженером, в 1929 г. поступил в Ленинградский машиностроительный институт. В 1934 г., тридцати пяти лет от роду, он получил заветный диплом инженера, и с этого момента его жизнь оказалась неразрывно связанной с танкостроением.
В 1936 г. Кошкина назначили главным конструктором на Харьковский танковый завод. В это время судьба свела его с конструктором-самоучкой Николаем Цыгановым. Часто бывая на учениях и досконально изучив конструкции современных танков, Цыганов пришел к неожиданному по тем временам выводу: машина будет надежнее защищена, если броневые плиты ее бортов и лобовой части расположить под углом, так, чтобы башня своей формой походила на панцирь черепахи. Такое решение расходилось с любым из образцов бронетанковой техники, имевшихся тогда в мире. Однако идеей Цыганова заинтересовались. Были проведены специальные расчеты, подтвердившие его наблюдения. Кошкин загорелся мыслью создать танк с башней Цыганова. Но он понимал, что серийный выпуск таких машин потребует серьезной перестройки производства. Разрешения на это никто не даст, и никакими расчетами скептиков не убедишь. Возможен был только один путь: создать опытный образец танка и, опираясь на его преимущества, доказывать свою правоту.
В 1937 г. по предложению Кошкина было организовано особое КБ перспективного планирования. Людей для работы в нем он отобрал лично, причем подбор специалистов казался совершенно необычным. Дело в том, что в середине 1930-х гг. во всех армиях мира существовало четкое разделение танков на классы. Имелись особые крейсерские танки для стремительного наступления, важнейшими качествами которых являлись скорость и маневренность, а вооружение и броневая мощь стояли на втором месте. Наряду с ними были танки поддержки пехоты. Они отличались повышенной проходимостью и мощью огня. Для штурма оборонительных полос создавались особые танки прорыва – многобашенные громадины с мощной броней и вооружением, но тихоходные и тяжелые. Начиная работу над своим танком, Кошкин решил не придерживаться этих критериев. В своем КБ он собрал специалистов разных профилей: и тех, кто работал прежде над легкими маневренными танками, и тех, что конструировали тяжелые машины. Всех их Кошкину удалось сплотить и зажечь одной идеей: дать стране лучший в мире и самый современный танк, который сочетал бы в себе скорость и маневренность крейсерского танка с высокой проходимостью танков поддержки, броневой и огневой мощью танков прорыва. Проект этот на первый взгляд казался совершенно фантастическим, но Кошкин твердо верил в его реальность.
Конструируемый им танк по очень многим параметрам отличался от всех современных ему машин. Прежде всего, башня создавалась исходя из идеи Цыганова, с наклонно расположенными броневыми листами. Никакой теории ее расчета не существовало. Поэтому каждый изгиб проверяли на полигоне, расстреливая броню из противотанкового орудия. Все это потребовало упорного, кропотливого труда, но игра стоила свеч: корпус вышел пластичным и обтекаемым. Кроме того, Кошкин отказался от казавшегося тогда совершенно необходимым колесного хода, имевшего среди конструкторов много сторонников. Разрабатываемый им танк был снабжен чисто гусеничным движителем. Это позволило значительно сократить вес ходовой части, увеличив за счет этого толщину брони и калибр орудия. Оставаясь по весу средним танком, машина Кошкина по толщине брони и огневой мощи стояла на уровне тяжелых танков. Вместо привычной для средних типов 45-мм пушки конструкторы запланировали установить на свое детище самую мощную из разработанных тогда 76-мм. Впрочем, описанная концепция оформилась не сразу. Для первых испытаний была создана промежуточная модель, именовавшаяся Т-32. Она имела незначительную 40-мм броню и 45-мм пушку. Но конструктор все предусмотрел для того, чтобы при желании можно было легко модернизировать танк, усилив броню и вооружение.
Летом 1938 г. проект нового танка предложили на обсуждение Главного военного совета. Новизна машины многим пришлась не по вкусу. Т-32 подвергли жесткой критике. Но Сталин, за которым оставалось последнее решающее слово, не дал зарезать проект на корню и приказал изготовить опытные образцы. В ходе работы над ними Кошкин решился на еще один эксперимент – сварная башня была заменена цельнолитой, что должно было значительно упростить серийное производство. В 1939 г. Т-32 представили Государственной комиссии для ходовых испытаний. Весивший 26,5 т танк показал прекрасную маневренность и проходимость. Крейсерская скорость его достигала 55 км/ч. Это определенно произвело впечатление даже на заведомых противников. Комиссия отметила, что новый танк «отличается надежностью в работе, простотой конструкции и легкостью в управлении». В середине декабря 1939 г. комитет обороны рекомендовал принять новый танк на вооружение, при этом, как и задумывал изначально Кошкин, предлагалось усилить толщину брони до 45 мм и установить на машине новую 76-мм пушку. В этом варианте танк получил новое наименование Т-34, под которым и вошел в историю. Главные испытания должны были проходить в начале 1940 г. на полигоне под Москвой. По правилам, перед тем как предстать перед комиссией, танк должен был пройти не менее 3000 км. Времени для этого уже не было, и Кошкин решил вести танки в Москву своим ходом.
17 марта танки были на полигоне и предстали перед комиссией, которую возглавлял сам Сталин. Т-34 произвели на него сильное впечатление: скорость, маневренность, проходимость, огневая и броневая мощь их действительно представлялись удивительными, особенно на фоне других машин. Был дан приказ готовить танк к серийному производству. Обратный путь в Харьков конструктор также проделал на своем танке и сильно простудился. Он был полон творческих планов. Однако осуществить их ему было не суждено. Сразу после возвращения на завод он слег в больницу и скончался в сентябре 1940 г. от абсцесса легких. Он не дожил до начала войны и потому не стал свидетелем колоссальной популярности своего детища. Как известно, Т-34 сделался настоящей легендой Второй мировой войны и ни одна из воюющих стран за пять лет так и не сумела создать танка более совершенного, чем творение Кошкина.
