По немецким данным
[446], в 18:00 началась артиллерийская подготовка – орудия расстреливали последние имевшиеся в наличии снаряды. После того как снаряды заканчивались, орудие подрывали. В то же время, согласно советским отчетам, немецкий прорыв начался в 01:00 29 апреля (по московскому времени), с «сосредоточенного огня немецкой артиллерии, обрушившегося на позиции советских войск». Под прикрытием этого огня группировка в составе до 10 000 человек при поддержке 35–40 танков перешла в атаку на участке Тейров – Хальбе, как раз в месте стыка 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов
[447].
Итак, в 18:30 9-я армия пошла в прорыв. Оберштурмфюрер СС Берманн писал в дневнике: «К вечеру был получен приказ о начале прорыва. Остатки 32-го противотанкового дивизиона СС должны были составлять арьергард. Поскольку наши самоходные орудия могли стрелять только вперед, нам пришлось отогнать их на шесть километров назад. Унтерштурмфюрер Хольц, который подсадил меня в свой “фольксваген”, налетел в лесу на пенек. Машина была разбита, дальше пришлось идти пешком. Я нашел себе палку покрепче и с ее помощью поковылял вдоль опушки вместе с другими солдатами в сторону Хальбе»
[448].
Движение войск 9-й армии к Хальбе заняло чуть больше часа. Вскоре на ближних подступах и в самом Хальбе закипел бой между советскими войсками и пытавшимися вырваться из окружения немцами. Командир 550-го зенитного дивизиона СС гауптштурмфюрер СС Хохенгасснер назвал эти бои «взламыванием советского замка»
[449]. С советской стороны здесь оборонялась 5-я стрелковая дивизия генерал-майора П.Т. Михалицына из 40-го стрелкового корпуса 3-й армии
[450].
Роттенфюрер СС Эбергард Баумгарт, бывший штабной писарь, ныне приписанный к охранной роте штаба 32-й дивизии СС, был тяжело ранен во время прорыва из котла. Он вспоминал: «Наступает ночь, но все движения в темном лесу хорошо заметны. Время идет, но ничего не происходит, только нас, группу из 15 роттенфюреров, штурмманнов и солдат, сидевших на танках, отправили назад в расположение роты. Я предполагаю, что господа из штаба хотели бы двигаться самостоятельно. Вскоре после них выступила и рота. В темноте идем по песчаным лесным тропинкам. Через некоторое время мы развертываемся веером, с приказом следить за обстановкой с обеих сторон. Мы проходим через широкую асфальтированную улицу, и я читаю надпись на дорожном указателе, что если идти назад, то выйдешь к Меркиш-Буххольцу, а если вперед, то к Хальбе. Впереди, в районе Хальбе, слышен огонь русской артиллерии. Снаряды всех калибров взрываются у верхушек деревьев, в воздухе целый водоворот из срезанных осколками древесных верхушек, падающих стволов и древесной крошки. Прыгая от укрытия к укрытию, мы выходим к железнодорожной станции. Как раз в этот момент крыша станционного склада вспыхнула, осветив все вокруг, и в свете этого огня мы читаем название станции: “Хальбе”»
[451].
Дальше события развивались следующим образом. Приблизительно через час марша, шедшие в авангарде «Тигры» из взвода унтерштурмфюрера СС Кунке (из 502-го тяжелого танкового батальона СС) выехали на прямую дорогу, обсаженную старыми деревьями. Было уже около восьми часов вечера, когда недалеко от въезда в село Хальбе танки уткнулись в противотанковое заграждение. Кунке на своем «Королевском тигре» приблизился к преграде на дистанцию до 80 метров и остановился, оценивая обстановку. В этот момент сюда вышел отряд роттенфюрера СС Эбергарда Баумгарта: «Пройдя еще 1000 метров, мы вышли к серым колоссам – это оказались три наших танка: два “Королевских тигра” и “Пантера” (за “Пантеру” Баумгарт скорее всего принял третий “Королевский тигр”. – Р.П.). Но почему они так близко друг к другу? Я был справа от них и пошел вперед, но неожиданно уткнулся в противотанковое препятствие – надежное сооружение из толстых древесных стволов и песка. Пока думаем, что же делать дальше, начинается сильный минометный обстрел. Несколько офицеров погибли, и их тела положили здесь же, рядом»
[452]. Как отметил В. Тике, описавший эти же события, «перед немецкой танковой колонной, остановившейся у противотанкового заграждения, разверзлись врата ада. На “Тигры” посыпались фосфорные и фугасные снаряды»
[453]. Основу советской обороны здесь составляли противотанковые орудия, так что Кунке даже не пытался объезжать препятствие, дабы не попасть под обстрел противотанковых пушек. Возникла заминка, стоявшие вокруг под обстрелом солдаты начали нервничать. Баумгарт вспоминал: «Что-то нужно было делать; казалось, что лучшим выходом было оставаться здесь и ждать танки». В конце концов Кунке отправился за советом к своему командиру батальона, штурмбаннфюреру СС Курту Хартрампфу. Быстро взвесив все за и против, Хартрампф решил, что рваться вперед на рожон не стоит, а лучше попытаться обойти Хальбе с остальными танками под прикрытием передовых «Королевских тигров». Однако Баумгарт этого уже не дождался: «Неожиданно: свист пуль, вспышки, дым, все случилось в один момент. Я сильно ранен в нижнюю часть моих ног, пытаюсь подняться, но тут же падаю. Я еще осознаю происходящее, но оно уже не трогает меня. Я теряю чувство реальности, у меня начинаются видения. Я вижу мою мать, сидящую на солнце, наше вишневое дерево в саду и высокий деревянный забор перед ним. Все кажется таким мирным. Когда сознание возвращается ко мне, я замечаю, что мой рот полон гравия. Я весь в крови, вытекшей из ран на моих ногах»
[454].
Пока танкисты размышляли, что же им делать дальше, в Хальбе по этому же пути вступали все новые и новые части 9-й армии. Как заметил В. Тике, район от противотанкового заграждения до церкви «стал замочной скважиной от ворот Хальбе. И некоторым особенно решительным подразделениям удалось прорваться сквозь нее в ближнем бою под фланговым огнем противника»
[455].
Оберштурмфюрер СС Берманн рассказывал о своем участии в прорыве: «Образовалась заминка (по-видимому, та самая заминка танков перед противотанковым препятствием. – Р.П.). Все разом закричали: “Пехоту вперед!”. Когда я поковылял дальше, мне встретилась колонна подвод, среди которых затесалась наша самоходка. Командир самоходного орудия был ранен и просил меня взять на себя командование. Чтобы пробиться вперед, мы должны были оставить колонну и съехать с дороги в лес. Деревья здесь были не слишком крупные, так что мы смогли проложить себе дорогу. Вскоре мы выехали на просеку и прокатили к Хальбе. Там словно разверзлись врата ада.
