В целом же, к исходу дня 24 апреля части 2-го гвардейского кавалерийского корпуса уже вели бои на северо-восточной окраине Шторкова.
В итоге всех этих событий к концу дня 24 апреля 9-я армия окончательно оказалась в окружении. Войска V горного корпуса СС, XI танкового корпуса СС и V армейского корпуса были заперты в районе Губен – Мюлльрозе – Фюрстенвальде – Кёнигс-Вустерхаузен – Люббен. Началась агония 9-й армии, которую не могли скрыть мелкие успехи немецких войск в обороне на том или ином участке фронта.
25 апреля ко 2-му гвардейскому кавалерийскому корпусу присоединились 4-я и 41-я стрелковые дивизии 69-й армии
[415]. Части дивизии СС «30 января» также получили усиление. Дело в том, что боевая группа 87-го полка СС «Курмарк», отступавшая в направлении Беескова, оттуда затем вышла к Шторкову, где с ходу приняла участие в боях с частями 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. Вот как в своих мемуарах описал эти бои С.Н. Севрюгов: «На рассвете (25 апреля. – Р.П.) с востока к Шторкову подошли 86-й и 87-й полки (СС. – Р.П.). Части 32-й моторизованной дивизии СС “Тридцатое января”, названной так в честь гитлеровского переворота 1933 года, с хода бросились в контратаку. Их встретил огонь эскадронов и батарей, танков и самоходок, находившихся в боевых порядках спешенной конницы. Эсэсовцы отхлынули назад. Эскадрон капитана Бублика овладел железнодорожным мостом на северном канале и наступал с запада на центральную часть Шторкова. Правее 12-й и 9-й гвардейские кавалерийские полки атаковали Шауэн. Головной отряд капитана Кудленко стремительным броском вдоль шоссе прорвался к озеру. Главные силы вместе с танками подполковника Беляева развертывались из-за его флангов и форсировали южный канал. Дорога на Берлин была перерезана.
Генерал Курсаков (генерал-майор П.Т. Курсаков, командир 17-й гвардейской кавалерийской дивизии. – Р.П.), получив известие о крупном успехе на правом фланге корпуса, приказал: 59-му гвардейскому кавалерийскому полку выйти из боя в северо-западной части Шторкова и атаковать город с запада и юго-запада; 61-му гвардейскому кавалерийскому полку – форсировать южный канал и очистить центральную часть Шторкова.
Около полудня эскадрон старшего лейтенанта Золотухина вышел на юго-западную окраину Шторкова, установив локтевую связь с 9-м гвардейским кавалерийским полком, дравшимся в Шауэне. Эскадрон капитана Руткова захватил железнодорожную станцию и вел бой в южной части Шторкова, но был контратакован двумя батальонами 87-го полка СС. Лавина эсэсовцев навалилась на стык эскадронов и прорвалась к вокзалу. Впереди цепей двигалось шесть “Тигров”.
Батарея старшего лейтенанта Коростелева встретила танки огнем. Не прошло и пяти минут, как два «Тигра» превратились в огромные пылающие костры, еще один замер с перебитыми гусеницами; три уцелевшие машины уползли за дома. Минометы старшего лейтенанта Харитонова частыми очередями прижали эсэсовцев к земле. Подполковник Журба ввел в бой резервный эскадрон с танковой ротой капитана Шпака… Наступая вслед за подошедшими танками, кавалеристы смяли эсэсовцев, опрокинули и погнали их обратно
[416].
Обходной маневр 3-й гвардейской кавалерийской дивизии и фланговая атака 59-го гвардейского кавалерийского полка сказались и на действиях 61-го гвардейского кавалерийского полка. В полдень эскадроны этого полка сломили сопротивление противника, форсировали южный канал и продолжали бои в заречной части города. Танки переправились через канал и атаковали “Тигров”, снова пытавшихся пробить дорогу своей пехоте на Берлин. Бой шел всю ночь. Эсэсовцы предприняли тринадцать атак, пытаясь прорваться на запад, но все их атаки были отражены…
Маршал Советского Союза Г.К. Жуков приказал 2-му гвардейскому кавалерийскому корпусу обойти Берлин с севера, разгромить противостоящего противника и выйти на реку Эльбу.
Во исполнение этого приказа генерал Крюков отдал распоряжение генералам Ягодину и Курсакову прекратить наступление, передать ликвидацию остатков 32-й моторизованной дивизии СС “30 января” частям стрелковых дивизий и немедленно выйти из боя для переброски на берлинское направление»
[417].
Упомянутые ветераном «Тигры», скорее всего, принадлежали к 502-му тяжелому танковому батальону СС, который как раз 25 апреля вел бои в районе Шторкова. По немецким данным, в этих боях батальоном был потерян «Тигр» № 505 гауптшарфюрера СС Вильгельма Шмидта, который «взорвался у Шторкова после нескольких прямых попаданий»
[418]. Также в бою с немецкой стороны могла принимать участие и бронетехника других типов, например самоходки из 32-го противотанкового дивизиона СС, по привычке идентифицированные советской стороной как «Тигры».
Интересно, что в другом советском источнике говорится, что части кавалерийского корпуса при поддержке вышеупомянутых стрелковых дивизий «отбили шесть контратак эсэсовцев, сами перешли в атаку и разгромили 32-ю дивизию гитлеровцев»
[419], хотя в мемуарах непосредственного участника событий о прямо-таки разгроме дивизии СС «30 января» речь не идет, да и количество немецких контратак указано куда больше. По итогам дня 25 апреля части 2-го гвардейского кавалерийского корпуса «в результате упорных боев» продвинулись до пяти километров
[420]. Шторков был взят советскими войсками 26 апреля.
После этого, в конце дня 25 апреля части дивизии СС «30 января», находившиеся под командованием Ханса Кемпина, были выведены из боя у Шторкова и к 26 апреля сосредоточены в районе озерного перешейка у Гребендорфа. Боевая группа 87-го полка СС через Фридердорф направилась к Приросу
[421]. Остатки зенитного дивизиона сосредотачивались в районе Хермсдорф – лесничество Хаммер
[422].
Участок между Шторковом и Вольцигом был передан смешанной боевой группе войск СС, куда среди прочего входили остатки полка СС «Фальке» и части 502-го тяжелого танкового батальона СС. Долго они там не продержались и вскоре тоже начали отступать. В район Прироса отошли некоторые подразделения 502-го тяжелого танкового батальона СС.
Пока эсэсовцы отчаянно сражались у Шторкова, 25 апреля в штаб 9-й армии пришел приказ Гитлера прорвать кольцо окружения и выйти из котла на соединение с 12-й армией Венка. Интересно, что этот прорыв вписывался в общий немецкий план по спасению Берлина. В приказе указывалось, что «действие 9-й армии является решающим для того, чтобы удалось отрезать вторгнувшиеся войска противника в оборонительную полосу города Берлин и освободить столицу Рейха. Само собой разумеется, что для этой атаки подтягивается последний резерв и что войска, прикрывающие тыл, и фланги атакующей армии должны защищаться на своих позициях до последнего патрона»
[423].
