Итак, по данным Г. Нафцигера и Г. Тессина, 32-й противотанковый дивизион СС состоял из двух рот и зенитной роты
[115]. Однако зенитное подразделение не предусматривалось штатами от 4 февраля. Не было оно создано и в дальнейшем, так как наличие в дивизионе зенитной роты не подтверждается другими источниками, в том числе и ветеранскими. В составленном Р. Михаэлисом
[116] боевом расписании указано, что дивизион состоял из трех рот штурмовых орудий, плюс штаб, рота снабжения и материально-технического обеспечения и два взвода вооруженные 75-мм противотанковыми орудиями. Точное количество 75-мм противотанковых орудий во взводах определить трудно (тем более что об их существовании упоминает один Р. Михаэлис), но скорее всего, два-три орудия на взвод. Можно предположить, что эти взводы составляли 4-ю батарею (про существование которой, опять же, упоминает лишь один Р. Михаэлис).
С оснащением дивизиона бронетехникой вопросов несколько меньше, но и здесь не все до конца ясно. Как мы уже отметили, дивизион изначально планировали оснастить семнадцатью самоходками «Ягдпанцер-IV». Такое намерение наверняка не было лишено оснований и явно опиралось на наличие данной бронетехники под рукой, очевидно, в 16-м противотанковом дивизионе СС. Отметим, что, по данным А. Муньоса, этот дивизион как раз и имел на вооружении противотанковые самоходные установки «Ягдпанцер-IV»
[117].
Вместе с этим, каких-либо данных о наличии в дивизии бронетехники именно такого типа нет, а известные документы говорят о том, что 32-й противотанковый дивизион СС вообще не имел ни одной противотанковой самоходки. Судите сами: на 8 апреля 1945 года дивизион имел на вооружении 22 самоходки Stug-III (из них две требовали длительного ремонта) и девять штурмовых самоходных гаубиц Stuh-42
[118] (из них одна нуждалась в длительном ремонте)
[119].
Штурмовая гаубица Stuh-42
Таким образом, фактически это был не противотанковый дивизион, а бригада штурмовых орудий
[120], которая к этому моменту, по штату от 1 июня 1944 года для бригад с батареями по 10 орудий, как раз и должна была состоять из 22 штурмовых орудий и девяти штурмовых гаубиц. Необходимо отметить, что, по штатам, в пехотной дивизии должно было быть лишь 14 штурмовых орудий, так что 32-й противотанковый дивизион СС был почти в два раза сильнее, чем требовалось. Исходя из наличия бронетехники, можно предположить, что роты дивизиона были вооружены по разработанным для бригад штурмовых орудий штатам: три батареи по 10 орудий – семь штурмовых орудий Stug-III и три гаубицы Stuh-42 в каждой, плюс одна самоходка в штабе батальона. В свою очередь, Р. Михаэлис предполагает, что дивизион был укомплектован по-другому: две батареи самоходок Stug-III и одна батарея гаубиц Stuh-42 (плюс одна батарея 75-мм противотанковых орудий). Начальник оружейно-технической службы
[121] дивизиона оберштурмфюрер СС Берманн также указал в своем дневнике, что 1-я и 2-я роты были оснащены Stug-III (скорее всего, Р. Михаэлис заимствовал свою информацию именно от Берманна). Тем не менее, нам такая постановка вопроса кажется крайне маловероятной, с учетом того, что командир дивизиона Краусс был фактически кадровым самоходчиком и вряд ли бы экспериментировал со структурой. Что касается Берманна, то его упоминание об оснащении дивизиона датировано разгаром боевых действий во второй половине апреля 1945 года, когда структура подразделений перемешалась.
В общем, противотанковый дивизион (а фактически – бригада штурмовых орудий, усиленная 75-мм противотанковыми орудиями) являлся главной ударной силой дивизии, одновременно играя роль и дивизиона штурмовых орудий, и противотанкового дивизиона, и особенно выделял «30 января» среди других немецких пехотных частей на Одерском фронте. Он был не только хорошо вооружен, но и, что немаловажно, хорошо организован, так как личный состав его был спаян и прошел совместную подготовку, в отличие от других подразделений дивизии.
Первоначально командиром 1-й роты дивизиона был оберштурмфюрер СС Эмиль («Джим») Шёттле
[122], 3-й роты – унтерштурмфюрер СС Альфред Штахон
[123]. Командиром роты материально-технического обеспечения был оберштурмфюрер СС Карл Хёрль (по другим данным, Хёрль был командиром 4-й роты), начальником оружейно-технической службы – оберштурмфюрер СС Берманн. Должность врача дивизиона занимал унтерштурмфюрер СС доктор Эгон Штраус
[124]. Впоследствии командиры рот неоднократно менялись.
