Книга История леса. Взгляд из Германии, страница 64. Автор книги Хансйорг Кюстер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «История леса. Взгляд из Германии»

Cтраница 64

Фитингоф писал, что в первую очередь требуется определить и изучить естественное состояние лесов. Человек должен помогать природе, если он стремится приблизить эксплуатируемые леса к естественным. Здесь прослеживаются истоки «ухода за ландшафтом» [148] – дисциплины, развитие которой начинается в 30-е годы XX века.

Для Фитингофа и его коллег было ясно, что при определении степени естественности лесов следует применять методы социологии растений [149]:

Наше глубочайшее убеждение состоит в том, что именно социологии растений предназначено прокладывать путь к новому совершенству природы, к всеобъемлющей и переосмысленной охране природы. Ведь именно эта наука указывает нам путь, который проходят в своем развитии растительные сообщества до конечной (климаксной) стадии; тем самым она помогает нам получить показатели естественности любого наблюдаемого нами леса. Без помощи этой науки политика в сфере лесопользования никогда не рискнула бы поддержать идеи охраны природы, потому что ей грозили бы обвинения в пропаганде охраны природы как таковой, что выглядит как мысль странная и мечтательная. Если бы мы прежде знали законы социологии растений, мы могли бы предотвратить бесконечное множество экономических просчетов. Социология растений – естественное звено между охраной природы и политикой в сфере лесопользования, она владеет ключом для оценки влияния человека на жизнь лесного растительного сообщества.

И далее:

Нужно серьезнейшим образом позаботиться о том, чтобы наше возвращение к немецкому лесу осуществлялось методами, осмысленными с точки зрения социологии растений. Кроме того, нам нужны гарантии того, что повсюду, где заложена основа для такого созидания, обращение с лесом и далее осуществлялось в том же духе; и в этом случае речь идет не о выращивании лесов, известном нам из теории, а о стремлении народа, находящегося в решающей фазе культурного развития, к формам, стоящим выше хозяйственных интересов. Для этого народа определяющим стало понятие «жизненного пространства», и он требует, чтобы то же понятие применялось в таких сферах, которые, как лес, теснейшим образом связаны с его жизнью и историей.

Лес, витавший в воображении Фитингофа, должен был на долгое время стать декорацией «Тысячелетнего рейха». Однако Фитингоф сильно переоценивал социологию растений, которой предстояло определять степень естественности изучаемых лесов. Метод, введенный в первую очередь Жозиасом Браун-Бланке, швейцарским ученым, преподававшим в Монпелье, и поддержанный в Германии, в частности Рейнхольдом Тюксеном, позволяет четко классифицировать растительный покров. В этом, собственно, и состоит подлинная значимость исследований по социологии растений. Однако если на их основе хотят делать вывод о степени естественности растительности, то опираются не на точную естественно-научную аргументацию, а на предположения, гипотезы. Можно представить себе и даже нанести на карту растительность климаксной стадии, но нужно отдавать себе отчет в том, что это будет всего лишь модель, которую нельзя реализовать на практике. Главное, нет никаких оснований считать состояние, выявленное на данной территории методами социологии растений, стабильным, ведь при этом не учитывается естественная динамика экосистем. И леса не так уж долговечны, и считать наблюдаемое нами сегодня состояние растительности «конечным» тоже нельзя. Кто может это знать?

В 1930-е годы, да и позже, естественными климаксными лесами считались различные типы буковых и дубово-грабовых лесов. Однако с учетом современных данных по истории растительности нужно признать, что как многие буковые леса, так и почти все дубово-грабовые леса Центральной Европы не являются в собственном смысле слова «естественными», а возникли либо сформировались под влиянием человека – в разные периоды истории то более, то менее интенсивного.

Но вожди Третьего рейха воспринимали лес как вполне подходящую декорацию для своего «идеального государства» и широко пропагандировали компромисс между экологией и экономикой под государственным, то есть тоталитарным руководством. Их пропагандистские выступления за сохранение жизненной среды привлекли к ним симпатии и принесли очки, чего они, конечно же, и добивались. Уже в первые годы существования Третьего рейха было издано несколько законов, посвященных лесам: «Имперский закон против разорения лесов» от 18 января 1934 года, «Имперский закон об охоте» от 3 июля 1934 года, «Закон о видовом составе лесов» 1934 года (запрет использовать при посадке лесов семена, чуждые по происхождению данной территории); «Указ главы Имперской лесной службы года против рекламы в лесу» от 18 мая 1935 года; «Имперский закон об охране природы» от 26 июня 1935 года; «Постановление о введении в действие Закона от 31 октября 1935 года»; «Постановление об охране природы» («Постановление об охране дикорастущих растений и неохотничьих видов диких животных») от 18 марта 1936 года. Высшая инстанция, ведающая вопросами леса, в которую входила также Имперская служба охраны природы в Берлине, стала в 1934 году Имперской лесной службой, очень авторитетной, что видно уже по тому, что она была наделена правами имперского министерства. Возглавлял ее имперский форст- и егермейстер Герман Геринг. В последующие годы многие природные территории были объявлены охраняемыми.

«Имперский закон об охоте» был также выдержан в природоохранном стиле. Юстус Бётхер писал:

Закон об охоте также дополняет программу охраны природы, так как он объявляет угрожаемые виды дневных и ночных хищных птиц, а также и других животных (например, тюленей, каменную куницу, хорька) видами, «на которые возможна охота». Если до этого наши виды сов могли без разбора уничтожаться, то теперь это стало невозможным, поскольку только допущенный к охоте человек имеет право стрелять в какое-либо животное. Тот факт, что в определенные периоды года теперь запрещена охота на такие виды, как тюлени, лесная куница, скопа, канюки и чайки, отчетливо выражает стремление предотвратить их вымирание.

Теперь были увязаны друг с другом интересы не только лесников и защитников природы (бывших противников), но и охотников. Все они были подчинены «большим общим целям». Не говорилось, правда, о том, что отныне «тотальному государству» давалось в руки средство регулировать охоту на значительно большее число видов животных, чем прежде. Право на охоту получали теперь только «физические лица», а не охотничьи общества, то есть, к примеру, группа крестьян права на охоту уже не имела. Охоту следовало осуществлять только под руководством лица, обладавшего правом на нее, либо же это привилегированное лицо отправлялось на охоту в одиночку. Охотникам из числа национал-социалистов, прежде всего самому Герману Герингу, это сулило ничем не омраченные, разнообразные охотничьи забавы, причем совершенно легальные.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация