– Ради бога, оставь его в покое, – сказала миссис Дуган.
– Ты бы так не говорила, если б тебе пришлось всю ночь не спать из-за его чесотки.
– Порой мне кажется, чесотку вызывают все эти твои разговоры.
– Это лишний раз доказывает, что ты ничего не понимаешь.
У Мэйкона вдруг возникло чувство ирреальности. Что сказала бы Сара, увидь его здесь? Он представил ее насмешливую улыбку. Роза и братья оторопели бы. А Джулиан сказал бы: «Ха! Случайный турист в Тимониуме».
Миссис Дуган подала пироги с тремя разными начинками, Клэр всех обнесла кофе. Поверх джинсов она надела широкую вышитую юбку в сборку – подарок Мюриэл, на прошлой неделе купленный в комиссионке. Наряд ее напоминал какой-то национальный костюм.
– Как насчет ликера, мам? – спросила Клэр. – Давай откроем бутылку Мэйкона?
– Может, он хочет, чтобы ты называла его «мистер Лири», дорогая.
– Нет-нет, пожалуйста, по имени, – сказал Мэйкон.
Наверное, семейство долго обсуждало его возраст и так далее. Ну уж конечно: слишком старый, слишком длинный, да еще вырядился в костюм с галстуком.
Миссис Дуган отведала ликер и сказала, что в жизни не пила ничего вкуснее. А Мэйкону ликер напомнил фтористый состав, которым дантист покрывал ему зубы, он ожидал чего-то другого.
– Вся эта сладенькая подкрашенная водица хороша для дамочек, но лично я предпочитаю глоток виски, – сказал мистер Дуган. – Хлебнем, Мэйкон?
Он принес бутылку «Джека Дэниэлса», в которой виски осталось на донышке, и две стопки. Одно лишь появление бутылки как будто развязало ему язык.
– Ну вот! – Мистер Дуган уселся за стол. – На чем ездите, Мэйкон?
– Езжу? А, на «тойоте».
Мистер Дуган нахмурился.
– Папа презирает иностранные машины, – рассмеялась Клэр. – Он их ненавидит.
– Чем же вам не глянутся американские авто? – спросил мистер Дуган.
– Да нет, вообще-то…
Мэйкон хотел сказать, что у жены его «форд», но передумал.
– Раньше у меня был «рамблер», – доложил он, принимая стакан от мистера Дугана.
– Надо вам попробовать «шевроле», Мэйкон. Как-нибудь загляните ко мне в салон, у вас глаза разбегутся. Что вы предпочитаете? Семейный, компакт?
– Наверное, компакт, но…
– Одно вам скажу: ничто на свете не заставит меня продать вам двухдверный субкомпакт. Нет, сэр, можете упрашивать, рыдать, ползать на коленях, я не продам вам этот гроб на колесах, на котором нынче все помешались. Я говорю своим покупателям: вы думаете, говорю, у меня нет принципов? Перед вами, говорю, принципиальный человек, и если, говорю, вам хочется субкомпакт, ступайте эвон к Эду Маккензи. Вот он вам продаст за милую душу. Вон Мюриэл-то чуть с жизнью не распрощалась в этакой хреновине.
– Да ну, пап, ничего подобного, – сказала Мюриэл.
– Была, можно сказать, на волосок от смерти.
– Я не получила ни единой царапины.
– Машину сплющило, как консервную банку.
– Из всех потерь – затяжка на чулке.
– Значит, у Мюриэл своя машина забарахлила, – начал рассказ мистер Дуган, – и доктор Кейн предложил подбросить ее к «Мяу-Гав». И вот какая-то баба-дура выехала прямо перед ними. Она, вишь ты, делала левый поворот…
– Дай я расскажу, – перебила миссис Дуган и подалась вперед, сжимая в руке рюмку с ликером: – Я только вернулась из магазина, где кой-чего прикупила на школьные завтраки для Клэр. Этот ребенок ест что твой взрослый. Звонит телефон. Я сваливаю покупки и бегу ответить. Мужской голос: «Миссис Дуган?» Да, говорю. «С вами говорят из балтиморской полиции по поводу вашей дочери Мюриэл». Боже мой, думаю. Сердце оборвалось, ищу, куда бы присесть. А я все еще в пальто и косынке, из-за которой толком не слышу, но снять ее не догадаюсь, потому как вся обомлела. В тот день дождь лил как из ведра. Господи боже мой, думаю, что еще стряслось с Мюриэл…
– Ты уходишь от темы, Лилиан, – сказал мистер Дуган.
– Ничего я не ухожу! Я рассказываю о несчастном случае с Мюриэл.
– Ему неинтересно слушать твои причитания, он хочет знать, почему не надо брать субкомпакт. Значит, баба вылетает на левый поворот прямиком перед малолитражкой доктора Кейна, и ему ничего не остается, как в нее въехать. У него преимущественное право проезда. Интересно, что вышло? Машина его, кроха «пинто», всмятку. У старого доброго «крайслера» той бабы вмятинка на крыле. Скажете, вы все еще хотите субкомпакт?
– Да я…
– И вот еще что, – сказала миссис Дуган. – Доктор Кейн купил новую машину, но уже больше не предлагал подвезти Мюриэл.
– Мам, мы живем в разных районах.
– Он холостяк. Вы с ним не знакомы, Мэйкон? Мюриэл говорит, он просто красавчик. В свой первый рабочий день она сообщает: представляешь, мам – звонит мне по телефону, – представляешь, начальник мой не женат, писаный красавец, профессионал и, девчонки говорят, даже ни с кем не помолвлен. Потом он ее подвозит, они попадают в аварию, и новых предложений уже не поступает. Даже когда она намекает, что нынче без машины, он молчит.
– Да он живет в районе Таусон, – сказала Мюриэл.
– Видимо, он считает, что ты приносишь неудачу.
– Он живет в Таусоне, а я на Синглтон-стрит! Чего ты хочешь?
– После аварии он купил спортивный «мерседес», – вставила Клэр.
– Ох уж эти спортивные машины! – скривился мистер Дуган. – Слышать о них не хочу.
– Можно выйти? – спросил Александр.
– Я очень рассчитывала на доктора Кейна, – печально сказала миссис Дуган.
– Хватит, мам.
– И ты надеялась! Сама говорила!
– Пожалуйста, замолчи и пей свой ликер.
Миссис Дуган покачала головой, но отхлебнула из рюмки.
Они уехали ранним вечером, когда последний свет истаял в воздухе, словно хрустальном от морозца.
– Приезжайте еще! – на пороге выпевала Клэр. – Спасибо за юбку! Веселого Рождества!
Рядом, зябко ежась под накинутым на плечи свитером, стояла миссис Дуган. Мистер Дуган махнул рукой и скрылся – видимо, опять пошел проверять трубы.
Теперь машин было много. Встречные фары сверкали, точно маленькие белые кляксы. По радио, до следующего года позабывшего про Рождество, крутили «Я обрезалась осколками твоего разбитого сердца»; на заднем сиденье ящик с инструментами тихонько гремел, словно аккомпанируя исполнительнице.
– Ты злишься, Мэйкон? – спросила Мюриэл.
– Злюсь?
– Злишься на меня?
– Вовсе нет.
Мюриэл глянула на Александра и больше ничего не сказала.
На Синглтон-стрит добрались уже к ночи. На тротуаре близняшки Батлер в одинаковых лиловых куртках болтали с двумя парнями. Мэйкон припарковался и, открыв заднюю дверцу, увидел, что Александр спит, уронив голову на грудь. На руках он внес мальчика в дом. В гостиной Мюриэл освободилась от поклажи – набора инструментов, настольной игры и пирога, который им всучила миссис Дуган, – и тоже прошла к лестнице. Мэйкон поднимался боком, чтобы ноги Александра не чиркали по стене. В маленькой спальне он уложил мальчика в кровать.
