– Дорогие родители! Тут вот ваш сын стоит. Говорит, что вы с радостью отпустите его со мной, если я захочу, чтобы он стал моим слугой. Мне он вовсе не нужен. Есть у меня слуги уже. Да и не могу же я вот так взять и забрать у родителей сына. Я же все-таки не зверь. Я же понимаю, что вы, как родители, без Гианта не сможете обойтись. Так ведь? Вы же не хотите, чтобы я у вас сына себе забрал? Не нужно бояться меня обидеть. Поэтому смело отвечайте «нет». Я точно не разгневаюсь на вас. Вам же наверняка жалко расставаться с сыном? Он же вашей опорой в старости будет. Вы ведь хотите, чтобы ваш чудесный малыш остался с вами и я его не забирал себе? Иначе кто же будет вас в старости кормить и поить?
После своей речи Шизл победоносно взглянул на Гианта, который стоял и понимал, что его надежды пристроиться к богу разбились в хлам. Дальнейшая его жизнь, которую он рассчитывал круто развернуть, уже на середине монолога Шизла представилась ему довольно ясно и серо, то есть в своем обычном окружении. Гиант, конечно, ожидал, что божество не будет настаивать на том, чтобы родители отпустили сына на все четыре стороны. Но он явно не думал, что Шизл до такой степени не будет сильно настаивать. И по победоносному взгляду божества было абсолютно понятно, что у бога нет ни малейшего сомнения в том, что он наконец-то избавится от надоевшего ему мальчишки. Поэтому реакция родителей на речь Шизла была крайне удивительной для обоих:
– Благодарю тебя, великий бог, за то, что тебе что-то от нас понадобилось, – сказал радостно и благоговейно отец Гианта, упав вместе с матерью на колени перед Шизлом. – На все твоя воля! Мы счастливы, что ты выбрал себе в дар нашего сына! Мы никогда не забудем твою благодать, которую ты послал нам! Мы и мечтать не смели, что именно нашу семью ты выберешь, чтобы избрать угодную тебе жертву от твоих презренных рабов!
Шизл на мгновение остолбенел, услышав это. Он никак не рассчитывал, что его недавнее красноречие было потрачено впустую. Он даже не успел что-либо ответить, тогда как отец Гианта продолжал:
– О, великий бог! Угодно ли будет тебе пойти с нами прямо сейчас в деревню?
– Это еще зачем? – спросил ошарашенный Шизл.
– У нас жертвенный камень там, – продолжал отец.
– И что? Зачем мне сдался ваш жертвенный камень? – уточнил Шизл, вообще не понимая, что конкретно вокруг него происходит.
– Если не хочешь идти в деревню, мы можем Гианта и здесь прям в поле зарезать, если тебе будет угодно принять такую жертву, великий бог! – невозмутимо сказал отец.
Шизл, мягко говоря, обалдел. Он даже какое-то время не знал, что ответить. Даже не пытаясь справиться со своими эмоциями, он заорал:
– Вы сумасшедшие, что ли, совсем? Зачем мне ваш сын, да еще и зарезанный??? Мне он и живой-то не сильно нужен был! А уж от мертвой его тушки какая мне польза?
– Ну ты же сам сказал, великий бог, что желаешь, чтобы Гиант был принесен тебе в жертву, – вмешалась в разговор мать. – Твое желание для нас священно, великий бог! Для нашей семьи это великая честь!
– Понятно все с вами, идиоты! – продолжал эмоционировать Шизл. – Я не просил никого приносить в жертву. Я сказал, что Гиант хочет, чтобы я его взял с собой к себе в слуги. А я при этом понимаю, что сын вам самим нужен, и вы его не захотите отпускать со мной. Поэтому я предложил вам подтвердить, что вы хотите, чтобы Гиант остался при вас и чтобы я его не забирал. Всего лишь скажите, что хотите, чтобы сын жил с вами. Это все, что я от вас обоих хочу услышать!
– Да как же мы, твои рабы, смеем ставить наши желания выше твоих, великий бог! – заговорил отец. – На все твоя воля! Ты защитил всех нас от неминуемого голода. Если тебе понадобилась жизнь Гианта в обмен на многие другие жизни, которые ты сегодня спас, мы только счастливы принести тебе эту жертву.
– Да сдалась мне жизнь вашего Гианта! – продолжал Шизл на повышенных тонах, заметно озверевший от нежданной тупости его собеседников. – Вы вообще способны понимать, что вам говорят?
Отец с матерью молчали и просто таращились на Шизла. Толпа, видимая в опустившихся сумерках уже менее четко, тоже вела себя довольно тихо. И только физиономия Гианта, выражала такую небывалую радость, что Шизлу в глубине души хотелось двинуть по этой самой физиономии.
– Шизл, ну вот видишь, родители готовы меня с тобой отпустить, – пискнул довольный паренек. – И я не встревал в ваш разговор, как мы и договаривались с тобой… Ну так что, идем в твой божественный огненный шар?
Шизл злобно взглянул на Гианта, ничего не ответил, развернулся и молча двинулся в сторону своего вимана. Паренек побежал за ним. «Ни фига себе, слетал, закопал аппаратик! – злился в мыслях Шизл на все произошедшее сегодня. – И что теперь мне делать с этим мальчишкой? Вроде глупый, недоразвитый. А присосался ко мне так, что не отвяжешься теперь от него никак!»
– Послушай, Гиант, а ты что, вообще не хочешь своим родным даже «до свидания» сказать? – спросил Шизл у парнишки, а сам подумал: «Я бы, наверное, тоже не стремился попрощаться с теми, кто меня только что с радостью готов был прирезать без какой-либо на то нужды, просто ради собственного непроанализированного убеждения, что именно так и надо сделать».
– А зачем? – удивленно спросил Гиант. – Они же знают, что я с тобой ушел.
Шизл продолжал идти и размышлять над произошедшим. Увиденное никак не укладывалось в его картину мира. «Эх, и идиоты! С какой же легкостью готовы были убить собственного сына! – думал Шизл, пытаясь хоть как-то объяснить случившееся. – И даже мать не попыталась воспротивиться и вполне нормально приняла выдуманную ими же самими необходимость его убить. Ну, не может же быть ей до такой степени не жаль собственного ребенка? Ведь когда я только прилетел и хотел подойти к нему, чтобы поговорить, она же бросилась на его защиту». Но помимо размышлений об отношении родителей к Гианту, Шизла мучил и другой вопрос – почему эти люди не имели ни малейших сомнений в том, что Шизлу очень нужна смерть ни в чем не повинного мальчишки? Мысли о том, что человечество так плохо думает о нем и об ему подобных, притом что они столько полезного сделали для людей, не могла не задевать Шизла. Внезапно он остановился, резко развернулся и пошел обратно. Гиант в точности повторил его траекторию. Шизл подошел к родителям паренька, которые все еще стояли на том же месте и снова шлепнулись на колени при виде божества.
– Эй, друг, послушай, поднимись, – сказал Шизл отцу Гианта и взял его за плечо, пытаясь поднять. – И ты, женщина, вставай давай.
Парочка покорно поднялась, исполненная желания угодить божеству всем, чем угодно.
– Я не знаю, с чего вы решили, что мне нужна была смерть вашего сына, – сказал Шизл очень громко, чтобы слышали все остальные тоже. – Но я хочу, чтобы вы все тут знали, что Гианта я забираю исключительно себе на службу. И убивать его у меня даже в мыслях не было! Я прошу, вернее, я требую от вас, чтобы вы перестали думать, что нам, богам, нужны человеческие жертвы и какое-либо кровопролитие. Если у вас мозгов не хватает понять, почему так, то просто зарубите это себе на своих носах и не думайте иначе! И Гиант жив-здоров останется, и в гости к вам я его даже буду отпускать иногда!
