Одни говорили, что она была родом из Германии, другие уверяли, что она была дочерью трактирщика из Праги. Сама себя она называла по-разному: Франк, Шель, Тремуйль и т. д. А зимой 1773/74 годов она объявила себя Елизаветой II (дескать, по имени матери, императрицы Елизаветы Петровны).
По ее версии, в младенческом возрасте «дочь Елизаветы Петровны» вывезли сперва во Францию в город Лион, а затем в Голштинское герцогство, в город Киль. В 1761 году она вновь оказалась в Петербурге, но Петр III, взойдя на престол и опасаясь своей конкурентки, выслал ее в Сибирь (или в Персию). Тогда-то она и узнала о своем происхождении, но, опасаясь возвращаться в Россию, принялась странствовать по Европе, чтобы добиться признания своих прав.
Первые реальные следы незнакомки обнаруживаются в Берлине, откуда она через Гент и Лондон в 1772 году прибыла в Париж. Здесь она именовала себя Али Эмете, княжна Владимирская с Кавказа. В Париже «княжна Владимирская» жила на широкую ногу, завела обширные знакомства. Однако вскоре такая жизнь окончилась тем, что княжна совершенно запуталась в долгах и была вынуждена бежать во Франкфурт-на-Майне, где ее, однако, сразу посадили в тюрьму. Ее выручил граф Ф. Лимбургский, по уши влюбившийся в авантюристку и всерьез хотевший жениться на ней. Пользуясь его сердечным покровительством, она около полутора лет прожила в его графстве Оберштайн.
В декабре 1773 года впервые пронесся слух, что под именем «принцессы Владимирской» скрывается прямая наследница русского престола – княжна Елизавета Алексеевна Тараканова, дочь Елизаветы Петровны и ее фаворита графа Разумовского, плод их законного, хотя и тайного, брака. Вполне вероятно, что первопричиной, заставившей самозванку принять на себя имя княжны Таракановой, была элементарная потребность в деньгах – всю жизнь она была в долгах, как в шелках. Граф Лимбургский, несмотря на любовь, деньгами ее не баловал. Зато граф имел притязания на Голштинию (Шлезвиг-Гольштейн) – «родину русских императоров», маленькое герцогство, имя которого так часто появляется на страницах русской истории XVIII столетия…
Судя по всему, граф Лимбургский в принципе ничего не имел против превращения своей любовницы в наследницу российского престола, хотя и предостерегал ее от необдуманных действий. Однако возле княжны Таракановой уже появился некто, прозванный «мосбахским незнакомцем» и который при ближайшем рассмотрении оказался небогатым и незнатным польским шляхтичем-эмигрантом Михаилом Доманским, связанным с так называемой Генеральной конфедерацией.
Зимой 1773/74 года, когда «принцесса Елизавета» путешествовала по Европе, лидеры Генеральной конфедерации начали разрабатывать планы вторжения в Российское государство, стремясь использовать начавшуюся войну России с Турцией.
Кроме того, в самой стране изрядно мутил воду Емельян Пугачев, который выдавал себя за царя Петра III. В свою очередь, самозванка стала распускать слухи, что Пугачев – ее родной брат и действует с ней заодно. Однако чем ближе ей казался российский престол, тем настойчивее она отделяла себя от родства с Пугачевым. В 1775 году она уже заявляла английскому посланнику в Неаполе, что Пугачев не ее брат, а донской казак, получивший заботами ее матери императрицы Елизаветы Петровны «блестящее европейское образование».
В 1774 году возле княжны Таракановой появляется князь Карл Радзивилл, маршал Генеральной конфедерации, воевода виленский. Он довольно прозрачно намекнул самозванке, что поляки готовы оказать ей помощь. Взамен же, став русской императрицей, «Елизавета II» должна будет вернуть Речи Посполитой Белоруссию, заставить Пруссию и Австрию восстановить Польшу в пределах 1772 года.
План действий был таков. Самозванка с Радзивиллом отправляются в Константинополь. Здесь создается польско-французский добровольческий корпус, во главе которого «княжна» прибывает на театр военных действий русско-турецкой войны и обращается к российской армии как «законная наследница престола», склоняя ее на свою сторону…
В июне 1774 года корабль с самозванкой, Радзивиллом и добровольцами на борту отправился в Константинополь, но из-за непогоды и дипломатических осложнений вся команда застряла в Дубровнике (Рагузе), поселившись в доме французского консула.
Тем временем у самозванки созрел план установить связь с командованием русской эскадры, находившейся у берегов Италии. «Постараюсь, – писала она 10 июля 1774 года одному из своих корреспондентов, – овладеть флотом, находящимся в Ливорно; это не очень далеко отсюда»…
Это не на шутку встревожило Екатерину II. Новоявленная княжна ведь не просто выдавала себя за дочь Елизаветы Петровны, но и заявляла права на российский престол. А сама-то Екатерина II, как мы помним, заняла престол не совсем законно, в результате дворцового переворота. Поэтому Екатерина II велела графу А.Г. Орлову, находившемуся с русской эскадрой в Средиземном море, «поймать всклепавшую на себя имя во что бы то ни стало» – и переправить ее в Россию.
Разрабатывая план ареста самозванки, Екатерина и Орлов были озабочены захватом находившихся при ней бумаг. В одном из писем к Орлову княжна сообщала, что у нее есть копии с подлинных завещаний Петра I, Екатерины I и Елизаветы. А в августе 1774 года самозванка прямо заявила Орлову, что собирается опубликовать в европейских газетах названные документы, которые, в особенности завещание Елизаветы Петровны, якобы подтверждают ее права на русский трон.
По мнению историка В.П. Козлова, эти бумаги, скорее всего, были фальшивыми, но они ведь могли послужить основанием для нового дворцового переворота?..
Самозванка тем временем наделала очередные долги, и ей надо было как-то выкручиваться. Тем более что пришло известие о заключении Кючук-Кайнарджийского мира между Россией и Турцией, и Радзивилл с другими поляками стали думать, как бы откреститься от псевдокняжны.
Самозванка в отчаянии пошла на отчаянный шаг. Через англичанина Монтегю она пересылает личное письмо графу А. Орлову. К письму были приложены манифест от имени «Елизаветы II, Божиею милостию княжны Российской» и копия подложного «Завещания императрицы Елизаветы Петровны», в котором Елизавета якобы завещала права на русский престол своей дочери. В письме к Орлову самозванка писала, что блистательные успехи народного восстания, затеянного братом ее, «называющимся ныне Пугачевым», ободряют ее как законную наследницу русского престола к предъявлению своих прав. Ей содействуют в этом турецкий султан и многие монархи Европы. Она имеет множество приверженцев в России. В заключение «княжна» обещала Орлову свое покровительство, величайшие почести и «нежнейшую благодарность».
Поняв, что самозванка ищет с ним контакт, Орлов направил к ней своего эмиссара. Его адъютант И. Христинек в январе 1775 года отыскал самозванку и вступил с ней в переговоры, назвавшись лейтенантом русского флота. Он намекнул, что граф Орлов питает «живейшее участие» к судьбе «дочери императрицы Елизаветы».
Встреча Орлова и «княжны» состоялась в феврале 1775 года в Пизе, куда самозванка прибыла под именем графини Силинской (Зелинской). Здесь Орлов впервые увидел знаменитую авантюристку.
Своим обликом она напоминала итальянку. Самозванка в совершенстве владела французским и немецким языками, могла объясняться по-английски и по-итальянски, но совсем не знала русского языка и плохо разбиралась в русской истории. Так, она считала сестрой своей «матери» императрицу Анну Иоанновну, спутав с нею Анну Петровну, мать Петра III.
