У французских спецслужб появилась смелая версия, что все свои шифровки Мата Хари кодировала с помощью музыкальных нот. Глава французской контрразведки Жорж Ладу приставил к ней двух агентов наружного наблюдения, которые писали в своих отчетах, что она ведет себя как куртизанка, посещает офицеров и живет на широкую ногу даже в тяжелые военные годы. Ладу предложил ей 25 тысяч франков за каждого сданного вражеского шпиона, и алчная артистка стала двойным агентом.
Во время поездки в Роттердам Мата Хари была арестована британцами по ошибке: ее приняли за другую шпионку – Клару Бендикс. Тогда недоразумение было улажено, и артистка вновь курсировала между Мадридом и Парижем: в Испании она снабжала донесениями немцев, во Франции – их противников.
Вскоре в эфире радиостанции Эйфелевой башни в Париже была перехвачена радиограмма, в которой сообщалось о том, что немецкая разведка в Мадриде перечислила амстердамскому агенту «Н 21» 15 тысяч марок за выполненную задачу. Еще одно письмо предписывало агенту H 21 «вернуться во Францию и продолжить выполнение своей задачи, за что агенту будут перечислены 5000 франков», которые должен передать консул Крамер.
Это послужило причиной ареста Маты Хари. В начале 1917 года она вернулась в Париж, где 13 февраля и была задержана. Её обвинили в том, что она шпионила в пользу Германии, и поместили в тюрьму Сен-Лазар.
Расстреляли Мату Хари 15 октября 1917 года под Парижем, возле замка Венсан. На казнь она вышла в роскошном платье и помахала солдатам перчаткой. При этом ее адвокат разрыдался, а один из стрелков расстрельной команды упал в обморок.
Существует версия, что судебный процесс Маты Хари в 1917 году был чисто демонстративным, рассчитанным на ее громкое имя, поскольку толку от шпионки было немного. Она действительно встречалась с офицерами, но в основном для сексуальных услуг, которые они щедро оплачивали. Найденную у нее трубку с непонятной жидкостью контрразведчики приняли поначалу за невидимые чернила, но на допросе Мата Хари, усмехнувшись, объяснила настороженным мужчинам, что это средство контрацепции.
Очевидно, еще одной причиной гибели танцовщицы стал ее собственный характер: привыкшая фантазировать артистка построила свою биографию на вымысле и сама попала в эту ловушку. А французской контрразведке срочно нужна была показательная жертва, чтобы оправдать собственные провалы в тайной войне с Германией.
Осторожный Жюль Зильбер
Автор мемуаров Жюль Зильбер не был новичком в шпионском деле, да и образование позволяло: он работал военным врачом еще во времена англо-бурской войны и знал бурский язык. В детстве он попал с родителями в Африку и говорил по-английски без акцента, а также знал африканские наречия.
В начале Первой мировой войны Зильбера послали в Лондон, где он снял небольшую квартиру в Черинг Кросс и стал почтовым цензором британской контрразведки М-15. Зильберу несказанно повезло: его заброска в тыл врага была тщательно подготовлена, британская контрразведка ничего не заподозрила, а работа в почтовом ведомстве Солсбери требовала не риска, а внимания и хорошей памяти. Вначале ему приходилось запоминать большие тексты, которые он не мог копировать у всех на глазах, но позднее Зильбер получил фотографическое оборудование и сделал у себя в ванной лабораторию для проявки фотографий.
Немецкий педантизм очень помог Зильберу. Он заранее продумал, как обеспечить себе алиби, и никогда не уходил из дома на тайную встречу, не заручившись заранее концертными и театральными билетами. В почтовом ведомстве его считали завзятым театралом и любителем музыки.
Зильбер не только находил в почте нужные ему сведения, но и саботировал работу британской контрразведки, путая корреспонденцию и смешивая с общим потоком заинтересовавшие его письма. Многие думают, что секретная информация содержится в основном в правительственной переписке, но это не так. Наиболее важные сведения можно обнаружить в частных письмах, газетной и банковской корреспонденции. Зильбер обращал внимание на письма восторженных девушек, откровенно рассказывавших в письмах подругам, где служат их приятели. Так, одна молодая особа, сообщая живущей в Канаде сестре о своем женихе, невольно подсказала Зильберу местоположение и параметры крупнейшей подводной лодки, на которой служил ее жених, награжденный отпуском за боевые заслуги. Зильбер, взяв выходной, отправился по назначению и засел с биноклем поблизости от лодки. Он наблюдал весь процесс погрузки и смог пересчитать и зарисовать укрепления корабля.
Второй нечаянной «респонденткой» Зильбера стала газетная репортерша Молли. Довольно быстро он понял, что Молли – вымышленное имя, а девица на самом деле работает вовсе не журналисткой: свои обзоры она посылала тетке в Массачусетс, и они содержали секретную информацию. Молли и в голову не приходило, что все ее письма читает немецкий шпион.
В начале Первой мировой войны Зильбера послали в Лондон, где он снял небольшую квартиру в Черинг Кросс
Особое торжество испытал Зильбер, когда наткнулся в частном письме, отправленном в США, на упоминание секретной встречи руководителей центральных держав летом 1917 года. Проживавший в Нью-Йорке адресат письма оказался одним из директоров банка «Морган».
Зильбер оставался в британской контрразведке до конца июня 1919 года и ни разу не был заподозрен. От директора М-15 он даже получил благодарность и премию за многолетнюю честную службу. Высшие чиновники узнали о деятельности Зильбера лишь через 15 лет, когда он вышел в отставку и жил уже далеко от берегов Туманного Альбиона.
– Зильбер был шпионом? – удивился руководитель почтового ведомства Британии сэр Эдвард. – Да что вы такое говорите! Этого просто не может быть!
Роковая ошибка Карла Хайнца Лоди
Трагичнее сложилась судьба известного разведчика Карла Хайнца Лоди: он родился в 1977 году в семье офицера и с детства был склонен к риску. Сведения о военном флоте, которые он добывал, оказались крайне важны для немцев. 5 сентября 1914 года был взорван флагманский крейсер «Пэсфайндер», окруженный эскортом катеров. Из 270 человек экипажа большая часть погибла. И эта атака, и взрывы в артиллерийских погребах были результатом донесений Лоди. Отправляя 6 сентября 1914 года свое второе донесение, Лоди в эйфории от первой удачи забыл зашифровать его. Донесение застряло в ведомстве почтового контроля, и за агентом установили наблюдение. Следующее донесение также было перехвачено. Заметив слежку, Лоди с фантастическим хладнокровием явился в полицию и пожаловался. Его спокойствие смутило полицейских, и перед ним извинились. Следующей рискованной ситуацией стала случайная встреча со знакомым американцем, который мог его выдать, и Лоди уехал в Лондон.
Карл Лоди и его письмо в Стокгольм
