Временами он улетал в мир воспоминаний и видений, и это его спасало.
Перед его глазами проходили самые яркие мгновения его славной, молодой, полной приключений жизни. Он вспоминал о мудрых словах степных биев и подвигах великих воинов, и эти видения придавали ему силу. Он начал медленно ослабевать, истощаться телесно, но внутренний огонь его души неугасимо горел, и очи хана искрились, выражая непоколебимую решимость и отвагу.
Ему вспоминались те события, в которых он сам участвовал, а также приключения батыров, о которых он услышал из уст сказителей-жыршы.
Однажды в бою с джунгарами разгоряченный хан увлекся атакой и оторвался от своих батыров. И в разгар боя пал боевой конь Аблая. Свирепый воин-торгаут на полном скаку ударил ханского коня в бок копьем, и благородное животное, не издав ни звука, замертво рухнуло в ковыльную землю. Хан быстро вскочил на ноги и увидел, что остался один в окружении довольно крупного отряда торгаутов и дурбутов. Джунгары начали плотно сжимать кольцо, и их сабли уже со свистом сверкали над головой. Легендарный хан решил встретить смерть с подобающим ему достоинством и приготовился к схватке. Как молния блеснуло в сознании горькое сожаление о том, что он еще не сумел, не успел сделать многие великие дела для своего народа! И стиснул зубы от досады и ярости.
Вдруг как вихрь прилетел всадник на синем коне с криком: «Алдияр, аттан!» и, спрыгнув на землю, подал Аблаю повод уздечки. Это был молодой, горячий воин. «Скачите скорее!» – взмолил он хана. «А как же ты?» – спросил хан. «Казахам нужен такой хан, как ты! А если по гибну я, родятся еще батыры!» – «Нет! Я не оставлю тебя!» – сказал решительно хан. «Послушайте, какой смысл, если мы погибнем оба вместе?! Уходите, или я сам зарублю вас, чтобы вы не достались джунгарам!» И грозно сверкнув глазами, батыр почти насильно посадил Аблая на своего коня и стегнул кнутом. Синий конь понесся ураганом, разрезая ряды джунгар. Он вынес с поля боя живым и невредимым надежду казахов.
После боя хан Аблай велел своим приближенным разыскать отважного батыра, разузнать о нем. Оказывается, это был Ер Жанибек батыр, из рода керей. И ему удалось выйти живым из той кровавой бойни, перебив множество врагов, ускакать на их же коне! Хан Аблай поблагодарил героя, и воспоминание о славном подвиге Жанибек батыра, готового пожертвовать собственной жизнью за своего хана, то есть за родную страну, всегда радовало его сердце и придавало уверенность и силу! Рассказывали, что однажды Жанибек в отрочестве заснул на холме и искавший его нагашы – дядя, брат матери, увидел издалека, что около него возятся два синегривых волка! Дядя прискакал поскорее к нему, а волков и в помине нет! Никаких следов, а Жанибек спит себе спокойно! Прозорливый дядя неожиданно почувствовал, что это духи волков-тотемов, которые избрали и вселились в Жанибек батыра! И действительно, керей Ер Жанибек батыр был бесстрашен и грозен, как волк, и всегда чувствовалось, что духи синегривых волков поддерживают его в ратных делах и в жизни! Однажды отважный джунгарский нойон перед боем вышел вперед и начал вызывать на поединок казахских батыров. Нойон был великолепен и силен и бушевал, как гривастый бура! И тут вышел на поединок керей Ер Жанибек батыр. О, чудо, джунгарский герой как-то сник, был подавлен одним только видом Ер Жанибека и убежал к своим. И они ушли без боя, признав свое поражение. Спрашивают джунгары своего нойона: «Что случилось?» – «А вот что… Смотрю на него, а у него на плечах сидят два свирепых синегривых волка и, оскалив острые стальные клыки, сверкая огненными глазищами, буквально просверливают, прожигают мое нутро взглядами! Страх, ужас обуяли мою душу и я был повержен без боя!»
Аблай лежал на кошме в джунгарской темнице, а его вольные мысли носились в мире преданий и легенд. Он живо представлял себе подвиг Кастек батыра. Кастек, четырнадцатилетний юноша, вместе с сородичем пас коней и сидел на высоком холме, то и дело всматриваясь в степь. Время военное, и поэтому он выполнял заодно роль караульного. Внезапно из-за овальной сопки появилось растянувшееся как облако большое войско. Передовой отряд джунгар шел прямо на них. Кастек незаметно отправил младшего собрата в аул, чтобы предупредить старших о надвигающейся опасности, а сам сел на своего гнедого тая и не спеша поехал навстречу целой армии. Дело в том, если бы он тоже начал убегать, то джунгары погнались бы за ним, застали бы аул врасплох и вырезали бы весь род. И Кастек решил задержать их, чтобы дать время своим сородичам уйти в степь и раствориться в ней. Как только приблизился к шерикам хунтайчи, он начал гарцевать на своем гнедом тае и, взмахивая маленькой кривой саблей, выкрикивать:
– Жекпе-жек! Жекпе-жек! Нойоны! Зайсаны! Выходите на поединок!
Джунгары остановились. Подтянулось и основное войско. Они были очень сильно удивлены. Мальчуган на тае, с маленькой саблей, без кольчуги, без копья, бросает вызов видавшим виды закаленным потомкам великих ойротов! Они замешкались, то испытующе, то посмеиваясь смотрели на мальчугана, то вопросительно друг на друга – как быть?! А ему нипочем вооруженный до зубов, прославленный в жарких боях тумен! Взмахивает своей маленькой саблей и орет: «Жекпе-жек!» Наконец-то полководец-нойон удостоил его вопросом:
– Кто ты, мальчуган? И что тебе надобно?
– Я Кастек батыр из рода шапырашты! – твердо ответил мальчик. – И мне нужно, чтобы вы покинули нашу степь с миром и вернулись в свои улусы!
Нойон громко засмеялся. Хохотал и весь тумен!
– Ишь ты, хватанул! А если мы ослушаемся тебя, тогда что?
– Тогда выходи на смертный поединок!
Нойон вздохнул и, покачав головой, тихо молвил:
– Послушай, мальчик, я не хочу твоей крови! Уйди с нашей дороги, вернись домой! Тебе надо еще пожить, жениться…
– О каком доме говоришь, нойон? Вы пришли разрушить мой очаг, сжечь мою юрту! А я не позволю вам это сделать! Уходи или выходи на честный бой!
Джунгары начали злиться и уже готовы были растерзать заносчивого забияку. Но нойон, подняв руки, остановил их.
– Ты храбрый воин! И я окажу тебе честь – с тобой буду биться во всю мощь, как с достойным героем!
И сошлись они в смертельной схватке – четырнадцатилетний мальчик Кастек с маленькой саблей на гнедом тае и мощный нойон, в доспехах, во всеоружии и на крупном скакуне. Громогласно выкрикивая боевой клич, нойон с одного удара длинного копья насквозь проткнул мальчонку и поднял его над головой. Тумен возликовал, оценив боевое мастерство своего предводителя. Кастек безжизненно повис на калмыцком копье, обливаясь кровью. Острие копья торчало из его спины.
– Эй, мальчик, как ты там? – спросил нойон.
Кастек еле открыл глаза и, выплевывая кровь, хрипло сказал:
– Ты показал силу своего удара! А теперь покажи силу своей руки – спусти-ка меня одним махом вниз по копью!
От такого нойону стало как-то не по себе, и он, истерично захохотав, ударил тупым концом копья об землю. От сильного удара проткнутый насквозь Кастек соскользнул по копью вниз и поравнялся с нойоном лицом к лицу.
