4. День равноденствия
Телефонный звонок за дверью оторвал ее от лепки. Стрелки показывали одиннадцатый час. Она рванулась в коридор, чувствовала, что это к ней.
– Я вас слушаю? – прикрыв ладонью рот, приглушенно произнесла она.
– Катерина?
– Да, я.
Голос был мужской, знакомый. У нее радостно забилось сердце. Валентин… Что понадобилось ему в такое время?
– Я тебя не разбудил?
– Нет.
– Я только хотел предупредить, что завтра, в воскресенье, с утра приеду к тебе. С самого утра, слышишь? И тогда в понедельник можно будет переезжать. У тебя все упаковано? Если не успела, то я помогу. Главное, не забудь свои скульптурки, графиню Батори и прочих. Будь с ними осторожна. Ватой обложи. Я привезу пару упаковок.
Катерина улыбнулась. Как он торопится. Уже все решил, уже хочет, чтобы она переехала к нему на Рижскую. Знакомы всего две недели и виделись пару раз, а он уже жить без нее не может. Ну и темп взял. Каждый день звонит, торопит ее. Куда спешит? Но ей было приятно, что он думает о ней, проявляет внимание. Но она ничего не собирала. Ровным счетом ничего. Графиня стояла на полке, рядом Ванька Каин, Распутин, священник Гапон. Она к ним и не притрагивалась.
– Но завтра, может быть, мы съездим с тобой в Глинки, – донесся до нее голос Валентина. – Ты меня слышишь?
– Да, может быть.
– Знаю я там один дом и участок. Мне хотелось бы, чтобы мы вместе взглянули на них. Место чудесное, недалеко озерцо. Дом каменный, представляешь?! В нем есть электричество, вода. Брюсовские места, как ты и мечтала. Там можно открыть твое издательство. Нам надо будет все отремонтировать, сделать дорогу, завезти оборудование. Как ты считаешь?
– Я согласна.
– Вот и прекрасно. Завтра с тобой все обсудим. Я уже набросал проект, составил смету, поговорим там с местными ребятами. Главное, поднять шум, вызвать интерес у прессы. Кстати, вчера «Московская старина» опубликовала интервью со мной.
– С тобой? – не поняла она.
– А с кем еще, – усмехнулся он.
– Как это? – она удивилась.
– Очень просто. Потом все тебе объясню. Я его сам написал. Вполне обстоятельное и убедительное. Они им очень заинтересовались. В нем изложены мои идеи о подземном музее. О лондонском Данджене. Есть рассказ и о тебе. О твоей коллекции. Сделаем и тебе музей. Ты выйдешь из подполья. Это интервью сродни хорошей рекламе. И богатая клиентура придет к нам. Соберем кредиты.
– Ты думаешь их нам дадут?
– Не сомневаюсь. О фамилиях Коновалов и Ледич скоро заговорят. Кстати, ты чемодан уже вскрыла?
Катерина на секунду задумалась. Сказать правду или нет? Отложить до завтра? Это не телефонный разговор. Кругом уши.
– Да, вскрыла, – она прислонила ладонь к губам.
– Ну и что там? – В голосе Валентина она почувствовала явное любопытство. – Что-то интересное?
– Не очень, – она заговорила шепотом. – Книги по криминальной истории России и по парапсихологии. Они все с экслибрисом «Библиотека Рогова». Ты такого не знаешь?
– Нет, – он помедлил. – Но книги достойные?
– Они все давно опубликованы. Некоторые у меня есть. Сейчас появились новые, гораздо более интересные.
– Жаль, – он вздохнул. – В общем-то я так и предполагал. – В его голосе чувствовалось разочарование. – И больше ничего?
– Нет, ничего.
– Мне придется завтра его вернуть. Вероника уже звонила.
– Не волнуйся, ничего ценного в нем не было.
– А ты как считаешь, стоит вернуть чемодан или заплатить за него тысячу?
– Заплатить, – не задумываясь, сказала Катерина.
– Но, понимаешь, у меня сейчас их нет. – Он замолк в трубке что-то зашуршало.
– Не бери в голову, я уже рассчиталась за него.
– Вот как? Ну ты молодец! Тогда все прекрасно! – Голос у него снова приобрел уверенность и силу.
– Значит, чемодан наш?
– Абсолютно.
– Отлично, – он помедлил. – Значит, Вероника приходила к тебе со своим парнем?
Дверь напротив скрипнула. Катерина сощурила глаза и заговорила шепотом.
– Да, они были.
– Ну и как?
– Все в порядке.
– Ты разговаривала с ней?
– Как ты просил и очень обстоятельно.
– А насчет квартиры?
– Естественно.
– Она тебе все объяснила?
– Да-да, и дала подробное описание.
– Так ты хочешь туда переехать?
– Да.
– Но сперва поживешь у меня?
– Да, да, да.
– Ну ты молодец! Значит, скоро все устроится.
– Послушай, Валентин, уже поздно. Давай обсудим все подробности завтра.
– Согласен. Но…
– Я устала, умираю хочу спать.
– Прости. Тогда до завтра.
Катерина хотела ногой захлопнуть дверь напротив, прищемить нос старухе Неверовой, которая всюду сует свой нос, всем интересуется, за всеми следит, чертова бестия, но пересилила себя, вернулась в комнату, подошла к столу, села во вращающееся кресло и поднесла к губам рюмку.
Часы показывали ровно одиннадцать часов. На улице начало темнеть. Катерина подошла к окну. 24 июня уже заканчивалось. По ее расчетам, в этот вечер Маргарита находилась у Светы. Там прощальный ужин. Не бросит же она свою подругу без утешения. Рита должна сказать ей добрые слова на дорогу. Значит, посидит еще полчаса. А потом начнет собираться. Посмотрит на себя в трехстворчатое зеркало, закинет за плечо свою сумку и… Провожать ее никто не будет. Через двор пройдет в Дегтярный переулок. До Тверской рукой подать. Во дворе ее ждут Вероника и Игорь. Оба глаз не сводят с подъезда. Вероника жаждет отвадить Риту от Светы. К тому же им обещана солидная награда. У Маргариты после гаданий не останется сил. Она уже наэлектризована, страх в ней поселился. Сзади за ней кто-то идет. Маргарита двинется к Триумфальной площади, потом начнет ловить машину. В этот момент к ней подъедет Игорь…
Кажется, все. Катерина глубоко вздохнула и всласть потянулась. Маргарита не подозревает, какие сюрпризы ожидают ее в эту ночь. Экстрасенс высшего класса, владелица короны Белого мага попадет в такую тягучую паутину, в такое пластилиновое царство, из которого без помощи Катерины ей не выбраться.
Через час наступит 25 июня, воскресенье. Ее дата, ее день рождения, ей исполнится тридцать четыре года. Наступит та злополучная дата, о которой она никому ничего не говорила, даже Валентину. И только Маргарита каким-то образом назначила ей этот срок. С какой стати? Да, Катерина – Рак, родилась ровно в полночь с 24 на 25 июня, когда наступает ночь черных магов. Так записано в ее родовом гороскопе. И она не собирается уходить из жизни. К этому нет ни малейших признаков.
