Дверь со стеклянным звоном захлопнулась; я спустился с крыльца и зашагал к перекрестку. Отвозить домой меня точно никто не собирался — как, впрочем, и задерживать, — а препирательства по поводу полномочий могли занять и час, и два. Более запутанной области права в Форте попросту не существовало.
Чарофон задергался в кармане, когда шел мимо рынка, примыкавшего к поселку Луково. Я сообщил встревоженному Ивану, что возвращаюсь домой, но заметил поджидавшего меня впереди человека, произнес в трубку:
— Немного задержусь, — и прервал звонок.
Между рынком и бульваром располагалось несколько одноэтажных зданий; в крайнем еще не так давно располагалась хинкальная, теперь же вывеска на фасаде гласила: «Пельменная». Именно у его угла и стоял Климов.
— Перекусим? — предложил он, когда я подошел и пожал протянутую руку.
— Ты платишь, — пробурчал я.
— С чего бы это?
— Один черт на представительские расходы спишешь. Это ведь деловая встреча, так?
— Деловая, — подтвердил Климов. — Сам понимаешь, служба…
У входа в пельменную курили пузатые дядьки в не по погоде теплых куртках — то ли торговцы с рынка, то ли приехавшие в Форт на выходные большой компанией покупатели, — внутри также оказалось достаточно многолюдно. Свободных столов было два или три; Клим выбрал самый дальний, в глухом углу.
— Как обычно, только вдвойне. Одну порцию с бульоном, — небрежно бросил он на ходу официанту в замызганном белом переднике, снял куртку и положил на соседний стул.
Я хоть поначалу раздеваться и не хотел, последовал его примеру. Уж больно жарко оказалось внутри. Отдельной кухни как таковой не было — немалых размеров печь и плиты стояли прямо в центре обеденного зала.
— Смотрю, ты здесь завсегдатай, — хмыкнул я, откидываясь на спинку стула.
— Да ты знаешь, — задумчиво поскреб небритую щеку Климов, — в прошлом месяце один дружочек сюда вытащил, и как-то втянулся. Теперь обедать хожу. Хорошие пельмени, сейчас сам попробуешь.
Официант выставил на стол два пузатых чайника, и Клим немедленно принялся наполнять свою кружку ароматным травяным настоем.
— Отличный чаек! — выдохнул он, сделав осторожный глоток. — То, что нужно!
Чай и в самом деле оказался неплох. Я попробовал и отставил чашку, давая остыть травяному настою.
— Штормит после вчерашнего? — спросил, с улыбкой наблюдая за расплывшимся в блаженной улыбке Климом.
— Есть немного, — признал брат, покопался в куртке и выложил на стол потрепанный блокнот на пружине и ручку. — Ладно, пока варят пельмени, начнем предварительный опрос.
— Предварительный? — удивился я.
— Предварительный, — подтвердил Клим. — Я лишь помогаю в следствии.
— Кто главный? Кто-то из Пентагона?
— Бери выше!
Я присвистнул.
— Из Туманного пришлют?
— Уже.
— В смысле? — не понял я. — Как — уже? Заранее, что ли?
— Почему заранее? Два телепорта — и человек здесь.
Я округлил глаза.
Телепорты были продуктом штучным, крайне дорогим и не слишком стабильным. Ко всему прочему их воздействие не лучшим образом сказывалось на организме, и на два прыжка в день можно пойти лишь по большой нужде.
— Считаете, это не случайное ограбление? — догадался я.
— Ситуация оценивается как нападение на орден.
— Дядя Миша давно отошел от дел.
— У нас есть веские причины рассматривать ситуацию именно под этим углом, — отрезал Климов. — Глава следственной комиссии наделен чрезвычайными полномочиями. Понимаешь, что это значит?
Я кивнул.
— Кто не с нами, тот против нас.
Принесли пельмени; Клим принялся хлебать бульон, я особо аппетита не испытывал, но от угощения отказываться не стал.
— Итак, — как бы между делом произнес брат, — зачем ты приезжал в ювелирный салон?
— Подарок Ирине выбирал.
— Есть повод?
Я недобро глянул на собеседника и резко бросил:
— Тоже дело шить будешь?
Клим рассмеялся.
— Кто меня опередил?
— Дознаватель.
— Ясно, — кивнул Климов. — Слава, сам посуди — чем больше непонятных моментов мы закроем сейчас, тем меньше вопросов зададут потом. Так был повод?
— Ирина из Северореченска вернулась, будто сам не знаешь!
— А я ничего и не должен знать. Купил подарок-то?
— Купил. Платил чеком, по нему на меня и вышли.
— Это важная информация, — кивнул Клим, сделал пометку в блокноте и уточнил: — Алиби?
Я шумно выдохнул, но возмущаться не стал, решив высказать все, что думаю о приятеле, после.
— Проехал перекресток Красного и Южного через двадцать секунд после поступления тревожного сигнала. Имеется видеозапись камеры уличного наблюдения.
— Это очень хорошо, просто очень хорошо, — улыбнулся Климов. — Только не было никакого вызова.
— Как так? — растерялся я. — Как не было, если туда цеховики примчались?
— Ну формально — не было. Здесь во всех торговых точках в охране цеховики низового звена. В случае ранения или смерти остальные это сразу чувствуют. Вроде как сигнализация, получается.
Я только хмыкнул. Цех — не просто охранное предприятие, а своеобразная оккультная пирамида: неофиты проходили ритуал посвящения, после чего между ним и остальными членами общества возникала ментальная связь. Рядовые цеховики постоянно отдавали часть своих жизненных сил Директорату, но связь не была односторонней, и в случае серьезной опасности любой мог стать сильнее, быстрее и выносливей.
Поэтому охранника и убили первым.
— К дяде Мише заходил? — спросил Клим.
— Всегда захожу парой слов перекинуться.
— И в этот раз?
— И в этот.
— Он не показался тебе встревоженным?
— Не показался.
— О чем говорили?
— Обо всем понемногу, — пожал я плечами и подумал: не разговор ли об алмазах запустил маховик страшных событий?
Мог дядя Миша позвонить кому-то, чтобы освежить память?
Мог, наверное. И все же как-то быстро налет случился. Я еще толком отъехать не успел.
— О чем задумался? — прищурился Климов, заметив мою задумчивость.
— Только между нами.
Клим закрыл блокнот и отложил ручку.
— Говори.
— Можешь проверить, не звонил ли дядя Миша кому-нибудь за пару минут до своей смерти. Мы обсуждали одну тему…
