Мотнув головой, я подошел к калитке сбоку от ворот, и она немедленно распахнулась, не успел даже постучать.
— Уснул, что ли? — выглянул на улицу Семен Лымарь, состоявший при химике кем-то средним между телохранителем и порученцем.
— Задумался, — ответил я, проходя во двор. — На вот, собери заказ.
Семен задвинул щеколду, принял у меня листок с перечнем продуктов и пообещал:
— Сейчас сделаю.
Неизменный карабин двенадцатого калибра «Сайга» он, как видно, оставил в сенях, но клетчатая рубаха топорщилась на поясе столь откровенно, что без кобуры дело точно не обошлось.
Ну а что? Ему по службе вполне могли разрешение выбить.
— Здравствуйте, Виктор Петрович! — поздоровался я с химиком, который сидел за столом с самоваром и дымил папиросой. Ни дать ни взять русский купец, разве что рыжеватая прокуренная борода слишком уж кудлатая и неухоженная.
Судя по влажным волосам и теплому халату, химик только вышел из бани. Да и дымком явственно попахивало, а дом если и будут протапливать, то ближе к ночи.
Виктор Петрович затушил папиросу о дно блюдца, огладил бороду и указал на скамью.
— Присаживайся, Слава! В ногах правды нет.
Я жеманиться не стал, уселся и выставил на скамью рядом с собой сумочку.
— Чаю или чего покрепче? — спросил хозяин дома.
— Чаю.
Виктор Петрович наполнил кружку и предложил:
— Сахар, мед, варенье — угощайся.
Я покачал головой, хлебнул горячего чая, и сразу взмокла спина.
Высокие ворота, сараи, баня и дом огораживали двор со всех сторон, и ветру в нем было не разгуляться, а солнце давно перестало прятаться за облачками и активно припекало. Пришлось расстегнуть ветровку.
— Горазд ты пустой чай хлебать! — удивился Бородулин, когда я подставил под краник самовара опустевшую кружку. — С похмелья, что ли?
— Полтора литра пива и пару рюмок самогона вчера выпил, а штормит — будто полночи бухал. Давление, наверное.
— Таблетки принимаешь?
— Для давления принимаю.
— А остальные?
— Говорят, без надобности уже, — ответил я, не став вдаваться в подробности.
— И хорошо, — кивнул химик, вновь закуривая папиросу. — Печень целее будет.
Семен Лымарь уселся рядом и усмехнулся.
— Когда в крематорий повезут.
— Цинично, но все там будем, — вздохнул Виктор Петрович и спросил помощника: — Все погрузил?
— Ага.
Химик пробежался взглядом по списку и перевел взгляд на меня.
— Ты ведь не только за продуктами приехал, так?
Я расстегнул сумочку и бросил на стол сначала один звякнувший серебром сверток, затем другой. Семен сноровисто пересчитал монеты и принялся запаковывать их обратно.
— Все точно как в аптеке, — сообщил он, поднимаясь из-за стола.
— Вот и чудно! — улыбнулся Бородулин, выпустив к небу струю вонючего дыма. — Вот и чудно… — Потом он посмотрел на меня и спросил: — Значит, таблеток для тебя пока не варить? А для соседа твоего?
— Для Гордеева все в силе. И раствор тоже. Он его хвалил. Говорит, мягкий очень.
Вернулся из дома Лымарь, выставил на край стола объемную картонную коробку, сверху положил непрозрачный пластиковый пакет.
— За продукты в следующий раз сумму подобьем.
— Нашим легче, — пожал я плечами и достал из сумочки свернутый надвое файл с инструкциями заведующего отделением патологии внутренней энергетики. — Тут такое дело, хотят чудодейственные таблетки на безнадежных пациентах с Гетто обкатать. Интересно?
— Врач твой?
— Лечащий.
— То есть не Ирина?
— Нет, заведующий отделением. Я ему ничего не обещал, сами смотрите.
— Как они это по бухгалтерии проводить собираются?
— Понятия не имею. Похоже, стороннее финансирование будет.
Виктор Петрович затушил папиросу, огладил бороду и постучал пальцем по файлу.
— Слава, ты же понимаешь, что нам из тени выходить никак нельзя? Ты как себе это представляешь?
Я развел руками.
— Никак не представляю. Но знаю точно, что официально на рынок без клинических испытаний на людях не пустят. Госпиталь клинические испытания проведет за свой счет, еще и за таблетки приплатит.
Бородулин вытащил листы из пластикового файла и принялся их изучать. С подобными «заданиями» от Хирурга он сталкивался уже не в первый раз, поэтому разобрался со всем достаточно быстро. И задумался.
— Сами мы проект не потянем, — вздохнул он некоторое время спустя.
— Слишком сложно?
— Да нет, — махнул рукой Виктор Петрович. — Опытные образцы изготовить не проблема. Но пройдут они клинические испытания — и что дальше?
— А пусть заведующий регистрирует рецепт на себя, — предложил Лымарь. — А Слава с ним подпишет соглашение о разделе лицензионных отчислений. Десять процентов доктору, десять Славе, остальное нам. Неофициально. А заказ в лаборатории разместим, никто против не будет.
Тут уже я задумался.
— А станут нам лицензионные отчисления за патент платить?
— Не станут, — покачал головой Бородулин. — Как пить дать национализируют. Один вариант — продать и деньги вперед взять. Да, тут есть о чем подумать. Оставляй! Почему бы не сделать хорошее дело за чужой счет?
Я допил чай, кинул пакет для Клондайка на картонную коробку с таблетками и поднялся из-за стола.
— Увидимся.
— Да, заезжай на следующей неделе, — кивнул химик и вновь вперил взгляд в требования к действию экспериментальных таблеток. На меня он даже не взглянул.
От Бородулина я поехал на Колхозный рынок, чтобы передать таблетки Платону. Пусть даже недавние проблемы и остались позади, но держать при себе дольше необходимого столь горячий товар не хотелось категорически.
Устроив картонную коробку на пассажирском сиденье, я откинул полу ветровки и расстегнул кобуру с револьвером. Нет, дурные предчувствия меня не одолевали, просто на всякий случай. Всегда так делаю и не вижу оснований отступать от заведенной привычки.
До Платона доехал без всяких приключений. В субботнее утро народ к рынку так и валил, многие места на парковке оказались уже заняты разномастным транспортом. В основном на глаза попадались телеги, небольшие грузовички и потрепанные внедорожники, среди которых преобладали китайские копии известных и не очень моделей.
Отыскав свободное место у центрального входа, я припарковал там «буханку», просунул левую кисть в ручку пакета с таблетками для Гордеева и намотал его на запястье, а коробку сунул под мышку. Правая рука при этом осталась свободной.
