Книга Оборотный город, страница 70. Автор книги Андрей Белянин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Оборотный город»

Cтраница 70

– Живи, только не ной, – огрызнулся я. – Хоть целых две минуты живи, мне жалко, что ли?!

– В каком смысле… две минуты? – Шлёма мигом сбавил тон, но поздно: привлечённые нашим спором, к дубу спешно подтягивались тощие сгорбленные фигуры.

– Держи! – Я сунул во вспотевшие лапы упыря казачий бебут. – Подкинь меня!

Он послушно наклонился, я влез к нему на спину и одним прыжком добрался до дупла. Ухватился за край, едва не упав вместе с отвалившимся куском дубовой коры, и, мысленно перекрестившись, храбро сунул руку внутрь.

Гром не грянул, капкан не сработал, никто не откусил мне пальцы, и жидкое пламя не сожгло ладонь. Я, осторожно пошарив там-сям, быстро нащупал небольшой плоский предмет, завёрнутый несколько раз в драную тряпку. Больше всего это было похоже на книгу, но тяжелее, хотя кто, собственно, дал бы мне время рассматривать…

– Хорунжий, выручай, убиваю-ут! – истерично заорал Шлёма, прикрывая всё ещё не пришедшего в себя друга и яростно махая кривым клинком. Шестеро чумчар, шипя, как гуси-лебеди, брали его в кольцо. Выбора у меня не было, клад найден, теперь его надо любыми способами доставить к дяде! А сколько и чьих жизней за это придётся положить, уже непринципиально. Цель оправдывает средства. Ну, почти всегда…

Я сунул свёрток за пазуху и быстро разрядил по врагу оба ствола. Двое чумчар рухнули, чтоб не встать уже никогда. Оставшиеся четверо подняли на меня сияющие неземной злобой глаза и в единодушном порыве взвыли:

– Будь ты проклят, Иловайский!

– О, не благодарите, я вас тоже люблю…

Вниз я спрыгнул уже с обнажённой дедовской саблей в одной руке и Прохоровой нагайкой в другой. Драка была короткой и бешеной. Двух я зарубил на месте, третий сцепился с упырём, но Шлёма, набравшись храбрости, пластал кинжалом направо-налево и рычал, как осенний волк, защищающий свою волчицу. Роль несчастной волчицы, как вы понимаете, исполнял всё тот же приснопамятный Моня, который даже если и пришёл в себя, то виду не показывал, так оно куда безопаснее, правда? Четвёртый чумчара незаметно подкрался к нам с тыла и даже успел схватить меня за рукав, но, прежде чем его ржавый нож тускло сверкнул на замахе, в ночи ахнул выстрел охотничьего ружья. Мой денщик успел вовремя, а я уж думал, вообще не придёт…

– Насилу отыскал тебя, ваше благородие. – С лёгким упрёком старый казак обнял меня за плечи. Оставшегося чумчару мы добили уже в три клинка, он дрался до последнего, отступать эти твари не любят, тем более когда всё вокруг пахнет кровью.

Тяжело дыша, мы рядочком уселись на горизонтальном Моне, перевести дух…

– Ну чё ты? Забрал, чё искал, али как?

– И в самом деле, хлопчик, коли что нашёл, так уж ставь на стол! Для обзора, для вида, чтоб всем без обиды, ведь и нам занятно, раз оно непонятно…

– Ух ты, дядя, а ещё так можешь? – по-детски раскатал губу Шлёма.

– На тебя, упыря, тратить рифмы зазря? Ты ж в анапестах и хореях, как свинья в ливреях! – хмыкнул Прохор.

– Дядя, а без дразнилок слабо?!

– Так, всё! – Мне пришлось вмешаться, пока эти двое не затеяли драку. Нам тут только междоусобиц ещё и не хватало для полного счастья.

Я сунул руку за пазуху и вытащил свёрток. Все напряжённо вытянули шеи, даже притворюша Моня. Я осторожно развернул серую полуистлевшую ткань, и под лунным светом блеснул серебряный оклад старинной иконы…

– Матерь Божья, – ровно отметил мой всезнающий денщик. – Так то обычная икона алтарная, в ней всей ценности, что серебро. Чего ж француз энтот так с ней носился, а?

– А кто его разберёт. – Я задумчиво повертел икону в руках. – Конечно, если в базарный день или какому антиквару предложить, так цена и до червонца дойдёт, но всё равно не более. Может, она чудотворная?

– Точняк, вона Моню как по граблям учудило, до сих пор не шевелится!

– А может, мироточивая? – продолжил старый казак. – Если она и есть клад, так бывает, что ценность не сразу в глаза бросается. Надо бы батюшке какому показать, он разберётся…

– Думаю, я сам разберусь, – громко произнёс знакомый голос, и из-за ближайшей сосны к нам на поляну, старательно обходя тела убитых чумчар, шагнул не кто иной, как господин Чудасов. – Отдайте это мне! Вы глупое, необразованное мужичьё, с интеллектом ниже среднего, вам не понять. Давайте, давайте! Я вам даже заплачу, немного, наличными, но на водку хватит.

– А мы не пьём, – лениво соврал я.

– Казаки – и не пьют? Ха. Ха. Ха!

– Чего ж смешного? Мы с зимы в завязке, ни глотка, жизнь и так коротка, – так же спокойно поддержал Прохор. – Тоже мне нашёл алкашей, за бутылку водки…

– Вы долго из меня кровь пить будете?! – побагровел учитель.

– Да кому ты нужен, с перхотью, – устало сплюнул Шлёма. – Выпьешь такой подлючей крови, так и, не приведи боже, сам таким змеем станешь. Не-э, благодарю покорно…

– А вы что за тип? Вы-то что не в своё дело лезете?!

– Мы-то? Я – Шлёма, а вот он, лежит который, тот Моня, друган мой. Упыри мы местные, кладбищенские, подкалачинские…

– Так я и знал. – Чудасов сунул руку за отворот сюртука и выхватил маленький двуствольный пистолет. – Сделка с нечистой силой! Вот и всё, Иловайский, вы не оставили мне выбора, отдайте икону, или я стреляю!

– В кого? – скромно уточнил я. – У вас два заряда, нас трое, один оставшийся (любой, на ваш выбор) порвёт вас в клочки, как лист бумаги! И его оправдают, так как на ваших руках будут два трупа.

– Но… но… это же упыри, он сам признался, вас привлекут за противоестественную связь с нечистой силой!

– Какую такую связь? – возмутился покрасневший Шлёма, угрожающе засучивая рукава. – Ты на чё, козёл безрогий, намекаешь? Мы с хорунжим не обручены, не венчаны, не целованы и отродясь ни в каких противоестественностях не замечены! Вот Моня встанет, он тя ваще уроет за такие намёки, пошляк…

То бледнеющий, то багровеющий наставник губернаторских дочек переводил английский пистолетик с одного из нас на другого, так и не решаясь спустить курок. Получается, у него не всё потеряно, какой-никакой умишко ещё есть, соображает, что два – это меньше, чем три. Мы в принципе на его потуги особого внимания не обращали, у нас и своих забот хватало…

– Никак в толк не возьму, чего ж ради французишко из-за одной иконки такое сурьёзное проклятие наложил? И почему в дупле запрятал? Вещь-то невеликая, сунул за пазуху да и пошёл пешим строем к себе в Бретань али в Гасконию.

– В Лион, – поправил я своего денщика. – А может ли быть такое, чтобы сама икона и не позволила себя вывезти? Этот французик был уверен, что, когда вернётся, она обогатит его, но подобные вещи обогащают иначе, не в материальном плане.

– А чё за икона-то?

– Божья Матерь с Младенцем, – обернулся к упырю Прохор. – Только вот какая-то незнакомая. Казанскую знаю, Иверскую, Донскую, Владимирскую, Троеручицу, а эдакой не видел. Хотя письмо наше, православное.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация