— Честно говоря, никакого, — подумав, признал вампир. — Просто я думал, что вам как образованной личности должно быть интересно, почему я стал таким, что и имени своего не помню. А ведь корни моей плохой памяти кроются ещё в глубокой древности. Например, моя двоюродная прапрапрабабушка забывала даже свой собственный адрес! В детстве её постоянно приводили домой соседи, разумеется укутанную и накормленную, что, как вы понимаете, очень устраивало её родителей…
— Ладно, мы с вами ещё поговорим, а пока вы свободны. Только принесите мне список всех участников конференции и позовите…
— Никого не звать! — решительно поднялась Эльвира. — Я мигом на кухню, и пока ты не поешь, никаких больше допросов!
Через пятнадцать минут она заставила меня съесть два кекса и практически силой влила в горло чашку горячего чая с лимоном. И только когда я, сытый и довольный как удав, развалился на койке, то понял, как же я на самом деле устал. Ничто так не утомляет психику, как допросы, а допросы вампиров вдвойне. Они же врут на каждом шагу — по поводу и без повода. И не потому, что хотят, просто не могут иначе, традицию потенциальной лжи они впитывают с молоком матери…
— Ты сыт?
— Вполне.
— Отдохнул?
— Ну так…
— Тогда пошли. — Эльвира быстро встала из-за стола, хватая меня за рукав. — Идём на палубу, тебе надо элементарно проветрить мозги.
— Нет, мне ещё кучу народа нужно допросить, — вздохнул я.
— Успеешь. Никуда они с корабля не денутся. По крайней мере до заката, когда превратятся в летучих мышей и попробуют сдунуть отсюда как тополиный пух.
— Тем более. Значит, у меня времени только до заката.
— Мы в море, милый. Летучим мышкам ни за что не долететь до берега.
Подумав, я согласился выйти на палубу. Она была права, мне нужно сменить обстановку, чтобы хоть на десять минут подставить лицо под потоки свежего морского воздуха и…
Я не успел закончить мысль, потому что за дверью раздался неясный шум, толкотня и вскрики. Да что ж там такое? Ага, это верный Чунгачмунк активно отпихивал в сторону моего нового помощника «забыл своё имя».
— Я обещал, что буду помогать вам, мой бледнолицый брат! А этот подозрительный тип не хочет уступать мне место.
— Я тоже помогаю полиции! — в свою очередь возмущался вампир с усиками. — Какого дьявола этот краснокожий дикарь лезет не в своё дело?!
— Полиции должны помогать честные граждане. А все вампиры на этом корабле под подозрением.
— Что, я под подозрением?! — картинно схватился за сердце вампир. — Вы меня арестуете?
— Успокойтесь, никто не под подозрением и никто не будет арестован, — тяжело вздохнул я. — Если вам обоим нечем заняться, так и быть, станьте у дверей, охраняя мой кабинет и записи от посторонних лиц.
— Слушаюсь, сэр!
— Хук, мой бледнолицый брат!
Я покачал головой, зашёл обратно в каюту, сунул протоколы допросов за пазуху (не оставлять же их с этими подозрительно-активными «добровольцами») и вышел вслед за Эльвирой прочистить мысли на свежем воздухе.
Выходя на палубу, я чуть не сшиб стройного вампира с заплаканными глазами.
— Грубиян, вы наступили мне на ленточку от пуант! — истерично выкрикнул он.
Я поспешно сделал шаг назад и посмотрел под ноги. На нём действительно были пуанты, развязавшуюся ленточку которых он сейчас завязывал, изящно вытянув вперёд ножку, как балерун в заштатном кафешантане. Собственно, улыбающуюся журналистку он-то пропустил, а вот мне напрочь загородил дорогу. И с какой целью — непонятно, я всё равно обошёл его…
Этого вампира я механически отметил ещё вчера. Он о чём-то страдал в сторонке, и его «очаровательное» лицо выражало большую внутреннюю муку. Парень был одет как богатый плантатор Нового Света, пытающийся выглядеть французским дворянином восемнадцатого века — бархатный камзол, сорочка с пышным жабо и до черноты засаленными кружевными манжетами. И вообще, на мой взгляд, на нём было слишком много кружев…
— Держу пари, на нём даже трусы с кружевами, — словно прочитав мои мысли, заметила Эльвира мне на ухо, приподнявшись за моей спиной на цыпочки.
Меж тем манерный тип в пуантах величаво расхаживал взад-вперёд, нигде не задерживаясь дольше чем на минуту. Если он к кому-то обращался, большинство присутствующих делали вид, что не слышат, и ретировались, а если кто-то особо приветливый отзывался, он сразу закрывал лицо руками и, рыдая, убегал.
— Моё имя Льюи Слёзы де Пуант дю Лак, — неожиданно подбежав ко мне, сообщил он. И отбежал так же резво, даже не дождавшись моей реакции.
Угораздило же родителей так назвать ребёнка, такое имя не забудешь, как и его самого. Впрочем, я уже вроде говорил, что вампиры нормальной психикой не отличаются…
— Он на тебя как-то странно поглядывает, — нервно заметила Эльвира. — Говорят, ему нравится ходить в пуантах и красить ногти лаком. Ну как если бы этим он отдавал дань уважения своим предкам, славным де Пуант дю Лакам.
— А ты откуда всё знаешь?
— Ха! Вообще-то я уже третий год освещаю как представитель прессы эти их конференции, — поморщила носик моя спутница. — Мне надо в дамскую комнату, быстренько покурю в форточку и вернусь. Если начнёт приставать, просто рявкни на него погромче, особенно он боится маленьких девочек, используй это.
— Как? Я не очень похож на маленькую девочку!
Кажется, я начал паниковать, что просто неприемлемо для представителя порядка, тем более при исполнении.
— Ну тогда брось в него носком.
— Неужели помогает? — удивился я, смутно представляя, как буду при всех снимать обувь, отбиваясь носками от манерного вампира в пуантах. — А если промахнусь?
— Не знаю, сама не проверяла, но многие специалисты рекомендуют. И целься лучше!
Что бы там ни рекомендовали многознающие специалисты, я не собирался над этим задумываться, голова была занята более важными проблемами. Кто убийца? У кого были мотивы? Случайна ли эта смерть? Не было ли подобных убийств в прошлые годы? Не имеем ли мы дело с серийным убийцей?
Пока после четырёх допросов в плане расследования я топтался на том же месте. Но предаваться чёрным мыслям не хотелось, я, наоборот, надеялся проветриться, чтобы потом со свежими…
И тут этот Льюи Слёзы неожиданно вцепился мне в рукав:
— Постойте, не уходите. Вы эффектный мужчина, а все эффектные мужчины всегда в меня влюбляются. Ах, как я устал от этого…
— Да не собираюсь я в вас влюбляться, — довольно жёстко пресёк я приставания вампира, отдирая от себя его руку.
Но парень оказался неожиданно сильным и наглым, жарко шепча мне на ухо:
— Они любили меня, но их любовь была холодна, а в вас чувствуется животная варварская страсть! Наденьте же на меня наручники.
