– Ты получил бы свои грязные медяки, если бы помог нам связать презренного негодяя. А пока он гуляет на свободе…
– Три таньга!
– Одна! И клянусь мощами пророка…
– Две! И я никому ничего не скажу!
Две маленькие медные монетки перекочевали за пазуху хозяйственного домулло.
* * *
Твёрже всех на грешной земле стоят писатели-фантасты.
Судя по тиражам и гонорарам…
Быть может, вам, дорогие читатели, как и мне, юмор моего друга представляется иногда… слишком прямолинейным, что ли… Я пытаюсь по-своему облагородить и причесать реальные события, но увы… первая заповедь серьёзного писателя-фантаста: «Никогда не врать!» Можешь сочинять всё, что душе угодно, но так, чтобы любой человек, открывший твою книгу, уверенно сказал: «Да, вот так оно всё и бывает! Жаль, что это случилось не со мной…» Так вот, если вы вспомните историю нашей литературы, то признаете, что ведущие мастера юмора рождались скорее на Украине, чем у матушки-России. Гоголь, Ильф и Петров, Булгаков… Список можно продолжать сегодняшними авторами, но не в этом суть. К моему безграничному удивлению, древний Багдад, наоборот, обладал чувством юмора, стопроцентно идентичным именно современной Москве. Простые, солдафонские, а зачастую и явно чернушные шуточки моего друга имели среди местного населения головокружительный успех! Казалось бы, ну что особенно смешного в том, что человек сбежал из зиндана? Так нет, эту историю, с хохотом и прибаутками, передавали из уст в уста! А что особенно весёлого в том, что кто-то переночевал в чужом гареме? Да мы в лучшем случае пожмём плечами, если узнаем из «жёлтой прессы», как какой-нибудь шустрый аферист переспал с женой олигарха! А в Багдаде и пригородах народ надрывал животики, расписывая во всех красках бледный вид «рогатого» эмира… Неисповедимы пути человеческого смеха и чудны проявления его! Долгое время и для меня это было камнем преткновения, казалось, что роман о приключениях Багдадского вора получается чрезмерно бытовым и обыденным, а значит, малоинтересным для рядового читателя. Честно говоря, было бы очень грустно ощущать, что история моего друга остаётся интересной только мне… Хотя какого чёрта?! Роман движется к концу, а я всё ещё терзаюсь сомнениями – стоило ли вообще огород городить? Стоило! И если кому-то что-то не по вкусу, то это его проблемы!..
Лев и вправду не очень далеко ушёл. Примерно до конца улицы, всех лошадей он связал по ранжиру и застопорился, в сущности, только из-за того, что толком не знал, куда двигаться дальше. Проблема любого вора не в том, чтобы украсть, а в том, куда и как сбыть украденное. Приятно ощущать себя счастливым владельцем сразу десяти боевых коней с полной упряжью, а дальше? О том, что делать дальше, они с Ходжой не договаривались. Да и вообще акт конокрадства был стихийным, вынужденным, животные просто попались под руку… И то, что один, самый молодой и ретивый, стражник из отряда дерзнул-таки выглянуть за ворота, тоже никак не планировалось.
– О шайтан! Братья, смотрите – там наши лошади!
Стражники к этому времени всё ещё передвигались на полусогнутых, однако близость преступника возбудила в доблестных воинах горячий охотничий азарт.
– Наш командир был прав – злодей не уйдёт от расправы! Хвала мудрейшему Шехмету! Бей бесчестного Багдадского вора!
Все, кто мог, ринулись в погоню. Домулло тихо застонал, скорбно сдвигая плешь себе на нос. Его досаду вполне можно было понять – ведь как хорошо всё складывалось: Али-Бабу от Марджины избавили; домовитую маньячку не убили, не сунули в тюрьму, а выдали замуж; всю стражу практически отправили пешкодралом до Багдада, так нет же тебе! Этот голубоглазый шайтан, иблис и… очень нехороший человек не сумел даже отбежать на приличное расстояние!
– У меня нет на тебя слов, Лёва-джан… Но если они тебя схватят, я поимею ещё три таньга. Итак… держи вора-а-а!!!
Не пугайтесь и не сомневайтесь, Лев бы удрал от ковыляющих преследователей с обезоруживающей лёгкостью. Лошадей было жалко бросать, а так бы удрал, конечно… Но в этот момент произошло одно из самых невероятных событий, когда-либо обрушивавшихся на Багдад и его окрестности: из глубин фиолетового неба над спящей улицей скользнул огромный серебристый диск, переливающийся цветными огнями! Зрелище было столь прекрасно и – как бы сказать… нестандартно?! – что все свидетели замерли в столбняковом состоянии.
– Мать честная, охренеть на этом месте… Гадом буду – НЛО! – хрипло охнул Лев Оболенский, и в ту же секунду его накрыл сияющий бледно-лиловый луч. Неподвижные стражники, Насреддин, Шехмет и даже вездесущий Рабинович, не шевелясь, смотрели, как рослая фигура Багдадского вора словно бы растворяется в неземном сиянии. Секунда, другая, и свет погас. Слепящее огнями чудо по диагонали взмыло вверх, теряясь среди перепуганных звёзд. На улице одиноко топтались брошенные лошади…
– Что это было, клянусь аллахом?! – первым заговорил начальник городской стражи. Присутствующие молчали.
Наконец один, самый старый и опытный, выдавил:
– Мой прадед рассказывал о таком волшебстве моему деду, а тот моему отцу, а отец мне. Это сияющая колесница, уносящая особо праведных мусульман живыми на небеса, к престолу Всевышнего!
– Вах, ты хочешь сказать, что грязный вор и есть такой праведник?
– Не мне судить о деяниях Аллаха, мой господин. Я говорю только то, что слышал от отца, он от деда, а тот от прадеда… Святой старец Хызр был вознесён именно таким способом, и он уже не вернулся к людям.
– Хм… – подумав, пожал плечами благородный Шехмет, – значит, я могу сообщить эмиру, что причин для беспокойства больше нет. Багдадский вор вознесён на небеса колесницей святого Хызра! Что вы встали, болваны?! Поймайте лошадей…
Вскоре на улочке вновь стало тихо. Но вплоть до самого рассвета Ходжа Насреддин и его верный ослик до рези в глазах всматривались в небеса, ожидая возвращения своего внезапно исчезнувшего друга. Увы, небеса, как водится, безмолвствовали…
Я вновь позволю себе сделать авторское отступление, ибо на одной коротенькой истории конь моего долготерпения споткнулся так, что едва не выбросил из седла всадника моего доверия. Это по цветисто-восточному… А если по-человечески, то все рассказы Оболенского до сей поры не выбивались за разумные границы «Тысячи и одной ночи», однако – инопланетяне?! Дамы и господа, признайте, что это слишком! Мы спорили до хрипоты часа три, клянусь аллахом… Лев доказывал, что ничего он не сочиняет, и вот так всё оно и было. Книжки он тоже умеет читать, и если бы уж очень захотел выдумать нечто эдакое, так приложил бы все усилия для сохранения единого стиля повествования. Что мешало ему наврать, например, о путешествии в паре с Синдбадом-мореходом? Или активном участии в судьбе достопамятного Аладдина? Действительно, логично возмущался я, какого шайтана он не взял давно сложившиеся и не вызывающие недоверия линии сюжета? Зачем было ломать традиции?! Инопланетяне в Персии и Аравии, свободно порхающие на летающих тарелках и похищающие правоверных мусульман в ближайших пригородах Багдада… О, это чрезмерно даже для фантастики! Но если вдуматься, то именно факт столь дикого и неправдоподобного поворота темы и убедил меня в конце концов, что мой друг не врёт. Только из уважения к нашим хорошим отношениям я зарылся в специальную литературу и, к своему величайшему удивлению, натолкнулся на старинные упоминания о «колеснице святого Хызра». В персидских сказках говорилось о том, как с небес спустилась божественная колесница, сияющая, словно тысяча солнц, забирая с собой святого праведника, обходившего землю и просвещавшего верующих. Естественно, не мне подвергать сомнению религиозные догматы, но если мы с вами только предположим, что это был неизвестный летательный аппарат… Тогда новая история Льва Оболенского вовсе не представляется фантастичной, наоборот… В любом случае настала пора дать этому событию своё собственное название: «Сказ о Багдадском воре и его вознесении на небеса колесницей святого Хызра».
