– Как вы посмели, смертные?!! – громом разнеслось над песками. – Да я вас за…
Тут он прервался, чтобы испепелить вторую стрелу, летящую ему прямо в глаз. Эландер не промахивается, не в обычаях эльфов стрелять мимо цели – первый выстрел был данью вежливости и воспитанности и лишь поэтому именно в капюшон. Жрец не сделал ни шага, вынужденно испепеляя одну за другой аж двенадцать стрел. Наш остроухий друг посылал их с такой скоростью, что они едва не сталкивались в воздухе. Чёрному магу пришлось окружить себя сияющей волной мощного пламени, потому что угадать, куда целит эльф – в ухо или в коленную чашечку, нипочём не угадаешь…
Но вот когда Эландер по взмаху руки нашего, с позволения сказать, командира прекратил стрельбу, Жрец немного успокоился, убрал огонь, оправил одежды, вновь преисполнился скучной торжественности и пошёл на нас. Ровно пятнадцать шагов. Потом он просто не мог не наступить на закопанные остриём вверх чёрные кинжалы нетопырей. Они торчади из песка ровно на булавочную головку, так что в темноте ночи и не разглядишь, но дикий вой с элементами ругани свидетельствовал, что хоть один из ста сработал!
Какими именно словами нас костерил служитель Зла, я повторять не буду, мне неудобно. Надеюсь лишь, что эльфята вовремя заткнули острые ушки. А с чего, по совести говоря, так орать-то? Летучих мышек с этими же кинжальчиками сам сюда прислал? Сам! Ну вот и надо было самому лучше под ноги смотреть…
– Я испепелю тебя, ааргх!!! – истерически донеслось сквозь сумрак ночи.
Эй, не понял?! А с чего это именно меня? Я колючие железки в песок не закапывал, стрелами сверху не пулялся, форт не строил, так почему я вечно крайний…
– Зря наговаривает Малыша на, – сочувственно поддержали меня гномы. – Ближе подойдёт пусть в балахоне хмырь, ноги ему топорами побреем нежно, самые по булки тощие, мстя за тебя местью страшной, гневливые жутко!
Мне оставалось благодарно кивнуть и, едва не пустив умилённую слезу, поманить к себе пальцем Эйвин. Она подбежала тут же, расталкивая остальных эльфят, находящихся под бдительной охраной бородатых родственников.
– Держись рядом. На сегодня твоя задача прикрывать мою спину. Сечёшь, подруга?
– На раз, громила! – Малышка выхватила из ножен короткий охотничий нож и сделала страшное лицо.
Нормально, подойдёт, в смысле не струсит и никуда от меня не убежит. Таким детям лучше давать понять, что вы нуждаетесь в их защите.
– Предсказания не накатывали?
– Не-а, но так интереснее.
– Тоже верно, – согласился я. – Ну что ж, давай посмотрим, какими фокусами нас будет развлекать весёлый дядя в чёрном плаще с дырявым капюшоном. Скажи ему: здрасте!
– Я скажу ему сдохни!
– Гр-р… Пожалуй, с завтрашнего дня (если доживём), мы всерьёз займёмся твоей речью. Будущей принцессе не стоит так уж конкретно выражаться. Хотя сама мысль в целом правильная…
Мы взялись за руки и дружно отправились на передовую. В конце концов, ведь абсолютно без разницы, где именно ждать атаки Жреца. Даже если ему действительно нужна только Эйвин, он по-любому не успокоится, пока не уничтожит всех. И это отнюдь не вопрос принципа, просто обычное правило поведения для всех волшебствуюших подонков. Если у тебя есть магия, ты не можешь не убить – это закон…
Жрец Зла встал напротив нашего невысокого защитного вала и воздел руки к одиноко тускнеющим звёздам. Чувствовалось, что он намерен произнести речь, поэтому я воспитательно щёлкнул Эйвин по носу, тем самым призывая к вежливому молчанию и остальных. Эшли благодарно кивнул мне и помахал рукой волшебнику – типа, можете начинать. Он и начал, злодеи никогда не могут удержаться от лишнего выступления перед публикой:
– Трепещите! Ибо час ваш пробил и я – ваша смерть!
Мы терпеливо вздохнули. Что делать, начало традиционное, но теперь придётся долго ждать, пока он дойдёт до сути…
– Вы посмели встать на моём пути! Вы посмели присвоить то, что принадлежит мне по праву сильного и по правам высшего порядка, в коих я не намерен давать ответа ни перед кем!
Гномы зевнули. Эльфята тут же принялись их науськивать кинуть хоть один топор, раз мишень так хорошо стоит. Пришлось снова шикнуть на всех, призывая к элементарной вежливости…
– Ещё недавно я мог бы проявить к вам милосердие. Я хотел жестоко наказать лишь непокорных, те, кто склонился бы предо мною, заслуженно получили бы лёгкую смерть… Но теперь вы все умрёте в страшных муках! Вы дерзнули не подчиниться, вы подняли на меня оружие, вы вообще охамели вконец!
Дальше можно было и не слушать. Когда ваш противник срывается на явную грубость, это значит, что он не так уж уверен в себе и нервничает сверх меры. Жрец Зла распинался на тему, какие мы нехорошие и что он с нами сделает, пока терпение не кончилось уже у всех. Мы хором обозвали Жреца вонючкой, и он опомнился…
– Дискириум цистице лайсен терриа!
После этих слов и замысловатого взмаха руки наша импровизированная крепость вздыбилась! Тяжёлые волны песка поднялись на два моих роста и рухнули вниз. Эшли практически похоронило, гномы и дети устояли, отчаянный эльф спрыгнул с пальмы выкапывать племянника главнокомандующего, а Сун изо всех сил метнула нож. Жрец остановил его в воздухе, медленно оглядел со всех сторон, причмокнул и… послал ей воздушный поцелуй:
– Неужели ты так и не узнала меня, цыпочка? Как можно, ведь нас столько связывало… Или ты уже забыла, что такое настоящая покорность воле своего господина? Ну я напомню!
Лучше бы я не слышал этих слов. Как маленькой Эйвин удалось удержать меня от того, чтоб я не бросился и не убил этого мерзавца на месте, ума не приложу… А ведь на тот миг в моей голове и тени сомнений не было в том, что убью. Ааргхи так устроены, мы просто дерёмся и побеждаем. Обычно…
– Не глупи, громила. Он же тебя дразнит!
Жрец гулко расхохотался, нож наёмницы завертелся в обратном направлении и упал к её ногам. Все поняли, что сейчас и произойдёт самое главное…
В левой руке Жреца блеснул знакомый серебряный медальон на длинной цепочке. Он покачивал им как маятником, речитативом произнося магические заклинания:
– Дракониепозарус! А хоус, а хоус! Эле будь ми се!
Эландер, в упоре стрельба с колена, дотянулся до последней стрелы…
– Импотриум турбо, дракониус-феминис опциус! Авер либерг аве… Ай! Кто это сделал?!
Последнее невольно вырвалось из уст злого волшебника, когда свистнувшая эльфийская стрела вонзилась прямо в середину медальона, прошив его почти насквозь. Мы медленно, с укоризной обернулись к Эландеру, он же смазал всё впечатление, жди теперь, чего хотел наколдовать маг. Эльф-самоубийца смутился и виновато развёл руками, он хотел как лучше, в Жреца-то стрелять смысла нет, а так хоть напрочь расковыряли ему любимую бижутерию.
– Вы… вы мне опять всё испортили! Но поздно, ваша подружка уже превращается… Смотрите и ужасайтесь!
