Книга В кольце твоих рук, страница 43. Автор книги Анна Дубчак

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «В кольце твоих рук»

Cтраница 43

Наташа подошла и присела возле нее. Интересно, сколько ей лет. По рассказу не больше тридцати, а на вид за сорок.

— Поженились мы. В Грибоедовском. Цветы, марш Мендельсона. На руках меня носил. А приехали сюда, все пошло прахом. Его мамаша и вся семейка на меня ополчились. Чужая. Они для него уже другую невесту подыскали. А я была с пузом. Как разродилась, ребенка отобрали, а меня то ли продали, то ли так отдали моему нынешнему. Вот, считай, три года я здесь.

— Почему ты не пошла в посольство? Ты же советская гражданка?

— Да какая там гражданка? Кому до меня есть дело? Пока очухалась, уже поздно было.

— Помоги мне выбраться отсюда. У меня в посольстве есть знакомые. Они тебя вытащат.

— Да говорю тебе, поздно. У меня дети. Двое. Куда я без них?

— И детей тоже.

— Сама не знаешь, что говоришь. Они же нигерийцы. А значит, и я. Нет, видно, судьба у меня такая.

Тамара спрятала лицо в ладони. Наташа обняла ее за безвольно опущенные плечи. Жалость душила ее. Как страшно, когда ничего нельзя изменить.

— Наташа, Наташа, что с тобой-то будет? — пробормотала Тамара в сомкнутые руки. — Тебя ведь ждет то же.

— Ты что-то знаешь?

— Все знают, — Тамара вздохнула, — Леке-Леке приведет белую Джеледе, она родит вождя. Так вот.

— Чепуха!

— Может, и чепуха, но ты ведь здесь.

— Помоги мне, Тамара!

— Знаешь, я сначала обрадовалась. Думала, будет у меня подружка, такая же, как и я. А теперь смотрю на тебя, и так мне тебя жалко, мочи нет.

— Помоги.

— Боюсь я. Леке-Леке — здешний колдун, что-то вроде шамана. Очень могущественный человек. Никто его ослушаться не смеет.

— А где он теперь?

— Не знаю. Завтра появится, уж будь спокойна.

— Значит, мне надо уйти сегодня ночью.

— Не выйдет. Тебя будут сторожить. Как ты думаешь, почему я здесь?

— Что же делать?

— Я завтра утром с другими женщинами буду на базаре в Икороду продавать ямс и бананы. Жить-то надо.

Наташа схватила ее за руку.

— Позвони по телефону на площадку. — Наташа назвала номер. — Спроси Майкла Джонса и объясни ему, где меня найти. Майкл Джонс, запомнила?

— Запомнила. Дружочек твой?

— Дружочек. — Наташа зажмурила глаза и сжала кулаки, чтобы не расплакаться. — Сможешь?

— Смогу. Только ничем он тебе не поможет.


Иннокентий, с трудом скрывая торжество, поднялся навстречу Первенцеву.

— Как это на работу не вышла? Не понял.

— Звездная болезнь, по-видимому. Считает, что ей закон не писан.

— Погоди, погоди. — Первенцев поморщился. — Домой к ней ходили? Может, она заболела.

— Я сам и ходил. Стучал, кричал, не отвечает.

— На нее не похоже. Должна же быть какая-то причина. — Первенцев ничего не мог понять.

— Ее со вчерашнего вечера никто не видел. Даже Лола, ее неразлучная Санчо Панса, только руками разводит. А может, темнит, прикрывает подружку, откуда я знаю?

Первенцев пристально посмотрел на него из-под насупленных бровей. Ему решительно не понравился тон, каким это было сказано.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, перебрала вчера, теперь отсыпается где-нибудь.

— Ты, это, не увлекайся, Иннокентий. Кхм-гм. И вызови ко мне завхоза.

Но Женя ничего не прояснил, только еще больше запутал. Наташи он не видел и ничего о ней не знает. Машину она не просила и вообще с утра не появлялась. Кроме того, сообщил он, Бамиделе тоже на работу не приехал, хотя должен был.

— У тебя ведь есть дубликаты всех ключей? — устало спросил Первенцев.

— А как же.

— Если в течение часа-двух ничего не прояснится, вскроешь ее комнату.

Последний вопросительный знак в этой истории поставил Петька. Когда до него неизвестно каким образом дошла весть об исчезновении Наташи, он сам заявился в кабинет Первенцева со шваброй наперевес. Из ею сбивчивого рассказа стало ясно, что Наташа уехала вчера вечером с Бамиделе, чтобы «стать мадам-драйва». Мадам хотела взять его с собой, но Бамиделе не позволил.

Наташа пошевелилась, пытаясь вернуть чувствительность рукам и ногам. После долгой бессонной ночи на жесткой циновке все тело нестерпимо болело, шея онемела, в глаза будто песок насыпали.

Тамара ушла вскоре после их разговора. Вернулась другая женщина, и больше говорить они не могли. Наташа умылась в облупленном тазу и прилегла на циновку, пытаясь заснуть. Но сон не шел. Мысли, одна другой страшнее, роились в мозгу и кусали, как разъяренные пчелы. Она все яснее осознавала безвыходность своего положения.

Ее стражница неподвижно сидела на пороге, привалившись спиной к дверному косяку. За всю ночь она ни разу не пошевелилась. Наташа не знала, спит она или нет, но ей мерещилось, что она неотступно следит за ней из-под полуопущенных век.

Время тянулось невыносимо медленно. Прошло всего двенадцать часов с того рокового момента, когда она, ничего не подозревая, села в машину Бамиделе. Как она кляла себя сейчас за свое легкомыслие! Не расспросила его ни о чем, никого не предупредила. Сама, своими собственными руками загнала себя в угол, из которого нет выхода.

«Выход всегда есть», — сказал ей когда-то Майкл. Он был прав, ее единственный, неповторимый мужчина. Выход есть. Уродливый, страшный. Смерть.

Она не смирится, как Тамара. Она найдет в себе силы бросить вызов судьбе.


Утро уверенно вступило в свои права. Деревня давным-давно пробудилась от сна. За окошком кипела чужая и такая узнаваемая жизнь. Заплакал младенец. Что-то уныло проблеяли козы. Собака хрипло закашляла в ответ. Хрустальный шум льющейся воды, гортанные восклицания женщин, мужской смех.

Слушай, слушай, Наташа, наслаждайся. Недолго тебе осталось. Она сидела на циновке, плотно обхватив руками колени. Нервы были натянуты до предела, вот-вот сорвутся. Ожидание развязки хуже самой развязки. Уж лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

Шум, тяжелые шаги. Огромная фигура заслонила дверной проем. Наташу бросило к стене. Она ощутила спиной ее шершавую поверхность и на мгновение будто увидела себя со стороны. Безумные глаза, разметавшиеся волосы, перехваченное спазмой горло. Княжна Тараканова в каземате Петропавловской крепости.

— Не подходите ко мне! — сдавленным голосом прокричала она. — Я — советская гражданка. Вы дорого заплатите за это.

Лицо его ничего не выражало, будто высеченное из камня. Живыми были лишь глаза. Как два огромных раскаленных угля, они впились в ее лицо и жгли, жгли нестерпимо. Последние остатки воли покинули ее. Она уже не помнила, кто она и откуда.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация