— Маленькая королева красоты…
[11]
Итак, ты думаешь, что Сет так же зачарован делом Табиты, как некоторые люди зачарованы тем делом?
— Думаю, это возможно. И мне сдается, это опасно.
Я села рядом с братом на край кровати и поняла, что смотрю на фотографию, которую он прикрепил к раме зеркала, — эту фотографию он возил с собой повсюду. На снимке были изображены Камерон, Марк, Толливер и я. Мы улыбались, но не искренне. Марк смотрел слегка свысока, отличаясь от остальных круглым лицом и крепким сложением. Камерон стояла слева от меня и глядела в сторону, поэтому получился только ее профиль. Ее светлые волосы были завязаны в хвост. Толливер и я стояли в центре, 0н обхватил меня рукой за плечи. На первый взгляд меня и Толливера можно было принять за брата и сестру: оба темноволосые, бледные и худые. Но тот, кто проводил с нами хоть немного времени, замечал, что лицо у меня длиннее и уже, чем у Толливера, — у брата лицо практически квадратное, а глаза темно-карие. Хотя мои темные глаза часто путают с карими — люди всегда видят то, что ожидают увидеть, — на самом деле я сероглазая. Губы у Толливера тонкие, отличной формы, а мои — полные. В подростковом возрасте у Толливера была угревая сыпь, и поскольку ее не лечили, на щеках остались шрамы. Моя кожа гладкая и чистая. Толливер притягивает к себе женщин, а мне с противоположным полом не очень везет.
— Ты просто пугаешь их, — тихо произнес Толливер.
— Я говорила вслух?
— Нет, но я могу проследить за ходом твоих мыслей. Ты единственный экстрасенс в нашей семье.
Он обхватил меня рукой и обнял.
— Мне не нравится, когда меня называют экстрасенсом, — возразила я, хотя на самом деле не сердилась.
— Знаю, но как еще можно тебя назвать?
Мы уже обсуждали это раньше.
— Я та, которая находит трупы, — заявила я с притворным высокомерием. — Я человеческий счетчик Гейгера.
— Тебе нужен костюм супергероя. Ты хорошо бы смотрелась в сером и красном, — заметил Толливер. — Трико и плащ… Может, в придачу красные перчатки и высокие красные сапоги?
Я улыбнулась, представив себе такое.
— После того как закончится шумиха в прессе, мы можем вернуться на недельку в квартиру, — предложил Толливер. — Заняться накопившейся стиркой и отоспаться.
Наша квартира в Сент-Луисе не была роскошной, но жить в ней было все же лучше, чем в мотеле, даже самом крутом. Мы могли прочитать письма — те немногие, что получали, — постирать одежду, немного заняться стряпней.
Непрерывные странствия быстро начинали надоедать. Мы находились в дороге уже пять лет, сперва почти ничего не зарабатывая, залезая в долги. Но последние три года, когда обо мне начали ходить слухи, дела поступали к нам регулярно — пришлось даже отказаться от пары расследований. Мы расплатились с долгами и накопили кругленькую сумму.
Нам хотелось когда-нибудь купить дом, может, в Техасе, чтобы жить недалеко от младших сестер, хотя благодаря моей тете Ионе и ее мужу шансы на то, что мы будем часто навещать сестричек, оставались невелики. Но все равно мы были бы под рукой, если понадобились бы. И возможно, если Мариелла и Грейси смогут время от времени с нами видеться, то составят о нас лучшее мнение.
Когда у нас появится дом, мы купим газонокосилку и я каждую неделю буду постригать газон. У меня будет большой ящик для комнатных растений, один из тех, что похожи на бочку со срезанной верхушкой, и я наполню его цветами. На цветы станут опускаться бабочки, пчелы с жужжанием будут то влетать в цветки, то вылетать из них. А еще мне хотелось иметь один из больших почтовых ящиков «Раббермейд»
[12]
, их можно купить в «Уол-Марте».
— Харпер?
— Что?
— У тебя снова отсутствующий взгляд. В чем дело?
— Думаю о доме, — призналась я.
— Что ж, может быть, в следующем году, — сказал Толливер.
— Правда?
— Да, у нас уже солидный счет в банке. Если не случится катастрофы…
Я мгновенно сделалась серьезной. Конечно, таким людям, как мы, трудно получить медицинскую страховку, так как у нас нет того, что называется постоянной работой, а удар молнии всегда классифицируется как ущерб здоровью, нанесенный до получения полиса. Это означает, что я не могу требовать возмещения ущерба за недуги, которые люди из страховой компании могли бы классифицировать как результат удара молнии. Нам приходится платить громадные суммы за самый обычный страховой полис, и я злюсь всякий раз, когда думаю об этом. Поэтому я прилагаю все силы, чтобы сохранить здоровье.
— Хорошо, мы не разобьем машину, не сломаем руку или ногу и не допустим, чтобы на нас подали в суд, — заявила я.
Повседневные растяжения и порезы мы всегда лечим друг другу сами и как-то провели неделю в мотеле в Монтане, когда Толливер заболел гриппом. Но единственные проблемы со здоровьем, с которыми мы сталкиваемся, — это мои постоянные недуги после удара молнии. Можно подумать, после того, как ты оправишься от первоначальных последствий такого удара, других уже не будет. Большинство докторов тоже так считают. Но это неправда. Я беседовала по Интернету с другими выжившими после удара молнии. Потеря памяти, жестокие головные боли, депрессия, жжение в ногах, звон в ушах, потеря подвижности и множество других симптомов могут проявиться спустя годы. Происходило ли это, как утверждали большинство докторов, из-за невроза или являлось результатом загадочной реакции тела на почти невообразимый по силе разряд электричества… Что ж, мнения на сей счет расходятся.
У меня тоже имелся ряд проблем, и мне еще повезло, что они были довольно терпимы.
И, насколько я знала, не существовало другого пережившего удар молнии человека, который приобрел бы способность находить мертвых.
Я провела много времени в душе, потом оделась, думая, чем мы будем заниматься днем, — но тут эту проблему решили за нас. Снова явилась полиция, чтобы задать мне вопросы.
Детектив Лейси на сей раз пришел с дуэньей — детективом по имени Бриттани Янг. Детективу Янг было лет тридцать. Эта женщина с узким лицом и короткими взлохмаченными коричневыми волосами носила очки, удобную обувь, одевалась не лучше, чем от «Сирз»
[13]
, имела при себе огромную сумку, на ее левой руке поблескивал золотой браслет.
Она с любопытством оглядела комнату, потом с таким же любопытством рассмотрела меня.
— Вы всегда путешествуете в подобном стиле? — спросила она, пока детектив Лейси разговаривал с Толливером.
