Десятый класс Раиса закончила в Башкирии, в городе Стерлитамаке. Золотая медаль давала право выбрать любой вуз. Так в 1949 году она оказалась в Московском государственном университете, на философском факультете.
После знакомства на танцах они несколько месяцев не встречались. Только случайно в декабре 1951 года, отыскивая свободное место в клубе, опоздавший на концерт Горбачев вдруг увидел Раису: «Нет свободного местечка?» Она ответила: «Я как раз ухожу, садись на мое».
Но ушли они вместе. С тех пор проводили друг с другом практически все свободное время.
В июне 1952 года в одну из «белых ночей» они просидели и проговорили в скверике у общежития на Стромынке до утра. Наверное, уже тогда поняли, что не могут и не должны расставаться. Через год решили пожениться.
В летние каникулы Михаил уезжал в родное село Привольное, садился с отцом на комбайн. В конце сезона продал с отцом 900 килограммов заработанного зерна, вместе с другими доходами получилось больше тысячи рублей – чуть ли не пять стипендий. Если не для семейной жизни, то по крайней мере для женитьбы вполне серьезный капитал.
25 сентября 1953 года Михаил и Раиса просто и буднично расписались в Сокольническом ЗАГСе.
Только к концу учебы Горбачевы «объединились», долго сражаясь с ханжеством администрации, не разрешавшей оставаться на ночь вместе даже супругам.
Защитив диплом, Рая поступила в аспирантуру. Горбачев получил направление в Прокуратуру СССР. Ему предложили несколько мест в провинции, но молодые посовещались и решили, что уж если ехать, то не в чужую, а родную провинцию.
В Ставропольском крае Горбачевы прожили 23 года.
Проходя стажировку в местной прокуратуре, молодой специалист отыскал дом, хозяева которого сдали 11-метровую комнату, треть которой занимала печь, узкая железная койка с сеткой, продавленной до пола. Столом и шкафом служил ящик из-под книг. К приезду жены супруг купил два стула. Так и устроились на ближайшие годы.
Все несуразности с его распределением, невнимание прокуратуры к семейной ситуации привели к тому, что ушел Михаил на комсомольскую работу, куда его очень звали. Но это уже начало политической карьеры, которая сложилась бы, вероятно, иначе, останься он в Москве.
В начале 1960-х годов семья уже жила в двухкомнатной квартире. У Горбачевых родилась дочь Ирина. Ее отец быстро поднимался по партийной лестнице. В 1966 году он стал первым секретарем Ставропольского крайкома КПСС.
Главным их увлечением были походы. Они уходили в горы на целый день – без палатки, потому что важно было именно идти.
Дочь Ирину часто отправляли к папиным родителям – бабушке Марии Пантелеевне и дедушке Сергею Андреевичу. У них было крестьянское хозяйство – коровы, куры. Бабушка тайно крестила Ирину.
В то время беспартийной Раисе Максимовне трудно было найти работу по специальности. Какое-то время она работала в библиотеке, преподавала в местной школе, позже читала курс философии в университете. Она начала писать диссертацию по социологии, которая тогда только начинала зарождаться. Трудно было работать и поддерживать порядок в доме.
Огромными резиновыми сапогами деревенский социолог Раиса Горбачева месила грязь на сельских дорогах. Изучала крестьянскую семью. Стучалась в дома колхозников, стариков, солдатских вдов.
Горбачевы часто переезжали с одной казенной квартиры на другую. Процессом создания домашнего уюта руководила Раиса Максимовна. С собой в первую очередь перевозили картины, цветы, коврики, книги.
В Ставрополе была всего одна элитная английская спецшкола, но туда Ирину не отдали. Это было проявлением принципиальной жизненной позиции родителей. Дочь Горбачевых ходила в обычную школу по месту жительства.
На первом курсе Ставропольского мединститута Ирина познакомилась с будущим мужем. С Анатолием они учились в одной группе, поженились в 1978 году. И в этом же году Михаил Сергеевич был избран секретарем ЦК Коммунистической партии. Вся семья перебралась в Москву.
Когда Горбачевы приехали в Москву, квартиры не было и они жили на государственной даче.
В марте 1985 года, после смерти Черненко, Горбачев был избран на высший государственный пост. Фактически сразу после избрания Генеральным секретарем ЦК КПСС он произвел кадровые перестановки в высших эшелонах власти. В частности, был снят со своего поста первый секретарь МГК КПСС Виктор Гришин, на его место был назначен Борис Ельцин.
У Горбачевых было внутреннее убеждение, что перемены необходимы. В мае 1985 года Михаил Сергеевич провозгласил курс на «перестройку и ускорение».
Когда он стал главой государства, в России в отношении жен руководителей страны была одна традиция – не существовать. И эта традиция была сформулирована еще со времен Сталина. Жены главы государства как понятия вообще не было. Поэтому появление рядом с Горбачевым его элегантной супруги было воспринято как революция.
Как-то в одном из своих интервью западным журналистам Горбачев сказал, что он обсуждает доме все, в том числе вопросы государственной важности.
Раиса Максимовна занималась исключительно общественной деятельностью, была заместителем председателя Фонда культуры, членом президиума правления Советского фонда культуры.
Всякий, кто следил за встречами в верхах между Михаилом Горбачевым и американским президентом Рональдом Рейганом, должен был прийти к выводу, что существовало два пакета проблем: отношения между двумя сверхдержавами и отношения между двумя женами. Каждая деталь дуэли Нэнси Рейган с Раисой Горбачевой досконально изучалась.
«Всего Ронни с Горбачевым встречались четыре раза: в Женеве в 1985 году, в Рейкьявике в 1986-м, в Вашингтоне в 1987-м и в Москве в 1988-м, – пишет в книге мемуаров Нэнси Рейган. – Я была с Ронни на трех из этих встреч, и каждый раз мы с Раисой становились предметом самых горячих обсуждений. Отчасти потому, что на переговоры прессу не допускали и тысячам корреспондентов было не о чем больше писать. Мы с Раисой были лишь маленьким подстрочным примечанием к великим событиям. Но она играла важную для меня роль во время подобных встреч, и я стала одним из ведущих экспертов по русской первой леди.
Когда мы встретились впервые, в Женеве, в ноябре 1985 года, я пригласила ее на чай в нашу резиденцию. Она удивила меня своей внешностью: была ниже ростом, чем я ожидала, и волосы ее были рыжее, чем можно было представить, глядя на нее по телевизору. Кроме того, что можно увидеть на снимках, я о ней больше ничего не знала. […]
Если я нервничала перед первой встречей с Раисой Горбачевой – а я нервничала, – то она, должно быть, нервничала еще больше перед встречей со мной. Я не знала, о чем буду говорить с ней, но вскоре выяснилось, что это не имеет никакого значения. С первой минуты она сама говорила, говорила, говорила – так много, что мне едва удавалось вставить словечко. Быть может, это было от неуверенности, которую она испытывала, но после почти дюжины наших встреч в трех разных странах основное впечатление, которое осталось у меня от Раисы Горбачевой, – что она никогда не перестает говорить.
