Санкт-Петербургская государственная консерватория имени Н.А. Римского-Корсакова. Современный вид
Премьера состоялась 16 апреля 1959 года. Сторонники драмбалета приняли ее в штыки. Однако кампания против Бельского и Григоровича, объявленных «лидерами формализма», уже не смогла затормозить процесс реформы. Эпоха драмбалета постепенно отходила в прошлое. Бельский стал одним из первых хореографов, вернувших в балетную палитру главную краску – танец.
Следующим спектаклем Бельского была «Ленинградская симфония» – балет, который он в 1961 году посвятил памяти жертв блокады Ленинграда. Он создал картину жестокой войны и возвышающего страдания.
Взяться за спектакль на музыку Шостаковича было своего рода подвигом. После того как Сталин сказал о его произведениях «сумбур вместо музыки», композитора отлучили от балетной сцены. Но на волне «хрущевской оттепели» Шостакович вернулся.
Этой постановкой на музыку Седьмой симфонии Бельский восстановил важные исторические связи: еще в 1923 году балетный патриарх Федор Лопухов показал танцсимфонию «Величие мироздания», в кордебалете которой участвовал юный Георгий Баланчивадзе – будущий Джордж Баланчин. После неудачи «Величия мироздания» сама идея балета, решенного только средствами танца, долгие годы была под запретом. В 1958году советские балетные профессионалы впервые увидели танцсимфонию Баланчина «Хрустальный дворец», показанную на гастролях в Москве Парижской оперой. Это решило и судьбу сталинского драмбалета, и судьбу начинающих Григоровича, Бельского, Боярского, и судьбу балетной музыки Шостаковича. В результате, кроме Седьмой, в 1966 году Бельский поставил еще одну симфонию Шостаковича – Одиннадцатую, посвященную событиям революции 1905 года. В этом же году он получил звание народного артиста.
В 1963 году, году завершения его карьеры танцовщика, Бельский поставил балет «Конек-Горбунок» на музыку Родиона Щедрина. Ершовская сказка и сама по себе иронична, музыка Щедрина ей соответствует, а Бельский впридачу изумил публику – в Царе она узнала «кукурузного генсека» Хрущева.
Бельский в хореографии был рационалистом, его творческий порыв порой умерялся излишней рассудочностью и музыкальным буквализмом. В «Коньке-Горбунке», где пришлось создавать пластические характеристики и романтических персонажей, и гротесковых, и реальных, и фантастических, нужен был экономный выбор движений. Но этот принцип подвел балетмейстера при попытке перенести на балетную сцену роман Этель Лилиан Войнич «Овод». Главной причиной неудачи стала попытка сделать сугубо сюжетный спектакль средствами не хореографического симфонизма, а балета-симфонии, то есть построить его исключительно на хореографической разработке тем каждого персонажа.
При постановке балета Чайковского «Щелкунчик» в 1969 году Бельский учел опыт работы над «Оводом». В спектакле нет границ между сном и явью, действительностью и фантастикой. Как у Гофмана, оба мира причудливо сливались, а светлое постоянно оборачивалось зловещим. Даже безмятежный, казалось бы, танец снежинок стал тревожным.
Как всякий большой художник, Бельский знал взлеты и падения. Но все его триумфы и неудачи неизменно связаны с применением принципа хореографического симфонизма, которому он оставался верен на протяжении всего творчества. Успех балетов «Берег надежды», «Конек-Горбунок» и «Щелкунчик» на практике подтвердили возможности тематической разработки образов в сюжетном балете.
Судьба и время дали ему немало шансов – он работал главным балетмейстером Академического Малого театра оперы и балета, Театра оперы и балета имени С.М. Кирова, Каирского балета, Ленинградского мюзик-холла. Но ему, очевидно, недоставало фундаментального балетмейстерского качества – диктаторской воли. Бельский так и не сумел укорениться ни в одной балетной цитадели.
С 1992 года он был художественным руководителем Академии русского балета, много лет преподавал на балетмейстерском отделении Ленинградской государственной консерватории имени Н.А. Римского – Корсакова.
В истории балета Игорь Бельский остался одной из самых светлых фигур – символом краткого, но ослепительного балетного взлета 60-х годов. Он скончался 3 июля 1999 года.
Майя Плисецкая
Бежар назвал ее гением метаморфоз
Майя Плисецкая родилась 20 ноября 1925 года в Москве. Ее отец, Михаил Плисецкий, был руководящим работником «Арктикугля», мать, Рахиль Мессерер-Плисецкая, играла в кино. Девочка с пяти лет мечтала быть актрисой, но ее отдали учиться балету. В 1932 году Михаил Плисецкий получил назначение генеральным консулом на Шпицберген. Там Майя Плисецкая училась в школе, каталась на лыжах, впервые выступила на сцене в самодеятельном представлении оперы А.С. Даргомыжского «Русалка».
В июне 1934-го, когда Плисецкие вернулись домой на время отпуска отца, Майя поступила в Московское хореографическое училище. И уже в первом классе обратила на себя внимание будущего замечательного хореографа Леонида Якобсона, с которым не раз встретится в работе в зрелые годы и талантом которого не устанет восхищаться всю жизнь.
Наступил 1937 год. Михаил Плисецкий был репрессирован и расстрелян. Мать будущей балерины была арестована через год после мужа и отправлена в Бутырскую тюрьму вместе с младшим сыном. Затем ее выслали в Казахстан, в Чимкент; в Москву вернуться ей удалось лишь в 1941 году, за два месяца до начала войны. Майю и ее другого брата забрали к себе тетя и дядя, Суламифь и Асаф Мессерер, видные танцовщики Большого театра.
Узнав, что Большой театр будет эвакуирован в Свердловск (ныне – Екатеринбург), Рахиль Мессерер-Плисецкая уехала с детьми в этот город. Но ни театр, ни училище в Свердловск эвакуированы не были. В течение года Майя Плисецкая не имела возможности заниматься балетом. Потом выяснили, что часть учеников осталась в Москве, и занятия в училище продолжаются. В Москву Плисецкая, не имея специального пропуска, пробиралась тайком. К тому времени, когда надо было сдавать выпускной экзамен, она уже выступала на сцене филиала в нескольких сольных партиях. Экзамен был сдан на «отлично». И 1 апреля 1943 года Плисецкую приняли в труппу Большого театра.
Майя Плисецкая – долгие годы – первая балерина Большого театра
Сперва ее зачислили в кордебалет. Постепенно ей стали давать интересный для нее репертуар. Она стала первой исполнительницей партии феи Осени в «Золушке». Рубен Симонов, возглавлявший Театр имени Вахтангова, звал ее в свой театр. Но как раз тогда она получила партию Раймонды. Это выступление Плисецкой дало всем понять, что в театре появилась новая претендентка на звание прима-балерины.
Ее «послужной список» рос не по дням, а по часам. 27 апреля 1947 года Майя Плисецкая впервые танцевала партию Одетты-Одиллии в «Лебедином озере», и этот балет Чайковского стал одним из главных в ее творческой биографии. В 1948 году Плисецкая исполнила роль Заремы в «Бахчисарайском фонтане», в 1949 году – партию Царь-девицы в «Коньке-Горбунке», поставленном Александром Горским. Впереди у нее был другой «Конек-Горбунок»… В 1950 году прибавилась партия Китри в «Дон Кихоте». В 1951 году, когда отмечали 175-летие со дня основания Большого театра, Майя Плисецкая стала заслуженной артисткой РСФСР.
