«Во время отступления я замечал, что многие старшие офицеры теряли хладнокровие. Какой-то полковник махал руками и запрещал мне, несмотря на предъявленный мной приказ, отправляться с грузовиками в Волоколамск, потому что он “знал”, что там уже русские. Это было неправдой. Я доехал до Волоколамска, находящегося приблизительно в 60 километрах на северо-восток от Истры, – там и в помине не было русских солдат, а дивизия “Рейх” оставалась на своих оборонительных позициях»162.
Ну, если «какой-то полковник» пытался запретить Отто Скорцени ехать в Волоколамск во главе колоны грузовиков, то это значит, что главный герой нашей книги сопровождал какие-то материальные ценности. Если бы в грузовиках ехали солдаты, то старший офицер не стал бы препятствовать движению.
В глубоком тылу
Пребывание главного героя нашей книги завершилось в январе 1942 года. В декабре 1941 года он попал под обстрел «Катюш», был контужен и к тому же ранен в голову. Плюс к этому у него были постоянные колики в печени. «В начале 1942 года меня эвакуировали в Смоленск, а затем очень быстро – в Вену. Мое состояние ухудшилось, и меня должны были оперировать. Пребывание в госпитале в Карловых Варах позволило тогда избежать скальпеля хирурга, под который я попал только в плену в 1946 году»163.
Весь 1942 год Отто Скорцени провел в глубоком тылу. Сначала в течение 6 месяцев он служил в резервном батальоне дивизии СС лейб-штандарте «Адольф Гитлер». Затем вызвался добровольцем для обучения в школе бронетанковых войск. После ее окончания его направили в дивизию войск СС «Мертвая голова», которую преобразовывали из моторизованной части в танковую. Правда, на фронт он так и не попал. «К сожалению, я до конца так и не вылечился, поэтому зимой на рубеже 1942–1943 годов моя болезнь вернулась. Командование быстро отреагировало и направило меня вновь в берлинский резервный батальон лейб-штандарте»,164 – напишет он много лет спустя в своих мемуарах.
Командуя диверсантами
Во время нахождения в госпиталях и в глубоком тылу, размышляя над причинами неудач дивизии «Рейх» осенью 1941 года, а также над катастрофой под Сталинградом, Отто Скорцени, как он сам напишет много лет спустя, признал следующее: «…Мы ведем не революционную, а обычную войну на уничтожение. Не обязательно было знать грустную подоплеку Сталинградской катастрофы, результат которой не скрывали от немецкого народа, чтобы понять, что противник многому научился и уже умел столько же, а может и больше, чем мы. Лично я был убежден: чтобы склонить чашу весов на нашу сторону, необходимо, как в 1939–1940 годы, использовать другие методы – смелые и неожиданные. Требовалось по-новому продумать концепцию войны, найти, сконструировать и применить новое оружие. Я понимал, что у меня слишком буйное воображение, ведь я был всего лишь неизвестным оберштурмфюрером. Если бы я выложил мои “подрывные” идеи какому-нибудь генералу с красными лампасами на брюках, они вызвали бы у него улыбку»165.
Не из-за того, что озвученные главным героем нашей книги идеи были странными, а по другой причине – т. к. еще в марте 1942 года в структуре VI управления РСХА (СД – Заграница) для организации разведывательно-диверсионной работы в советском тылу была создана организация «Цеппелин». На нее возлагались задачи политической разведки, диверсионно-террористический деятельности и создания сепаратистских национальных движений в советском тылу.
Ключевой фигурой в создании этого подразделения был руководитель группы С (разведка в СССР и на Дальнем Востоке) VI управления РСХА оберштумбанфюрер СС Гейнц Грэфе. С апреля 1941 года он руководил этой группой и особенно много сделал для привлечения к сотрудничеству в 1941 году руководителей литовских националистических организаций.
В декабре 1941 года – январе 1942 года Грэфе представил руководству «План действий по политическому разложению в Советском Союзе». Он предполагал массовую вербовку и заброску в тыл агентов из числа советских военнопленных для «поддержки антисталинск их оппозиционных групп», организации пропаганды, разведки, саботажа и даже создания повстанческих групп.
Планировалось заброска в тыл групп, специально подготовленных для выполнения определенных задач. Планом предусматривалось создание следующих групп:
«разведывательные группы – для сбора и передачи информации из СССР;
пропагандистские группы – для ведения социальной, националистической и религиозной пропаганды;
повстанческие группы – для организации и проведения восстаний;
диверсионные группы – для проведения политических диверсий и актов террора…».
Как мы видим, в отличие от абстрактных идей Отто Скорцени, предложения Гейнца Грэфе были практическими и относительно легко реализуемыми на практике. Более того, уже в феврале 1942 года началась реализация этих предложений.
В частности, в структуре VI управления РСХА был создан специальный реферат С/Z. Основным органом руководства «Цеппелин» был оперативный штаб, который подразделялся на отделы, а те – в свою очередь, на подотделы.
Весной 1942 года «Цеппелин» в качестве фронтовых органов на советско-германском фронте сформировал зондеркоманды при действовавших в СССР эйнзацгруппах. В их функции входили:
работа с военнопленными – опрос на предмет сбора разведданных о внутриполитическом положении в СССР и отбор кандидатов в агенты;
сбор обмундирования, документов и других материалов для снабжения агентуры;
отправка отобранных военнопленных в особые учебные лагеря «Цеппелина», иногда – подготовка агентов на месте;
переброска агентов через линию фронта.
Кроме того, организация создала ряд учебных школ и лагерей для обучения своих агентов и создала филиалы «Цеппелина» в концлагерях Аушвиц, Бухенвальд и Заксенхаузен. Осенью 1942 года организация сосредоточила большую часть своих школ и лагерей на территории Польши.
Весной 1943 года с целью концентрации сил вместо зондеркоманд сформировали две «главные команды» (нем. Hauptkommando):
«Руссланд Митте» (Россия – Центр), позднее переименованная в «Руссланд Норд» (Россия – Север), начальник – штурмбаннфюрер СС Краус;
«Руссланд Зюд» (Россия – Юг), она же «Штаб доктора Редера», начальник – штурмбаннфюрер СС Феннер.
Начальник главной команды подчинялся непосредственно главному штабу «Цеппелина» в Берлине и имел полную самостоятельность в оперативной деятельности.
В 1944–1945 годах школы и подразделения «Цеппелин» были расформированы и перегруппированы166.
Обо всем этом в своих мемуарах главный герой нашей книги предпочел умолчать. Зато подробно рассказал о том, почему именно его выбрали на роль начальника созданного в 1943 году отдела VI S. Основная задача этого подразделения – организация материального, морального и политического саботажа167.
«По моему мнению, штаб войск СС больше всего заинтересовало то, что я мог одновременно водить и ремонтировать не только немецкие и американские танки, но и мощные русские Т-34, в которых передачу иногда приходилось переключать с помощью молотка. Я мог также пилотировать самолеты и скоростные катера, умел плавать, достаточно хорошо стрелял из длинноствольного и короткоствольного оружия, был способен руководить артиллерийским огнем, командовал разведкой, строил мосты, писал внятные рапорты и так далее»,168 – хвастливо написал Отто Скорцени в своих мемуарах.
