– Да-а-а, землянка, говоришь! Ни фига себе! Вот это финны себе крепость понастроили! Даже подземный ход запендюрили. Вы молодцы, ребята! Информация о подземном ходе очень интересная. Теперь, в случае чего, если финны уж совсем сильно на нас навалятся, будет вариант, как по-тихому свалить. Только вот единственное плохо – не знаем место, куда этот ход выходит. Нужно это дело обязательно выяснить, а то начнём сваливать, а в том месте полно финнов.
Неожиданно в разговор вступил Сизов, он, как будто вспомнив свою прошлую курсантскую жизнь, доложил:
– Товарищ старший лейтенант, этот подземный ход длиной пятьсот двадцать метров. Находится он, если считать это место центром, в районе десяти часов. Когда мы двигались по этому тоннелю, я постарался запомнить все повороты и два раза посчитал свои шаги.
– Во, молодец, парень! Чувствуется школа! Не зря в своём артиллерийском училище щи хлебал! Ты теперь, Ваня, становишься у нас самым главным человеком. Как всё здесь зачистим, считай, все на тебя и Орлова работать будем. Нужно будет с крупнокалиберными пушками разобраться и начинать крошить финские укрепления.
– А что с ними разбираться, я в училище из подобных стрелял. Только что лафет у них был другой, а так – одна хрень. Орлов, конечно, из крупного калибра никогда не пробовал палить, но, думаю, что разберётся быстро. Я, можно сказать, всю жизнь мечтал от души пострелять из таких орудий, чтобы не экономить боезапас. А то в училище с этим было строго, над каждым снарядом тряслись. Так что, товарищ старший лейтенант, накидаем чухонцам мы этих чемоданов по самое не балуй. Лишь бы мужики не попадали, ворочая эти чушки. Всё-таки каждый снаряд весит больше пятидесяти килограмм.
– Ничего, Вань, для такого дела ребята постараются! Ладно, товарищи красноармейцы. Давайте перекурим моих командирских, и за дело. Пора офицерьё проверить – как они там, в уборной, поживают? Устроим им показательный мордобой. Шерхан, давай доставай свой топор, кто будет дёргаться, тюкни его, чтобы кровищи побольше было. Когда успокоим офицеров так, чтобы они без разрешения даже пукнуть не осмеливались, нужно будет пойти на казарменный этаж и закончить с гарнизоном. У финнов побудка в 7-00, а время уже двадцать минут седьмого, так мы можем опоздать и нарушить их привычный распорядок. Хотя чёрт с ним, пускай привыкают к жизни в плену.
Достав свои трофейные сигареты, я угостил ими бойцов. Да и сам с наслаждением закурил. Минут через пять мы, побросав окурки прямо на бетонный пол, принялись освобождать от нашей баррикады дверь в сан узел. Когда освободили площадку, я резким движением открыл дверь и бросил внутрь оборонительный чехол от РГД-33. Потом, секунд через тридцать сам ворвался в помещение санузла. За мной туда же, с воплями и матюгальниками, ворвались Шерхан и Кузя.
Финны испуганно жались друг к другу, стремясь быть подальше от влетевшего чехла. Больше половины лежало на полу, положив руки на голову. Они явно приняли влетевший чехол за гранату. Именно на это я и рассчитывал, когда закидывал чехол в это помещение. Как я и предполагал, все финны уже освободились от своих пут. Простыни, которыми мы завязывали им руки, были разорваны и теперь украшали ноги финнов, они обмотали ими ступни. Конечно! Кафельный пол был холодный, и босиком на нём долго не постоишь. Без этой смешной обувки были только генерал и человек в гражданском костюме. У них на ногах была нормальная, хорошая обувь.
Попав внутрь помещения, где содержались пленные, я на чистейшем финском языке заорал:
– Вы что, дети опоссума, шутить тут вздумали! Кто разрешил вам развязывать руки? Сейчас вам комиссар их быстро укоротит.
Повернувшись к Шерхану, уже по-русски приказал:
– Наиль, дай-ка вон тому длинному в рыло, а то глаза у него больно наглые.
Шерхан, недолго думая, звезданул указанного мной финна обухом топора прямо по лицу. Во все стороны полетели брызги крови, а финн, зажав лицо руками, уткнулся головой в раковину умывальника. Я, перейдя опять на финский, скомандовал:
– Ну-ка, огрызки империализма, быстро встали вдоль левой стены.
Финны начали медленно выполнять этот приказ. Процесс пошёл гораздо быстрей, когда в дело вмешались Шерхан и Кузя. Они оплеухами, ударами приклада и обухом топора выстроили совсем приунывших финнов. Когда строй установился, я начал ознакомительный опрос. Первым для этого выбрал самого молодого пленного и начал его допрашивать. На мои вопросы он не отвечал. Стоял, набычившись, уткнувшись глазами в пол, и молчал. О его волнении говорили только струйки пота, стекавшие по лбу и по щекам.
Скоро мне надоела эта игра в молчанки, и я, кивнув головой Шерхану, произнёс:
– Всё, Наиль, надоел мне этот клиент. Пусть теперь он станет клиентом твоего топорика. Рубани-ка его, чтобы крови побольше было.
Шерхан, ни слова не говоря, взмахнул топором и с уханьем обрушил его на шею финна. Упал тот мгновенно. Белый кафель возле того места, куда рухнуло тело, с державшейся на каком-то лоскутке головой, очень быстро окрасился в красный цвет. Я практически сразу после этого перешёл к опросу другого пленного. Тот, испуганно косясь на тело своего сослуживца, подробно отвечал на мои вопросы. Да и другие пленные, после этого инцидента, не скупились на слова. В ходе этого экспресс-опроса я понял, что несколько человек нужно будет допросить более основательно, придётся на этом этаже немного задержаться.
Оставив с собой Шерхана и Якута, я остальных отослал на тот уровень, где располагалась казарма. Время уже было 7-03, и финны там уже, наверное, стали волноваться. Провожая бойцов, я их напутствовал словами:
– Сначала выгоните пленных из одной комнаты в коридор, потом её всю обшманайте, нет ли там где оружия. А то, может быть, эти финны такие же, как и наши архаровцы. Считай, каждый таскает в своём сидоре по «вальтеру», а то и не по одному. Поэтому в помещения заходить аккуратно. Если что не так, то закидывать эти комнаты гранатами, а выживших добивайте к чёртовой бабушке. Так вот, проверив одну комнату, всех пленных загоняйте туда. Ничего страшного, если даже им не будет места, чтобы присесть. Пускай постоят, помучаются, может быть, у них от этого все чёрные мысли пропадут. Глядишь, если мы все здесь выживем и победим, то они уже по-другому будут относиться к своему соседству с нами. Если финны к нам по-доброму, то и мы их обижать не будем. Но пускай знают – наш бронепоезд всегда стоит на запасном пути. А из песни, как говорится, слов не выкинешь.
Когда ребята ушли на это задание, я направился в генеральский кабинет. Именно там решил проводить все допросы. К тому же нужно было просмотреть документы из сейфов. Генеральский кабинет подходил мне ещё по одной немаловажной причине. Там был перископ, в него можно было в любую секунду посмотреть, что там творится наверху у нашего дота. Зайдя в этот кабинет, я в первую очередь прильнул к окулярам перископа. Никаких подозрительных действий со стороны финнов я не увидел, успокоившись, начал изучать документы.
Глава 23
Только разложил бумаги на столе, как зазвонил телефон в приёмной. Сначала я не собирался брать трубку, но потом подумал, почему бы не внести разброд и шатание в финские ряды. Поэтому всё-таки подошёл к телефону и взял трубку. На другом конце провода грубый мужской голос заискивающим тоном произнёс:
