Капитан после минутного размышления принял нужное решение:
– Ладно, старлей, согласен! Ты уже всем доказал, что парень ловкий и пронырливый. Поэтому давай действуй! Только роту целиком в этот рейд не бери – не больше половины. Понял?! Фронт оголять я не имею права. И так уже от батальона остались рожки да ножки, а пополнения всё ещё не шлют. Всё обещают, а обещанного – три года ждут.
Чтобы моё тайное задание не обременили ещё каким-нибудь условием, я решил поскорее скрыться от глаз начальства. Поэтому вытянулся, отдал честь и произнёс:
– Разрешите идти!
В ответ получил молчаливый кивок Сиповича и напутственное слово Пителина:
– Давай, Юра, действуй! Ты парень везучий, может быть, действительно, из твоей затеи что-нибудь получится.
Ещё раз козырнув, я, вполне довольный, вышел из штабного вагончика.
Никого из моей роты уже рядом не было. Шапиро увёл людей дальше в тыл. В расположении штаба батальона творился сущий бедлам. Все суетились, бегали, что-то кричали. Чувствовалось, что вот-вот этот табор тронется с места. Шерхан ещё не прибыл из второй роты. Ждать его я не стал – не маленький, как-нибудь найдет наше расположение. В этом месте меня уже ничто не задерживало и я, особо не торопясь, отправился в новое расположение своей роты.
В 11–00, когда я уже приблизился к нашему лагерю, раздались первые звуки отдалённых взрывов. Это финны, как я и предполагал, начали артиллерийский обстрел. Было приятно осознавать, что эти звуки являются теперь для нас уже лишь простым сотрясением воздуха. Я просто упивался, когда представлял, сколько финнам пришлось потратить энергии, чтобы организовать для нас этот шумовой концерт. Сколько десятков тонн смертоносного металла сейчас расходуется ими для того, чтобы уничтожить укрепления, созданные своими же руками. И при этом наибольший кайф у меня вызывало то обстоятельство, что в результате всей этой вакханалии не прольётся ни капли русской крови.
В расположении моей роты происходила примерно такая же суета, которую я видел и возле штаба батальона. Только было одно отличие – сразу ощутимый, сильный запах дыма. Это вовсю дымили полевая кухня и труба находящейся неподалёку финской бани. Бульба, пользуясь таким случаем, решил устроить банный день. Кроме этого, красноармейцы второго и третьего взвода подготавливали место для установки палаток. Это дело я сразу же прекратил, приказав им – всё, что вытащили, укладывать обратно в сани, поскольку здесь мы будем находиться очень недолго и скоро тронемся обратно. Всем командирам я предложил срочно собраться у меня в штабе. Кстати, Курочкин уже был давно в роте, они с Якутом прибыли в расположение роты ещё раньше, чем я с Шерханом. Результат их разведки был тот же, что и у нас – финнов они тоже не встретили.
Когда командиры взводов – старшина и политрук, собрались у меня в теплушке, я не стал тянуть и сразу же рассказал, что нам предстоит этой ночью. Потом предложил:
– Давайте подумаем, кого нужно взять в этот смертельно опасный рейд. От каждого из участвующих в нём будет напрямую зависеть жизнь других. Малейшая ошибка, и пули финнов буквально порвут наши тела. Нужно отобрать самых лучших и надёжных бойцов. Командир батальона разрешил задействовать для участия в этом рейде не больше половины активных штыков роты. Это двадцать шесть человек, ну, на всякий случай возьмём ещё двух саперов. Командиры взводов идут в рейд все. За старшего, вместо меня, в роте остаётся политрук.
Шапиро обиженно вскрикнул. Я, посмотрев в его сторону, строго заявил:
– Всё, Осип, успокойся, – это решение не обсуждается.
Потом посмотрел на старшину и произнёс:
– А тебе, Бульба, опять нужно будет пошарить по своим сусекам. Так же, как в прошлый дальний рейд, нужно будет одеть людей в финское обмундирование.
Старшина, даже не думая, ответил:
– Товарищ старший лейтенант, тут хоть убейте, но столько комплектов финского обмундирования я не найду. В наличии только двадцать две штуки.
– Хорошо, двадцать два так двадцать два. Остальные шесть бойцов пойдут под видом пленных. Тарас, ну хоть шесть пистолетов, чтобы их можно было спрятать под маскхалат, найти сможешь?
– А то! Уж этого добра – полно. Даже у красноармейцев, если посмотреть, что они таскают в своих сидорах, точно можно откопать какой-нибудь вальтер с парой обойм.
Посчитав, что этот вопрос закрыт, я обратился к взводным, давать свои предложения, кто из красноармейцев идёт с нами в этот рейд. Минут десять мы утрясали список, а потом я объявил:
– Ну всё, мужики, вопрос решён. Теперь нужно до вечера отдыхать. И как говорится – с Богом!
На этом наше совещание закончилось. Все командиры, изрядно озабоченные предстоящими хлопотами, разошлись по своим делам. Я тоже вышел из теплушки. На улице, возле полевой кухни, заметил Шерхана. Он, как обычно, одним из первых наполнял свой котелок.
«Вот же, зараза, – подумал я, – в первую очередь думает о своей утробе. Даже не дождался, когда закончится совещание, чтобы доложить о выполнении своего задания. Сразу же, как только начали выдавать пайку, побежал наполнять свой бездонный котелок. И наверняка намерен повторить этот заход, когда я сяду обедать. Как же в него столько влезает. Не желудок, а просто бездонная бочка какая-то. Странно, что он до сих пор не разжирел?» Но обо всём этом я думал безо всякой злости и досады. Наоборот, я где-то даже весело восхищался этими способностями Шерхана, что называется, «в здоровом теле – здоровый дух».
Тем временем этот как-то уже полюбившийся мне прощелыга, наполнив свой котелок, повернулся и, наконец, заметил своего командира роты. Ничуть не смутившись, он с полным котелком направился ко мне. Подойдя, вмиг изобразил на своей лукавой физиономии подобострастную улыбку и произнёс:
– Смотрите, товарищ старший лейтенант, как я угадал. Только вы закончили ваше совещание, а тут вам сразу и горячий борщок. Я чуток его отхлебнул – вещь потрясающая.
«Вот, жулик, – про себя усмехнулся я, – думаешь, я не возьму этот котелок, побрезгую тем, что ты оттуда отхлебнул. Ну уж нет, не побрезгую, специально возьму и всё сожру. И посмеюсь над тем, как ты будешь выкручиваться. Во что ты, интересно, наберёшь себе этого супчику, мой-то котелок лежит в теплушке. Ха-ха-ха!»
Представляя, с весёлым злорадством, дальнейшее развитие этой ситуации, я протянул руку и взял котелок. Сказал:
– Спасибо тебе, мой верный Санчо Панса, – повернулся и прошёл в свою теплушку.
У самой двери крикнул Наилю:
– Минут через десять зайди, доложишь мне результаты своей поездки во вторую роту.
Попав внутрь помещения и закрыв дверь, я от души рассмеялся, представив себе, какая сейчас должна быть физиономия у Шерхана. Потом уселся за стол, достал ложку и начал с наслаждением поглощать горячий, наваристый борщ, про себя нахваливая поваров, приготовивших такую вкуснятину. После того как я полностью подчистил котелок, мой взгляд, остановился на инициалах, выцарапанных на боковине этой жестянки. Там отчётливо читалось ЮЧ – это были мои инициалы. Вот если бы Шерхан сейчас увидел мою физиономию, он бы неделю смеялся до упаду.
