Она наклонилась, чуть приподняла оборки юбки, и, отвязав от ноги сумку-пояс. Почти такую же, что Пекельный украл у меня.
– Я заменила содержимое бутылочек, что остались у него, на ничего незначащие эликсиры. Завтра, когда Бедорлаг поведет тебя в Ритуальный зал, чтобы завершить ритуал Замены, не бойся. Василиса в это время поднимется в усыпальню, и оживит твоих сестер. Вы связаны, и ваша сила станет огромна, если вы вернетесь все вместе!
Василек со знанием дела кивнула, взяла пояс и, следуя примеру сестры, тоже спрятала его под юбкой, затем посмотрела на меня с затаенной тоской.
– Нам пора. Чтобы тайно попасть к тебе, мы позаимствовали силы у всех наших друзей, даже у одного… хм… божества, и их хватило всего на несколько минут. Если мы не уйдем в положенное время, нас заметят. Прощай любимый. И постарайся остаться в живых. Ради всех нас!
– Василиса, стой! Я хочу…
Но я не успел рассказать о том, что хочу видеть ее счастливой, и хочу чтобы наступила спокойная, длинною в вечность, жизнь. Я даже не успел с ней попрощаться. Кто-то бесцеремонно меня затормошил. Я распахнул глаза, и сел. Руки связаны. Рядом стоит Пекельный и несколько охранников, готовых вести меня на казнь.
Сон? Так это был всего лишь сон?!
Василиса
– Стой, здесь распрощаемся! Я чувствую, что он меня зовет! – Глаша остановилась у лестницы и посмотрела на меня. – У нас осталось полчаса. Если Бедорлаг хочет провести обряд в полдень, он уже ведет Феникса в Зал Обрядов. Беги к сестрам. Помни, ты должна открыть их усыпальницы и напоить сперва слезой Ворона, а затем живой водой и умыть их! Поняла?
Я нервно сглотнула.
– А если я не справлюсь? Если там крышки тяжелые, или они пахнут плохо? – Непонятно от чего меня обуял ужас и паника.
– Ничего, зайдешь с подветренной стороны! – Усмехнулась Глаша, и тут же стала серьезной. – Ты, дурында, они же бессмертные! Они не умерли, а всего лишь спят мертвым сном!
– И в чем разница?
– Так все, топай! – Оборвала она мои стенания. – И мне бежать надо! И учти, баба Клава сказала, что это непременное условие! Оживить сестер, когда Бедорлаг начнет обряд над Фениксом!
– Ой…. – Я часто-часто заморгала.
– Ойкать в другом месте будешь! – Рядом раздался незнакомый хрипловатый голос. Глафира вытаращилась на кого-то позади меня и вдруг исчезла, точно ее и не было. Я развернулась, и едва сама не исчезла. В ужасе отпрянула в сторону, увидев фантасмагорическую внешность гостя, и лишь чуть позже, как следует разглядев гостя в полумраке лестницы, облегченно выдохнула.
– Ворон?!
– Не будем ждать милости от Создателей! – Довольно заявил тот, явно как следует, до этого насладившись ужасом двух молоденьких девушек. Крепко взял меня за руку, и мы тут же оказались в уже знакомом саду, где росли черные розы. – Хотя, если честно, именно Создательница меня и надоумила сюда прийти. Если сегодня воскресят Гамаюн, надо быть рядом. Она, девушка хоть и строгая, но спасителя своего вниманием не обделит.
И начал командовать.
– Сдвигай крышки! Доставай все что нужно!
– Они тяже-е-елые-е-е! – Просипела я, беря на себя ближайший каменный постамент с разбитым на нем розарием.
– Эх, всему тебя учить надо! Посторонись! – Рявкнул Ворон, и просто махнул рукой. Крышки точно ураганным ветром подняло вверх и аккуратно опустило рядом. Я с жадностью вгляделась в лица трем, совсем юным – не старше меня, будто спящим девушкам.
Одна с белыми, будто седыми волосами и точеными чертами лица. Вторая чернявая, кудрявая, красивая яркой, ци-гайской красотой. А третья, оказалась с восточными чертами лица и длиннющей косищей, серой змеей свернувшейся на груди.
– Это – Сирин. – Ворон указал на беловолосую. – Это – Алканост, – снова короткий взмах руки на чернявую. – А это… моя Гамаюн…
Он на некоторое время будто застыл, глядя на восточную красавицу, а затем снова меня заторопил.
– Ну, чего стоишь? Где зелья? Капай на лица сестер по капле моих слезок, а своей… – Он вдруг смахнул с глаза слезу. – Своей я и сам накапаю. Да бери по бутылочки живой воды! Давай-давай! Шевели панталонами!
– А если у меня их нету? – Фыркнула я, принимаясь за дело. Так… каждой по слезинке. И живую воду приготовить. Не разлить ни капли. Мало ли…
– Что за молодежь пошла! Даже панталонов уже не носят! – Насмешливо возмутился Ворон, тоже не забывая умывать свою драгоценную Гамаюн. Я не ответила. Непонятный рыбо-конь, а все туда же: не то нотации читать, не то заигрывать.
Умыв Сирин, я подошла к чернявенькой. Ворон уже тоже успел опустошить бутылочку и оказался рядом. Помог мне напоить Алканост, и, когда три склянки оказались пустыми, отступил ко мне.
– Время!
– Но остался еще один бутылек с живой водой! – Я достала последний из сумки.
– Прибереги! – посоветовал вдруг насторожившийся Ворон и ругнулся. Повертел головой, точно прислушиваясь, и посмотрел на меня. – Слышишь?
Я пожала плечами. Ничего особенного. Лишь ветер усилился, или это шум какой-то…
– Это – голоса! Они что-то кричат!
– И что это значит? – Я растерянно взглянула на него, но тут началось светопреставление. Гробы стали окутываться странным разноцветным дымом: белым, черным и серым, как пепел, что лежал на земле, где-то далеко под нами. Заметив шевеление в усыпальницах, я даже попыталась в них заглянуть, но досмотреть до конца процесс воскрешения мне не дали.
В саду появилась… баба Клава.
– Вы еще тут? Скоро все случится! Обряд уже начался! Отправляйтесь на дворцовую площадь!
– Но… Глаша сказала, что нужно в Зал Обрядов… – возразила я. Нет, ну я же не знаю, кто на данный момент мной командует: родственница Глашки или Мать Прародительница! Мало ли! Вдруг чего напутала?
– Быстро! – Рявкнула та, сразу развеяв сомнения. Нас с Вороном подхватил невидимый, но очень ощущаемый ураган, и в следующий миг мы оказались на площади у дворца. Как я и предполагала, та оказалась скрыта под слоем пепла. У входа во дворец, больше напомнивший мне каменную цитадель, окруженную рвом из воды и рвом из огня, столпилась здоровенная толпа всевозможной нечисти.
Нет, я бы даже сказала – людей. Даром, что у одних волосы веками нечесаные, разноцветные, у других клыки, хвосты, крылья, а некоторые даже с волчьими мордами. Вполне-таки себе нормальные жители Лихомани. Возможно, в обычной жизни веселые и добродушные, сейчас они были напуганы, разгневаны и готовы убивать, лишь бы спасти Феникса. Но не могли переступить неведомую границу, сотворенную Пекельным. К тому же ее караулили жуткие, громадные, пятиглавые зверюги. Черные, блестящие как смола, с огромными огненными глазами, и клыками в мою руку. От одного взгляда на такую, с позволения сказать, «собачку» меня потянуло оказаться отсюда далеко-далеко!
